Асыл только покачал головой от такой беспечности, и ведь твари уже прорвали фронт! Уже подходила первая орда к Альпам, а эти едут как на пикнике. Беспечно, спокойно, как будто пулеметы БТРов гарантируют им неуязвимость. Дюша скептически хмыкнул, но тоже промолчал.

От все-таки остановившейся колонны к четверке на холме устремился легкий БТР. Сидевшие внутри, тоже четверо, как-то напряженно и чересчур серьезно целились в форпостовцев. «Проморгали, теперь еще пальнут сдуру», подумал Дрон, выходя вперед. Огромный рост и размеры, вкупе с добродушным лицом, делали командира группы «Буревестник» этакой большой, располагающей и притягивающей к себе мишенью. Психологический прием ото Льва, пока еще ни разу не пригодившийся. По замыслу лысого генерала, пока внимание врага нацелено на Дрона, остальная группа успевает нанести удар первой.

К счастью, и в этот раз прием ото Льва тоже не потребовался.

Внедорожник притормозил в тридцати метрах, и на четверку форпостовцев нацелились автоматы. Обменялись условными фразами, и напряжение ощутимо спало, после чего Асыла сотоварищи повезли к командиру батальона. Капитан батальона мотопехоты оказался энергичен, молод и оптимистичен. По сравнению с его жизнерадостным, веселым лицом, с которого не сходила улыбка, форпостовцы смотрелись крайне угрюмо.

— Капитан Анджей Высла, комбат. Мой заместитель, старший лейтенант Макар Рогов, — размахивая руками, как будто пытаясь создать ветер, представился комбат. — Вы, надо понимать, представители крепости «Запад 212»?

— Капитан Асылбек Имангалиев, — сухо ответил Асыл. Представил своих спутников.

— Отлично, просто отлично! — не прекращая улыбаться, вскричал Анджей. — Теперь проедем напрямую, а то я уже начал думать, что свернул не туда! Тут все такое одинаковое, недолго и заблудиться!

Сержанты-Андреи обменялись ироничными взглядами. Капитан Высла явно ни разу не был в горах. Либо просто его недоучили нормальной прокладке маршрутов и ориентированию на местности. Или сюда отправили новичка, мол, все равно ловить нечего и долго крепость не продержится. Правда, перечисление капитаном Анджеем того, сколько всего везет с собой батальон, поневоле заставляло думать, что на крепость возлагают большие надежды.

— Вам сообщили, что вы переходите в подчинение коменданта крепости? — уточнил Асыл.

— Так точно, сообщили. Майор Кротов должен был принять командование!

— Майор, к сожалению, погиб, героически отражая атаки тварей, — не моргнув глазом, ответил Асыл.

В этот раз тройка форпостовцев не стала переглядываться или хмыкать. Немного блефа, как сказал Лев. В конце концов, он настоящий генерал, и форпостовцы это знают. Так что просто заранее правильно настроить прибывающие подкрепления, а там будет видно, кто кого предал и что творится в Риме. Последнюю фразу, правда, Лев выразил гораздо туманнее, мол, не нравится ему то, что витает в воздухе Федерации.

— Командование сейчас взял на себя генерал армии Лев Слуцкий.

— Ахаха, вот это правильно! — еще сильнее заулыбался Высла. — В каждой крепости в Альпах по Римскому Льву! Пусть твари заранее боятся!

Асыл кивнул, как будто подтверждая «догадки» комбата. Этот момент тоже согласовали с Львом заранее.

— Да, когда твари подойдут к крепости, они будут бояться. Теперь же, капитан, предлагаю все-таки ускорить движение колонны. Несмотря на то, что в округе замечены только мелкие группы тварей, дело тут не только в тварях.

— Быстрее никак, техника не выдержит. И без того вчерашний день потратили на исправление поломок.

«Лев, как всегда, был прав, а мне теперь отдуваться», мелькнула у Асыла раздраженная мысль.

— Вся техника находится в таком состоянии? — бесстрастно уточнил капитан Имангалиев.

— Грузовики. БТРы в более-менее приличном состоянии.

— Это хорошо. Выделите 2 легких БТРа, оставьте заместителя и прокатимся на запад. Уточним местность и планы, нам еще тут воевать и воевать.

— А как же крепость? — удивился Анджей.

