— Иди, я помою посуду, — кивнул отец, с грустью провожая сына взглядом.
Прошло десять дней. Леху забрали служить на Тихоокеанский флот. В школе было все ровно. Юлия больше к нему не подходила. Нинка тоже. Отец принес с работы макет одноразового шприца из плексигласа. Образец выглядел замечательно.
Вечером того же дня, когда семейство Бессоновых отбыло за границу, Саша с отцом сидели на кухне и ужинали. Раздался звонок в дверь. Саша поднялся, чтобы открыть. На пороге стоял дедушка Кати.
«На ловца и зверь бежит!» — подумал Саша, поздоровался с ним и пригласил войти.
Они прошли на кухню, где отец и старый академик тоже поприветствовали друг друга. Сергей Порфирьевич произнес:
— Я к тебе, Саша, — и выразительно посмотрел на отца Саши.
— У меня дела, я вас оставлю, — все понял тот, и вышел из кухни.
— Присаживайтесь, пожалуйста, Сергей Порфирьевич! — пригасил его юноша. — Может чаю?
— А, давай! — согласился дед. Саша налил ему в чашку чай и подвинул креманку с медом. Дедушка Кати пил чай внимательно разглядывая бывшего кавалера своей внучки. Они молчали. Наконец, академик произнес:
— Они сегодня улетели, и уже приземлились в Женеве.
— Я рад, что полет прошел нормально, — грустно сказал Саша.
— Ты ни разу ей не позвонил, — с упреком заметил дедушка Кати.
— Она мне тоже. Откуда я знаю их телефон в Москве? Она же мой знала!
— Ты мог спросить у меня! — настаивал дед.
— А ей и спрашивать не нужно было! — отрезал юноша. — Сергей Порфирьевич, давайте не будем играть в кошки-мышки. Вы прекрасно знаете, что она улетела туда навсегда.
— Возможно, — вздохнул дедушка Кати, — как-то быстро все получилось. Я до сих пор не могу поверить, что они за границей. Ты не жалеешь о том, что она улетела?
— Как говорил товарищ Сталин, есть логика наших желаний и логика событий. Логика событий — всегда сильнее логики желаний. Все получилось так, как должно было получиться, и никак иначе.
— Это почему? — спросил удивленно академик.
— Потому что иначе оно получилось бы по-другому!
— Вот ты краснобай! — рассмеялся дедушка Кати. — Я и забыл об этом!
— Сергей Порфирьевич, Вы просто так зашли или по делу? — спросил Саша.
— А если просто так?
— Тогда у меня дело к Вам.
— И у меня дело к тебе, — серьезно сказал старый академик, отставляя чашку с недопитым чаем в сторону.
Глава 14
Тайна дедушки Кати
— У тебя дело долгое, Саша? — спросил Сергей Порфирьевич.
— Не очень, — ответил юноша.
— Тогда давай сначала твое рассмотрим первым. Мой разговор будет длинным, — предложил дедушка Кати.
— Тогда я позову батю, — и юноша вышел из кухни.
Спустя минуту, мужчины вернулись. Сашин отец шёл первым и нес в руках макет одноразового шприца. Подойдя ближе, он положил его на поверхность стола — аккурат перед носом изумленного академика.
— Это что? — спросил тот.
— Это макет одноразового шприца, — ответил инженер.
— Да? — академик взял его в руки, повертел, внимательно рассматривая со всех сторон, а потом спросил: — Вы знаете, почему в русской императорской армии долго тянули с поставкой на вооружение в войсках пулеметов системы «Максим»?
— Я нет, — махнул головой отец Саши, а сам парень как раз знал:
— Потому что чиновники из военного министерства говорили, что на них патронов не наберешься.
— Верно, Саша, — академик одобрительно ткнул в него указательным пальцем. — Вот и я так считаю, если каждый шприц будет одноразовым, это сколько материалов понадобится для их изготовления? — он скептически покачал головой. — Это макет, а реальный из чего будет сделан?
— Из нескольких видов пластмасс, — ответил Саша.
— Так сколько для этого нужно будет пластмассы? Вы хоть знаете сколько инъекций делается в стране в день? — спросил дед.
— Наверное, много, — вздохнул отец Саши.
— Не много, а очень много! — академик, со знанием дела, вскинул указательный палец вверх. — Все мусорки будут завалены этими использованными шприцами.
