Вид почтенных старцев, играющих в «чехарду», «твистер» и «бутылочку» навсегда отпечатался в памяти окружающих. Лишь тяжелый взгляд Главы заставлял парламентеров каждый раз проглатывать рвущиеся наружу проклятия и с натянутыми улыбками продолжать этот цирк, дававший, как ни странно, результат.

Леди Изаура уже пообещала прекратить военные действия против Башни и даже отпустить попавших к ним пленных, коих оказалось на удивление немало. Взамен она выторговала «для начала» пятьдесят килограмм золота и три сотни красивых рабынь, не строптивых и обученных для любовных утех. Такие требования показались Главе вполне объяснимыми и приемлемыми — ради чего еще осуществлять столь масштабные акции запугивания, как не ради богатства и развлечения? Не в целях же «освобождения народа», в самом деле?

А дальше пошла торговля «информацией» и «артефактами». Изаура, советуясь с «бывшей хранительницей» Дэйей, требовала конкретные и весьма мощные предметы, взамен предлагая редкие реактивы, алхимические секреты и… Деву Волн! И хотя Глава Башни не придавал особой практической ценности этому «символу морского народа», но вынужден был признать, что в его руках она могла сыграть решающую роль в успокоении поднявшегося «антишомонского движения».

А прямо сейчас делегация активно обсуждала очередной «лот» - рабыню-дракона! Причем не гипотетическую, а самую настоящую, покорно появившуюся на броне восьмилапого голема и для демонстрации исполнившую несколько команд, которые свободный представитель гордого чешуйчатого племени ни за что не стал бы делать.

Взамен на это сокровище у шомонов требовали ни много ни мало, полтонны золотых слитков и сотню их секретных плетений! Когда у делегации прошел первый ступор от таких чудовищных требований, Леди Изаура намекнула, что возможен торг. И сейчас этот самый торг и шел, причем столь жарко, что большая часть эльфов даже забыла, с кем его ведут и что происходит вокруг — заполучить в свое распоряжение настоящего дракона, одного из самопровозглашенных Истинных Хозяев Небес Изнанки, было неимоверной удачей и редкостью! Причем на подобного «падшего собрата» остальные чешуйчатые редко обращают внимание, предпочитая считать опозорившегося мертвым. Есть, конечно, вероятность того, что сородичи действительно лишат его жизни, но она, насколько знали шомоны, довольно мала.

Однако их планам не суждено было осуществиться.

- Нападение! - разнесся истошный визг по залу, в котором сидел Глава.

Всполошившиеся эльфы обернулись на звук и увидели в дверном проеме тяжело дышащую фигуру служанки в окровавленном платье.

- Что это значит?! - закричал один из парламентеров, оборачиваясь обратно к балкону. - Леди Изаура?!

- А я откуда знаю? - фыркнула переговорщик Врага. - Но, думаю, вам лучше разобраться. Как закончите, крикните, я вернусь.

И под пораженными взглядами делегации голем спокойно скрылся за холмом.

- Может быть, это и не Враг? Но тогда кто? - разнесся среди свидетелей шепоток.

Пока самая аморфная часть шомонов пыталась привести мысли в порядок, несколько деятелей, включая самого Главу, уже активно допрашивали перепуганную служанку. Вот только та ничего внятно сказать так и не смогла, продолжая в полубреду лепетать что-то про «ужасающего Монстра, выползшего из самых темных кошмаров», а после вообще упала в глубокий обморок.

- Бесполезно, - поморщился Глава, дав отмашку оставить девушку в покое. - Думаю, стоит предполагать самое худшее…

- Нечто? - тут же побледнела стоящая рядом с ним секретарша.

- Оно самое, больше некому, - мрачно кивнул Глава, поглаживая седую бороду. - Собирай отряд и иди на разведку.

- Э? Я?! - глаза секретарши расширились от ужаса, а держащие дощечку с приколотыми бумагами руки отчаянно задрожали. - Но… я ведь…

- Неповиновение? - прищурился Глава. - Бунт?

- Н… Нет! - еще сильнее побледнела бедная девушка и, чуть не плача, спешно закивала. - Я… Я все сделаю!

