— Я — Аня. — скромная и смущенная, она стояла и смотрела прямо на этого странного парня.

— Разрешите, пригласить вас на танец?

Переступая через своё смятение, Аня согласилась, ей хотелось попробовать с кем-нибудь потанцевать. Ранее её никогда не приглашали, всегда мальчики танцевали с красивыми девчонками, а она стояла в углу и смотрела, как пары кружатся в танце. Сейчас же, позволив себе вольность, разрешила Максиму вести её в танце, крепко прижав к своему телу. Находясь так близко к противоположному полу Аня почему-то не чувствовала и граммы тех неизведанных и приятных ощущений которые растекались по её телу от прикосновений Беркутова. Ей даже в какой-то степени не понравилось, что этот специалист маркетинга, так тесно прижимает её к себе, то и дело, пытаясь опустить свои ручонки ниже. А мужчине нравилось наблюдать за раскрасневшейся партнершей по танцу. Он был бы не прочь продолжить знакомство и после корпоратива, но уже в постели и в более подходящих позах. При этих мыслях, его руки сами тянулись к её такой аппетитной, упругой попке. Лапина же постоянно отдергивала его, и хотела поскорее завершить танец. Интересно, а если бы на его месте был Дмитрий, какие бы чувства она испытывала. Подумав о своём начальнике, девушка стала искать его глазами.

Дмитрий стоял в углу зала и взглядом сокола следил за танцующей парой. В его венах кипела кровь, а руки, спрятанные в карманах штанов, сжались в кулаки. Изо всех сил он сдерживал себя, чтобы не подойти и не выдернуть из лап противного интеллигента свою Аню. Погодите-ка, свою? Разве она его? Ну и что, что нет. Всё равно, она не должна танцевать с этим отпрыском, который так и пытался почаще коснуться её пятой точки. А в глазах была одна похоть, стоит ему немного подпоить Аню, чтобы та не соображала, и он с легкостью ею воспользуется. Дмитрий свирепо дернул головой и, издав какой-то странный внутренний рык, пошёл к этой танцующей парочке.

— Я украду свою личную помощницу — Беркутов по-хозяйски вырвал Аню из цепких лап Максима. Возмущений никаких не последовало, хватило одного взгляда начальника, и глава маркетинга отступил и тихо удалился искать более подходящую жертву. Дмитрий взглянул на Лапину, которая смотрела на него благодарными глазами, чуть ли, не плача от счастья, что он забрал её от этого напыщенного индюка.

— Спасибо, Дмитрий Александрович. — чуть слышно пролепетала маленькая фигурка.

— Пойдёмте. — Беркутов решительно повёл скромницу за собой. Аня старалась успевать за быстрым шагом начальника, благо все уже подпили и развлекались, кто как мог, поэтому никто не обращал внимания, на исчезающих из толпы начальника и подчиненную.

Мужчина вывел Анну на крышу ресторана, где он специально заранее заказал всю площадку, чтобы никто не посмел подняться к ним. Он ещё тогда в машине решил, что хочет показать Лапиной красоту ночного Петербурга и очарование разводных мостов, которые являются словно визитной карточкой этого знаменитого города. Аня замерла перед прекрасным ночным пейзажем, который просто сводил с ума. Жизнь Санкт-Петербурга, по сравнению с их деревушкой, сияет своими таинственными огнями, переливается в неоновых вывесках и горит светом автомобильных фар. Завороженная такой красотой, она даже не чувствовала холода, и если бы Дмитрий не накинул на её плечи свой пиджак, скорее всего и дальше не обращала бы внимания на зябкую погоду.

— Красота ночного города удивительна, таинственна и прекрасна, — тихо пояснял Дмитрий, подведя Аню к резным бортикам, украшенным разного рода цветами, которые распространяли легкий приятный аромат. — Я хотел вам его показать.

Анна взглянула на такого безмятежного и спокойного мужчину. Он смотрел на неё очень внимательно, аккуратно, едва касаясь её лица, убрал прядку волос за ушко, от чего по телу девушки пробежались такие приятные мурашки, а внутри всё затрепетало, что хотелось закрыть глаза и насладится моментом.

— Не танцуйте больше ни с кем, — голос серьёзный, но такой будоражащий — я не хочу, чтобы кто-то, кроме меня, видел ваше смущённое лицо.

