Памперсы!

Я едва не поперхнулся. Большая коробка с памперсами. Из тех, что покупаешь оптом по бросовой цене. Рейчел – она была уже рядом со мной – тоже заметила их. Она положила мне руку на плечо, призывая к спокойствию. Мы снова прижались к земле. Знаком Рейчел показала, что в дом мы попытаемся войти через боковое окно. Я кивнул. До нас донесся протяжный одинокий звук скрипки.

Мы все еще лежали, прижимаясь к земле, когда я ощутил, что в шею мою уперлось что-то холодное. Я скосил взгляд на Рейчел. Она тоже лежала под прицелом.

– Оружие на землю! – скомандовал мужской голос.

Правая рука Рейчел, согнутая в локте, находилась прямо перед лицом незнакомца. Рейчел разжала пальцы. Револьвер упал на землю. Нога, обутая в рабочий ботинок, отшвырнула оружие в сторону. Я быстро прикинул в уме, что можно сделать. Мужчина – один, больше тут никого нет, это точно. Один мужчина с двумя ружьями. В принципе я мог бы сыграть на этом. Именно сыграть, потому что выиграть у меня не было ни единого шанса. Но Рейчел получила бы шанс. Я встретился с ней взглядом и увидел в ее глазах страх. Она поняла, о чем я думаю. Дуло ружья вдавилось мне в шею, и я уткнулся лицом в грязь.

– Даже не думай, начальник. Два мозга мне вышибить так же легко, как один.

Мысли мои заметались. Похоже, выхода нет. Я разжал пальцы и увидел, как этот тип отшвырнул нашу последнюю надежду.

– Лежать!

– Я агент Федерального бюро расследований, – сказала Рейчел.

– Молчать!

Не позволяя нам даже поднять лица из грязи, он заставил нас заложить ладони со сцепленными пальцами за головы. Затем уперся коленом мне в спину – я поморщился от боли – и заломил руки назад, едва не вырвав их из суставов. Далее мужчина умело связал мне руки в запястьях тонкой нейлоновой бечевкой вроде той, что в магазинах привязывают к полкам игрушки.

– Ноги вместе!

Бечевка впилась мне в щиколотки. Используя мою спину как опору, он поднялся на ноги и принялся за Рейчел. Я собрался было рыцарски сказать: «Оставьте ее в покое».

Но вовремя удержался от этой глупости – все равно бесполезно. То есть в лучшем случае бесполезно.

– Я агент Федеральной службы безопасности, – повторила Рейчел.

– Слышал уже.

Он уперся ей коленом в спину и связал руки. Рейчел застонала от боли.

– Эй! – прохрипел я, на что мужчина не обратил ни малейшего внимания.

Я повернулся и впервые рассмотрел его как следует. Впечатление было такое, будто я провалился в воронку времени. «Камаро» явно принадлежала этому человеку. У него были длинные, как у хоккеиста, волосы, зачесанные по моде восьмидесятых за уши, возможно, завитые. Они имели какой-то странный, светло-оранжевый цвет – ничего подобного я не видел со времен мюзикла «Ночной странник». Усы – тоже светлого, почти молочного, тона. На фуфайке надпись – «Университет Смита и Вессона»; джинсы, на вид совершенно застиранные, – неестественно темно-голубые.

Связав Рейчел руки, он сказал:

– Вставай, девочка. Прогуляемся.

– Вы не желаете слушать меня. – Рейчел попыталась придать голосу твердость. – Меня зовут Рейчел Миллз.

– А меня – Верн Дейтон. И что с того?

– Я агент Федеральной службы безопасности.

– Бывший, если верить документам. – Верн Дейтон улыбнулся. Беззубым его не назовешь, но и образцом для рекламы дантиста – тоже. Правый резец выпирал, как дверь, сорвавшаяся с петли. – Что-то слишком вы молоды для пенсии.

– Меня по-прежнему используют на разовых заданиях. Бюро известно, где я сейчас.

– Да неужели? Как интересно. Стало быть, где-то рядом засела куча агентов и, если в течение трех минут вас не будет слышно, они ворвутся ко мне. Вы это хотите сказать, Рейчел?

Она промолчала. Нехитрая игра разгадана. Делать больше нечего.

– Подымайтесь. – Он потянул Рейчел за руки.

Рейчел с трудом встала.

– Куда вы ведете ее? – подал я голос.

Ответа не последовало. Они направились к амбару.

– Эй! – в смятении закричал я. – Эй, вы там, вернитесь!

