Верн сделал большой глоток пива. Я последовал его примеру. По небу разлилась приятная прохлада.

– Я знаю, о чем вы думаете, – продолжал Верн. – Но это не так. Мы с Кэт счастливы, по-настоящему счастливы. Я ведь уже был женат. Прежняя жена была настоящая цаца, фу-ты ну-ты… Так она только и знала, что хныкать да жаловаться. Все ей мало. Лишь бы дома торчать да ничего не делать. Попросишь белье постирать, так на тебя вся эта феминистская чушь обрушится. Доставала, ей-богу, постоянно твердила, что я неудачник. А Кэт – она не такая. Скажете, она нравится мне, потому что дом в порядке? Что ж, не отрицаю, это для меня тоже важно. Но главное – если я работаю на воздухе и от жары пот градом льет, она всегда принесет бутылочку пива и лекциями о вреде алкоголя пичкать не станет. Ну и что плохого-то?

Мы с Рейчел промолчали.

– Нет, вы только выслушайте меня. Что влечет людей друг к другу? Внешность? Деньги? Хорошая работа? Каждый ищет и находит спутника жизни, потому что рассчитывает что-то получить от него. Дать и получить, верно? Мне нужна была любящая жена, которая растила бы вместе со мной детей и смотрела за домом. И еще мне нужен был напарник, чтобы кто-то – я не знаю, как сказать, – ну просто хорошо ко мне относился. Все это я и получил. А Кэт – ей нужно было вырваться из жуткой обстановки, в которой она жила. Ведь ее семья была так бедна, что даже навоз мог показаться роскошью. Так что мы оба выиграли. В январе мы с детьми поехали в «Диснейленд». Гуляли там, катались на лодках. Верн-младший и Перри – они славные ребята. Видите ли, наверное, я простой человек. Даже точно – простой. Как мои ружья, моя охота, моя рыбалка. И главным образом моя семья.

Верн опустил голову. Волосы плотным покрывалом упали на лицо. Он принялся сдирать наклейку с бутылки пива.

– Кое-где – может, таких мест много, честно говоря, не знаю – о браках договариваются заранее. Так всегда было. Выбирают родители. Заставляют детей жениться, выходить замуж. Но Кэт и меня никто не заставлял. Она была свободна. Я тоже. Но вот мы живем уже семь лет. Я счастлив. И она счастлива. – Верн пожал плечами. – По крайней мере, мне так кажется.

Мы молча отхлебнули пива.

– Верн?

– Да?

– Интересный вы человек.

Он рассмеялся, но мне показалось, что в глазах у него мелькнуло беспокойство. Скрывая волнение, он припал к бутылке. Верн выстроил свою жизнь. Хорошую жизнь. Вот забавно. Я не слишком-то разбираюсь в людях. Мои первые впечатления обычно оказываются ложными. Смотрю я на этого деревенщину с его ружьями, странными волосами, наклейками на бампере машины, трактором. Узнаю, что он выписал жену из Сербии по электронной почте. Вроде чудак чудаком. Но чем больше я его слушаю, тем больше он мне нравится. И то сказать. Ведь я ему в лучшем случае чужак. А только начал рассказывать свою историю, как он живо откликнулся. Понял, что я говорю правду.

Донесся шум мотора – к дому подъезжала машина. Верн выглянул в окно. На лице проступила слабая грустная улыбка. Семья собиралась вместе. Он любил ее. В дом забрались какие-то вооруженные люди, и Верн сделал все, чтобы оберечь близких. А теперь может получиться так, что я – в заботах о своей семье – разрушу его мир.

– Эй, смотрите, папа вернулся!

Наверняка это Катарина. Говорила она с отчетливым акцентом, то ли сербским, то ли русским. Я не лингвист, точно не знаю. Послышались радостные возгласы детей. Верн повеселел. Он вышел на крыльцо. Мы с Рейчел остались в доме. По ступенькам застучали быстрые шаги. Приветствия заняли минуту-другую. Я разглядывал собственные ладони. Верн сказал что-то о подарках, оставшихся в машине. Дети кинулись за ними.

Открылась дверь, и на пороге, обнимая жену за плечи, появился хозяин:

– Марк, Рейчел, познакомьтесь. Это Кэт.

Она была необыкновенно хороша собой. Длинные прямые волосы. Летнее платье, обнаженные плечи. Белая, как молоко, кожа. Глаза цвета голубого льда. Но, тем не менее, чувствовалось, что она иностранка. А может, я просто фантазирую. Я попытался прикинуть ее возраст. Если бы не морщины вокруг глаз – 25 лет. А так, скорее всего, лет на десять больше.