- Вот и славно. И не нужно прибедняться! Я прекрасно знаю и о твоих скрываемых способностях, и о тех артефактах, которые т… - старый шомон вдруг осекся и напряженно замер, прислушиваясь к себе.

Его интуиция вдруг завопила о смертельной опасности. Но что-то было не так. Вернее, все было именно «так», кроме его интуиции — все остальные присутствующие продолжали вести себя как обычно, споря о происходящем, что-то предлагая и пытаясь как-то навести порядок.

Лишь его секретарша, стоявшая ближе всех и заметившая состояние Главы, начала о чем-то смутно догадываться. Остальные же «приближенные» лишь удивились внезапной настороженности старика и начали растерянно оглядываться.

Однако с каждым мгновением опасность, ощущаемая Главой Башни, становилась все более ощутимой и… ужасающей. Веками отточенное шестое чувство буквально душило и выворачивало наизнанку, заявляя, что если он не предпримет хоть что-то прямо сейчас, то даже не успеет понять, что и как его убило!

Спина старика покрылась холодным липким потом, а борода встопорщилась, будто наэлектризованная. Глаза начали лихорадочно искать выход, в то время как руки сами собой плели одно защитное заклинание за другим.

Стоящие рядом эльфы спешно шагнули назад, шокированно глядя на поднимающуюся многослойную защиту недосягаемого для них уровня мастерства и энергонасыщенности. Однако этого Главе показалось мало и он, сплетя все, что знал, начал один за другим активировать различные амулеты, достав даже два спрятанных в белоснежной робе артефакта хранителей в виде зеркальца и кинжала. Короткое волнистое лезвие он с размаха всадил в собственную руку и, совершенно не обращая внимания на боль, тут же впился взглядом в мутную поверхность маленького бронзового зеркала.

Однако артефакт Ясновидения вместо требуемого показал ему лишь черный клубящийся туман, из которого на него смотрела пара ярко-алых голодных глаз. И от этого изображения повеяло такой запредельной жутью, что старый маг не сдержался и с воплем откинул артефакт прочь.

Вот только это не помогло.

Теперь тьма смотрела на него не только из иллюзии зеркала.

Она была в каждом углу, под каждым сгибом и столиком. Пряталась в тенях колонн, фужеров и стульев. Скалилась из горлышек бутылок и шуршала в складках одежды…

Даже в черных зрачках следящих за ним шокированных подчиненных плескалась все та же ТЬМА.

И тут главный шомон все понял.

Он прозрел.

Опустив взгляд, старик посмотрел на собственную грудь.

«Она и во мне. Она везде. От нее не скрыться и не защититься…»

«Верно, смертный», - шелестящий шепот раздался в его сознании, и одно его звучание причиняло невыносимую боль его слабой душе. Глава упал на колени, схватившись за голову, а между его пальцев заструилась кровь, вытекающая из ушей. - «Близость носителя моей силы… Смертельная угроза самой душе… Давление того, что в силах менять саму Судьбу… Ты осознал… То, что не должен… То, чего не можешь принять… Мои соболезнования… Впрочем, мучиться тебе недолго… Твоя душа не успеет… распасться…»

За спиной скрючившегося на полу мага, меж двух стоящих с растерянным видом эльфов, появилась мутная фигура. Появилась без каких-либо звуков или вспышек. Так, словно всегда там стояла.

Но окружающие шомоны сразу же почувствовали это.

Будто стадо овец, почуявшее волка, они в неосознанном порыве рванули прочь. Не зная куда. Не понимая зачем. Не глядя, от чего. Они просто «страстно желали» оказаться как можно дальше от источника этого странного чувства, даже не страха, но чего-то много большего…

И одна лишь молодая секретарша, случайно посмотревшая в этот момент за спину дрожащего словно в припадке старика, смогла «увидеть». В ее широко открытых глазах отразился бесформенный рваный балахон из черной ткани, колыхающейся, будто вокруг был не воздух, а морское дно. Под глубоким капюшоном не было видно ничего, кроме клубящегося черного тумана и пары светящихся алых глаз.

Эльфийка потеряла сознание раньше, чем успела хоть что-то осознать или запомнить. И в этом было ее счастье.