Трудности осуществления этой перспективы значительно вырастают, когда мы обращаемся к событиям отечественной истории последнего десятилетия. Кризис тоталитарного режима, в котором культура выполняла служебную, в основном идеологическую роль, вместе с разрушением системы догматических нормативов привел к обвалу «несущих опор» самой культуры. Культура перестала выполнять ориентирующую и нормативную функцию в повседневном поведении людей (я не касаюсь здесь сфер профессионализированной внешней культуры). Поскольку в нашей истории культуры не сложился слой автоматизированных форм экономической, правовой, политической деятельности, соответствующих гражданских прав и обязанностей, то последовал провал в более глубокие, архаические пласты культуры.

Когда нынче говорят об одичании, это можно истолковать и в том смысле, что в повседневном поведении людей и в социальных взаимодействиях обнажились архаические культурные стереотипы, действующие по принципу «свое (наше) – чужое».

Рекреация культурного слоя стандартных форм потребует немалых усилий. Но это не может произойти автоматически, ибо такая возможность реализуется только на базе расширяющегося сотрудничества людей.

Отечественная культурная драма имеет сложную и специфическую предысторию, но перспектива ее связана с общечеловеческими интересами. Экологическая проблематика делает практически неизбежной выработку новых стандартов взаимодействия с природным и социальным миром.

1. Кто определяет границы культуры?

2. В чем специфика социально-философского понимания культуры?

3. Какова функция культуры в сохранении социальности?

4. Какова функция культуры в преобразовании социальности?

5. Почему усложняется образ культуры?

6. Какую работу выполняет культура в процессе становления современных форм социальности?

1. Библер В. Культура. Диалог культур (опыт определения) // Вопр. философии. 1989. № 6.

2. Давидович В.Е., Жданов Ю.А. Сущность культуры. Ростов-н/Д. 1979.

3. Ильенков Э.В. Философия и культура. М., 1991.

4. Левинас Э. Философское определение идеи культуры // Глобальные проблемы и общечеловеческие ценности. М., 1990.

5. Петров М.К. Язык, знак, культура. М., 1991.

6. Романов В.Н. Историческое развитие культуры. М., 1991.

7. Самосознание европейской культуры XX в. М., 1991.

8. Свасьян К. Человек как творение и творец культуры // Вопр. философии. 1987. № 6.

9. Судьба искусства и культуры в западной мысли XX в. М., 1979.

10. Современный философский словарь. Лондон, 1998; статьи: «Воспроизводство», «Диалог», «Качества социальные», «Культура», «Со-, «Творчество».

1. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1979.

2. Боткин A.M. Итальянские гуманисты: стиль жизни, стиль мышления. М., 1979.

3. Библер B.C. От наукоучения к логике культуры. М., 1991.

4. Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. М., 1984.

5. Каган М.С. Философия культуры. СПб., 1996.

6. Конрад Н.И. Избранные труды: История. М., 1974.

7. Кризис культуры как исторический феномен // Филос. науки. 1990. № 7.

8. Культура, человек и картина мира. М., 1987.

9. Соколов Э.В. Культура и общество. Л., 1979.

10. Степин B.C. Культура // Вопр. философии. 1999. № 8.

11. Шевченко А.К. Культура. История. Личность. Киев, 1991.

12. Кемеров В.Е., Коновалова Н.П. Восток и Запад: судьба диалога: Исследования. Хрестоматия. Комментарий. Екатеринбург, 1999.

13. Современная философия: Словарь. Хрестоматия. Ростов-н/Д. 1996.

Возможен вопрос: кому принадлежит сознание? Если оно формируется в ходе человеческого взаимодействия, т.е. является почти буквально во взаимопонимании нескольких, двух как минимум, субъектов, так, может быть, оно вообще субъекта, т.е. хозяина, не имеет и существует как своего рода абстракции, само по себе?.. Действительно, оно вроде бы принадлежит отдельному человеку и вместе с тем оживает лишь в «поле» его реальных или предполагаемых взаимодействий с другими людьми…

Культурный аспект этой проблемы состоит в том, что полнота сознания достигается тогда, когда оно перестает работать в автоматическом режиме, когда условием его раскрытия, оживления, напряжения оказывается другой человек (другая культурная целостность), не «укладывающийся» в его рамки.

Сознание распространяется как своего рода волна, оно обнаруживает другого человека и находит в нем границу и проблему, возвращается к своему «источнику», захватывая по пути новые образы и понятия, и заставляет своего недоопределившегося владельца определить контуры собственного бытия, а заодно и освоиться с сознанием.

Отметив такую биполярность сознания, можно сказать, что в роли «другого» оказывается не обязательно единичный человек, эту роль могут выполнить социальные или природные системы, «превышающие» человека, например биосфера, космос и т.д. Однако сразу следует добавить: они так или иначе стимулируют сознание через образ человека, через олицетворение и очеловечивание проблем, требующих от сознания полноты напряжения.

Элементарное социальное пространство, в котором формируются задатки человеческой личности, – это пространство непосредственного контакта между людьми. «Распадаясь» на ребенка и взрослого, это пространство обретает невидимые связи, оформляющие восприятия младенца, выявляющие границы его телесного бытия, его самоощущения, первые его мысли «о себе», отличном от другого.

Впоследствии, закрепившись в конкретном пространстве, вступая в контакт с разными людьми, выделив внешние стандарты и языки общения, ребенок вместе с тем полностью «присваивает» себе формы своего сознания и деятельности, отождествляет их со своею телесностью. Пространство его сознания оказывается сложно структурированным; одни его уровни и секторы оказываются доступными, другие труднодостижимыми, закрытыми или как бы даже занятыми другими людьми. Эта ситуация может восприниматься как естественное состояние дел, как логика вещей.

Столкновение с серьезными жизненными и человеческими проблемами заставляет человека «вернуться» от обобщенных образов и понятий, от стандартных схем построения деятельности и сознания к конкретной характеристике средств взаимодействия с другими людьми, к определению границ и возможностей своего собственного бытия.

Культурная достаточность индивида в этом плане предстает и его способностью структурировать с помощью сознания свое бытие, и его способностью преобразовывать эту структуру.

Таким образом, сознание оказывается средством преодоления замкнутости человеческого бытия на самое себя и в этом плане открытием бытия к другому бытию, средством со-бытия людей.

Если мы рассуждаем об отдельном человеческом индивиде, то жизненное пространство, в котором «оперирует» его сознание, может рассматриваться как своего рода «печать», которую индивид накладывает на социальную реальность. Структурирование пространства тогда может быть истолковано как продукт развертывания самого сознания, как условие формирования и нормального функционирования психики индивида. Необходимость для нормальной психики человека структурно оформлять пространство была исследована и показана гештальт психологией, в частности Куртом Левиным. Именно на этом он строил свою концепцию мотивации личности. Однако в этом описании, так или иначе, на первом плане – психологический аспект проблемы. И ему можно противопоставить другой, когда структура жизненного пространства человека, в которой он развертывает свое социальное бытие, существует сама по себе, независимо от его психики и сознания.