— Стояла, стоит, и будет стоять. Невозможно обороняться, только сидя в крепости. Поэтому ваша мотопехота будет работать по специальности: мобильные контрудары, засады, ловушки и обходы на равнинах и в предгорьях. А крепость — лишь опорный пункт и склад, — пояснил Асыл. — Который, к слову, еще надо окончательно подготовить, к нормальному размещению.

Вот момент с разведывательной поездкой был личной инициативой Асыла. Но так как форпостовцы привыкли, что правая рука Льва, незаметный и незаменимый, лишенный чувства юмора, но с неизменно высоким чувством долга, капитан Имангалиев ничего просто так не делает, они даже не подумали волноваться. Подумаешь, чуть-чуть тварей по округе бегает, на то БТРы и берут с собой. Всегда бесстрастный, с восточно-непроницаемым лицом, Асыл все равно любую засаду тварей за километр почует. Лучший ученик Льва, и этим все сказано.

Поэтому тройка из группы «Буревестник» спокойно продолжила путь вместе с колонной. Проплывающие мимо красоты зеленых равнин и не менее зеленых предгорий, заросших помимо мелкого кустарника, еще и мелкими деревцами, чем-то неуловимо напоминали горы вокруг форпоста 99. Может быть самим фактом, что это горы, ибо природа и вершины вокруг форпоста были неизменно суровы, величественны и слегка приглушены в красках. Здесь же, в предгорьях Альп, все было ярким, даже чересчур ярким. Трава, деревья, даже синее небо было чересчур синим. А горы, точнее предгорья выглядели игрушечными.

На таком контрасте в голову Дюши не могли не закрасться мысли о том, что же все-таки случилось в прошлом, и почему оно так случилось. Наблюдая за Виталем, который уже готов был на ходу прыгать под капот, и плевать, что машины двигаются, и за Дроном, который уже демонстрировал мотопехоте мощь морпеха (пусть и бывшего), Дюша достал сигарету и погрузился в размышления.

С самого момента гибели родителей, когда 11-летний Андрей чудом спасся и сумел вытащить двух младших сестренок, он считал, что живет в долг. Вначале неосознанно, потом, уже лет через 10, с пониманием самого себя. Вначале Дюшей двигала нерассуждающая месть и слепая ярость, два качества, которые многие на Земле тогда испытывали в отношении тварей. Затем ярость схлынула, и осталась холодная месть. Затем и она ушла, и пришло чувство долга. В отношении себя, и Дюша занялся и не прекращал заниматься самообразованием и подготовкой, и учить других. В отношении Федерации, и Дюша не прекращал уничтожать тварей и людей, не слишком от них отличающихся. В отношении семьи, и Дюша помогал сестрам, как мог.

Выпуская колечки дыма, Дюша признался сам себе, что последний пункт — семья — его и беспокоит. Хрен с ним, с переносом во времени, основополагающий принцип — тварей надо бить всегда и везде! — никто не отменял. И Федерация все та же, и люди все те же, только вместо Второй Волны — Третья. «Буду ветераном двух Волн», скептически покривился сержант в свой адрес, «сподобился же!» Конечно, группа «Буревестник» за прошедшие годы стала Дюше второй семьей, но он и о первой не собирался забывать! Сержант размышлял о том, что 89 лет срок слишком большой, и сестры, конечно, уже отошли в мир иной, как говорили Прежние.

Но у них вполне могли остаться дети, и дети детей, думал Дюша, осознавая, что он вполне может быть дядей или даже дедушкой. И вполне может по возрасту оказаться наравне с внуками или внучками. Мозг отказывался принимать такое, и знание выглядело некоей абстракцией. Повертев туда-сюда мысли о родственниках, Дюша все-таки сдался и признал, что не в силах заставить себя поверить. Одной силы мысли оказалось недостаточно, и организм требовал подтверждений. Узнать, остались ли у него родственники, съездить на могилы сестер, пообщаться вживую с племянниками и внуками, если таковые найдутся.

Потом мысли Дюши вполне естественно перескочили на перенесшихся форпостовцев и их родственников. Правда первым, что пришло в голову сержанту, была сцена, состоявшаяся незадолго до… Тут Дюша затруднился с определением. Вроде как на заставе они все погибли, и ракетный удар должен был перепахать все на метр вглубь. А вроде как и живы. В общем, для себя Дюша решил считать случившееся длительной потерей сознания. Итак, сцена предшествовавшая длительной потере сознания, а именно: Спартак и Лиза.