— Думаю, не все так трагично! — вмешался Саша. — Все отработанные шприцы можно будет собирать в больницах и сдавать их на переработку, как сдают бутылки из-под молока и кефира в магазины.
— Это хорошая мысль! Даже спорить тут не стану, — одобрил академик. — Зачем нужны одноразовые шприцы, я не спрашиваю, это и так понятно. Теперь главный вопрос: как вы планируете их стерилизовать и хранить?
— Думаю, что после изготовления и упаковки — радиационным облучением! — ответил юноша.
— Хороший вариант. Ну а теперь, главный вопрос, зачем вы мне это все показали и рассказали? — спросил Сергей Порфирьевич.
— Для того, чтобы убедить руководство моего завода, необходимо будет представить мнение авторитетных врачей о том, что данное изделие будет востребованным и актуальным, — ответил отец Саши откровенно. — Мы хотели попросить Вас помочь нам с этим, если Вы сами в этом убеждены конечно. Мы никого из них не знаем!
— Я понял! Поговорю с академиками из Академии Медицинских Наук, и сам тоже напишу.
— Спасибо Вам, Сергей Порфирьевич! Это было бы очень неплохо! — обрадовался отец.
— С этим решили! — произнес дедушка Кати. — А теперь, можно я поговорю с Вашим сыном наедине?
— Разумеется. Еще раз спасибо. Пойду поработаю, — и отец Саши вышел из кухни.
— Саша! Я хочу, чтобы ты знал. Мне очень жаль, что Катя уехала. Это ее бабушка накрутила. Я считаю, что она совершила ошибку, так легко отпустив тебя.
— Спасибо! Но это жизнь. Я слышал как-то песню, — Саша не мог ее назвать, потому что эта песня прозвучала впервые в фильме «Человек с Экватора». А этот фильм выйдет чуть позже — где-то в тысяча девятьсот шестьдесят восьмом году. — В ней были такие слова:
'…В детстве оставлены давние друзья
Жизнь — это плаванье в дальние края
Песни прощальные, гавани дальние
В жизни у каждого сказка своя…'
— Видимо, в этой жизни, у нас с Катей разные сказки, — вздохнул он с глубокой печалью.
Они оба замолчали, и каждый в этот момент думал о своем. Наконец, дедушка Кати произнес:
— Мне нравится как ты держишься, Саша. Есть в тебе стержень. И то, что ты руки не опускаешь, и что постоянно ищешь применение своему уму и мыслям!
— Спасибо! Мне очень лестно слышать от вас такие слова в мой адрес.
— Ты чем собираешься заниматься дальше? После того, как мой зять уехал? — спросил академик.
— Вы не будете смеяться?
— Неужели подгузниками и прокладками? — всё-таки не удержался и рассмеялся старый академик.
— Это вспомогательные вещи, необходимые для того, чтобы были деньги на более важные исследования, и чтобы моя семья ни в чем не нуждалась.
— Говори, я слушаю, — стал серьезным его собеседник.
— Я хочу изучить возможность переноса сознания человека в другое тело!
Академик и бровью не повел, что уже не мало удивило самого Сашу. Он внимательно посмотрел на юношу и спросил:
— Ты хочешь научиться пересаживать мозг?
— Нет, я хочу научиться перемещать сознание человека — отдельно от его мозга.
Вместо того, чтобы расхохотаться или разразиться ядовитой скептической тирадой, дедушка Кати задумался. Наконец, он внимательно посмотрел на парня:
— Саша, а ты знаешь, чем я занимался в Академии Наук?
— Нет конечно. Знаю только, что Вы работали в отделении биологии.
— Верно, но чем я там занимался?
— Этого я не знаю.
— До того, как я вышел на пенсию по болезни, от которой ты меня вылечил, я занимался, ты удивишься, нейрофизиологией головного мозга! — сказал академик.
— Вы шутите! — удивился юноша.
— Какие уж тут шутки! Скажи мне, Саша, почему ты решил заняться именно этой проблемой? В таком юном возрасте. Это очень необычное желание.
— Потому что это путь к бессмертию! Когда Катя уехала, я понял, что рано или поздно придет пора расставаться с самыми близкими людьми, которые будут уходить из-за старости. Остаться с любимыми людьми навечно, разве это не то, чему стоит посвятить свою жизнь? — извернулся юноша.