Последняя фраза заставила Аню вздрогнуть и залиться краской ещё сильнее. Дмитрий видел, как девушка слегка подрагивает от его прикосновений, как горят её глаза, они вместо тысячи слов говорят о ней всё. Аня смотрела на этого притягательно мужчину, и ей хотелось просто обнять его и почувствовать тепло и такой родной запах, просто стоять рядом с ним и быть под защитой от всего мира. Из всех встречавшихся ей парней, только Дмитрий Александрович давал эти непередаваемые ощущения. Рядом с ним ей было спокойно и хорошо. Он смотрел на неё с явным желанием, но знал, что ему нельзя даже мысль такую допускать. Она слишком чистая, хрупкая и невинная, рядом с ним точно будет страдать, он её сломает…

Сплетни — неизменный спутник большого, а тем более женского коллектива. Любая, даже самая незначительная мелочь, способна с одинаковой вероятностью сделать тебя восхваляемым или проклинаемым. Сотрудницы «Golden Media», эти эффектные, успешные и обаятельные женщины, были, в целом, ничем не лучше любых других трещоток от сотворения мира. Их жизнь, часто всецело отданная подъёму по карьерной лестнице, была не слишком богата на события, не касающиеся дела. Часто, по-своему одинокие, они существовали в желеобразной, радужной среде из слухов и домыслов. За годы сосуществования, эти дамы так наловчились в столь скользком деле, что порой, Иннокентий Петрович даже не успевал за ходом их мыслей.

Карпоротив, это не только и не столько, праздник для сотрудников — это фитиль, ведущий к залежам взрывчатки: старые слухи, прерванные и случайные связи, алкоголь, пожалуй, даже слишком много, музыка, которая уносит в такие легкомысленные дебри, что даже самый респектабельный ресторан бессилен воззвать к разуму. Уже спустя пару дней, после самой грандиозной ночи за последние десять лет, всех их ждало чистилище. Одни начнут переводить стрелки на других, приукрашивать, изворачиваться, шептаться за обедом и писать множество сомнительных сообщений в социальных сетях.

Маяков, старался по возможности, не слишком провоцировать энергичных и разгорячённых шампанским дам. По опыту он знал, что ничего хорошего из халявной возможности поразвлечься не выйдет. Даже животные не пакостят там, где живут. И если изворотливый зам директора, находящийся на хорошем счету, легко избежит ответственности, то его спутница едва ли. Карьера женщины зависит не только от деловых и профессиональных качеств, но и от репутации, которую потом поправит, разве что суд Святой Инквизиции. У Иннокентия Петровича было несомненное преимущество перед всякой сентиментальной воздыхательницей — трезвая голова. Пил он всегда мало и редко, да и свободного времени на это никогда не было. Если же такое изредка и происходило, то казалось, сам его организм стоически сопротивлялся опьянению, разум оставался холоден и чист.

Поддерживая размеренную светскую беседу с Натальей Андреевной Михайленко, имевшей за плечами сразу три сдерживающих фактора: здравый смысл, троих детей и диабет, он не замечал хода времени. Спокойными, чуть насмешливыми глазами, она наблюдала за происходящими событиями, словно за докучливой мыльной оперой из тех, что и смотреть не интересно и выключить жалко. Остроумная собеседница и старый союзник, она была куда предпочтительнее, чем собравшиеся за соседним столиком кокетки.

— А девочка не промах, — заметила собеседница невзначай, прямо посреди оживлённого разговора о прошлогоднем отпуске. — Но он то, куда смотрит?

Медленно обведя глазами зал, Иннокентий как можно естественней бросил взгляд в направление, так заинтересовавшее коллегу. Ах, вот оно что! Да, это может стать проблемой.

Беркутов, вся фигура которого излучала сейчас угрозу, уводил с танцпола раскрасневшуюся и смущённую Анну Лапину. Пустоголовая, полная розовых надежд девочка, не сводила с начальника глаз преданного щенка. Это ещё ладно, в двадцать один год у неё, по виду, опыта, как у четырнадцатилетней. Но о чём думает Дмитрий Александрович? Неужели, он так возгордился своим незыблемым директорским креслом, что не может даже подумать, что сейчас, собственными руками, рушит её шанс на успешную карьеру?! Ей двадцать один, ему тридцать, он начальник, она подчинённая, получившая место, как все уже давно поняли, по большому блату. Каждая, из собравшихся здесь дам почтёт за честь сжить её со свету, каждый мужчина про себя будет ухмыляться и называть «подстилкой»! А что будет потом, когда чистая, как лист бумаги, слабообразованная, неопытная Анна наскучит своему властному ухажёру? Будет ли тогда, смотря в её огромные глаза, Беркутов в состоянии сам убрать её из своей жизни и компании? Или поступит проще и жестче, скажет Иннокентию сделать всё за него, как нередко бывало в минуты испепеляющего гнева? Сначала ему придётся работать громоотводом между Анной и коллективом, а затем вышвырнуть дурочку. Хорошая перспектива! Как может Беркутов поступать так подло по отношению ко всем сразу? Разве недостаточно было истории с Маргаритой?