Но они не остановились. Рейчел, впрочем, упиралась, но безуспешно. При каждой ее задержке Верн поднимал ей руки, связанные за спиной, заставляя наклоняться. В конце концов Рейчел смирилась и просто пошла вперед.

От страха нервы у меня были на пределе. Я яростно крутил головой, пытаясь отыскать хоть что-нибудь, способное помочь освободиться. Оружие хозяин забрал с собой. Да если бы и не забрал, что с ним делать? Зубами спускать курок? Я подумал, не перевернуться ли на спину. Нет, без толку. Так что же предпринять? Я медленно, дюйм за дюймом, пополз к трактору. Может, возле него найдется что-нибудь острое и я смогу перерезать бечевку.

Издали донесся дверной скрип. Я повернул голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как они входят в амбар. Дверь закрылась. Музыка – это был то ли диск, то ли пленка – оборвалась. Наступила полная тишина. Надо освободить руки.

Упираясь в землю связанными ногами, я добрался-таки до трактора. Пошарил глазами, но ничего подходящего не обнаружил. Я уперся взглядом в амбар.

– Рейчел! – Мой голос эхом разлетелся по округе. В ответ я услышал лишь стук собственного сердца.

О Господи, что же дальше?

Я сел, прислонившись спиной к трактору. Амбар как на ладони, но что это дает?

Я подумал, не попробовать ли подобраться к «камаро»? Наверняка в машине найдется какое-нибудь оружие. Но дверцу-то как открыть? Как взять пистолет? И как им пользоваться?

Нет, нет, прежде всего надо избавиться от этих чертовых пут.

Я вновь огляделся в поисках… сам не знаю чего. Заостренного булыжника. Разбитой бутылки из-под пива. Я думал о том, сколько времени прошло с тех пор, как они ушли. Я думал о том, что он делает с Рейчел. В горле саднило так, что я с трудом дышал.

– Рейчел!

И снова только эхо было мне ответом. Я почувствовал настоящий страх.

Что, в конце концов, происходит в амбаре?

Я в очередной раз оглядел трактор. Ржавчина. Полно ржавчины. А вдруг получится? Если потереть бечевку о ржавый выступ, может, она порвется? Сомнительно, но лучшего не придумаешь.

Я встал на колени и, положив запястья на ржавый капот, начал равномерно двигать ими – так медведь трется спиной о древесный ствол. Руки проскальзывали. Ржавчина впивалась в кожу. Я оглянулся на амбар, напряженно прислушался. Тихо.

Я вновь принялся за дело.

Беда в том, что действовал я вслепую. Даже вывернув голову до предела, я не мог увидеть кисти рук. Продвигаюсь ли я хоть чуть-чуть к свободе? Непонятно. Но так или иначе, ничего другого мне не остается. И я продолжал работать руками, пытаясь вырваться на волю, как Геркулес в детском кино.

Не знаю, сколько времени все это продолжалось. Возможно, не более двух-трех минут, хотя мне показалось, намного дольше. Бечевка не только не порвалась, но даже ничуть не ослабла. Однако же остановило меня не отчаяние, а звук. Заскрипела амбарная дверь. Появился Волосатик. Один. Он направился ко мне.

– Где она? – крикнул я.

Не говоря ни слова, Верн Дейтон наклонился и проверил, надежно ли связаны у меня руки. От него пахло сеном и потом. На земле виднелись пятна крови. Моей, надо полагать. Внезапно мне пришла в голову некая мысль.

Я откинулся и боднул Верна.

Какое действие производит такой удар, если получается по-настоящему, мне было известно. Я сам зашивал раны на лице у жертв.

Однако связанные конечности и коленопреклоненное положение помешало мне выполнить удар, как должно. Увы, он пришелся не в нос или какую-нибудь мягкую часть лица, а в лоб. Бамм! Верн Дейтон, выругавшись, откатился назад. Я, естественно, тоже потерял равновесие и упал на правую щеку, прикусив язык. Но боли не почувствовал. Прищурившись, я смотрел на противника. Он сидел на земле, стирая паутину. На лбу – небольшая царапина.

Сейчас или никогда.

Я рванулся к нему. Но слишком медленно.

Верн Дейтон отклонился в сторону и, когда я оказался на достаточно близком расстоянии, пнул меня тяжелым ботинком в физиономию, словно отмахнулся от назойливого насекомого. Я опрокинулся на спину. Он вскочил на ноги и схватил ружье.