– Привет, – сказал я.

Мы с Рейчел встали и протянули Кэт руку. Ладонь у нее была изящная и в то же время твердая, как железо. Катарина вежливо, как подобает хозяйке, улыбалась, хотя видно было, что это ей дается нелегко. Она смотрела на Рейчел, на изуродованное ухо. Не самое радостное, надо полагать, зрелище. Я-то уже привык.

Продолжая улыбаться, Катарина посмотрела на Верна.

– Я стараюсь помочь им, – ответил он на невысказанный вопрос.

– Помочь? – удивилась она.

Судя по радостному вою, дети обнаружили подарки. Но Верн с Катариной, казалось, не слышали их. Они смотрели друг на друга. Он взял ее за руку.

– У этого господина, – он кивнул в мою сторону, – убили жену и похитили маленькую дочь.

Катарина прикрыла рот ладонью.

– И вот теперь они стараются ее найти.

Катарина не пошевелилась. Верн повернулся к Рейчел и кивнул ей: теперь, мол, сами излагайте.

– Миссис Дейтон, – начала Рейчел, – вы вчера вечером кому-нибудь звонили?

У Катарины от удивления округлились глаза. Сначала она посмотрела на меня так, словно перед ней был фокусник. Затем повернулась к Рейчел.

– Не понимаю.

– Видите ли, – пояснила Рейчел, – у нас есть запись одного телефонного звонка. Вчера в полночь кто-то звонил с вашего номера на другой, тот, что у нас записан. Не вы?

– Нет, этого не может быть. – Катарина заметалась взглядом по комнате, словно в поисках путей к бегству. Верн не выпускал ее руки и пытался встретиться с ней глазами, но она упорно избегала его взгляда. – Впрочем, минуту, кажется, я понимаю, о чем вы.

Мы молча ожидали продолжения.

– Вчера ночью меня разбудил телефонный звонок. – Катарина вновь попыталась улыбнуться, но без особого успеха. – Честно говоря, не знаю, в котором это было часу. Но очень поздно. Я подумала, может, это ты, Верн. – Она посмотрела на него, и на сей раз улыбка действительно осветила ее лицо. Он улыбнулся в ответ. – Я подняла трубку, но никто не ответил. Тут я вспомнила, что видела как-то по телевизору: надо нажать кнопку, на которой изображена звездочка, потом шесть и девять – наберется номер, откуда вам звонили. Так я и сделала. Ответил какой-то мужчина. Это был не Верн, и я отключилась.

Она выжидательно посмотрела на нас. Мы с Рейчел обменялись взглядами. Верн по-прежнему улыбался, но я заметил, что он понурился. Он выпустил руку жены и с тяжелым вздохом опустился на диван.

– Пива, Верн?

– Нет, дорогая, спасибо. Сядь сюда, рядом со мной.

Катарина заколебалась, но в конце концов послушалась. Она села на диван с выпрямленной, словно аршин проглотила, спиной. Верн тоже выпрямился и снова взял ее за руку:

– Выслушай меня, ладно?

Катарина кивнула. Во дворе вовсю резвились дети. Банальность, конечно, но мало что так трогает душу, как беззаботный детский смех. Катарина посмотрела на мужа столь пристально, что мне захотелось отвернуться.

– Мы ведь любим наших малышей, верно? – сказал Верн.

Она молча кивнула.

– Теперь представь себе, что у нас их отняли. Представь себе, что кто-то похитил, допустим, Перри и мы больше года не знаем, где он, что с ним. – Он указал на меня. – А теперь посмотри на этого человека. Он не знает, что случилось с его дочуркой.

Глаза Кэт наполнились слезами.

– Мы должны помочь ему, милая. Что бы ты ни узнала, что бы ни сделала, мне все равно. Если у тебя есть какие-то секреты, выкладывай. Начнем с белого листа. Я могу простить все, что угодно. Кроме одного. Отказа помочь этому человеку и его девочке.

Катарина молча опустила голову.

– Если вы боитесь человека, которому звонили, – подбодрила ее Рейчел, – то он мертв. Кто-то убил его через несколько часов после звонка.

Катарина продолжала сидеть с опущенной головой. Я встал и принялся мерить шагами комнату. Снаружи донесся очередной взрыв смеха. Я выглянул в окно. Верн-младший – на вид ему было около шести лет – крикнул: «Готов – не готов, я иду искать». Найти, впрочем, было нетрудно. Хотя Перри и не было видно, смех его явственно доносился со стороны машины. Верн-младший начал было искать в другом месте, но притворялся недолго. Он подобрался к «камаро» и завопил: