Из кратких, но самых разнообразных сведений, поступавших через Валентину, Ольга понимала, что связная, как буек широкой, хотя и невидимой сети польского патриотического подполья, которая подобно тому, как и настоящая сеть, погруженная в море, невидима и только отмечена по поверхности буйками. Поначалу Ольга и не любопытствовала: кто же те отважные разведчики, бескорыстно рискующие жизнью, лишь бы приблизить победу Красной Армии? Но вскоре штаб фронта заинтересовался подпольщиками и потребовал от Ольги сведений о них.

Валентина с разрешения Зайонца выполнила и это задание, хотя можно было представить, с какими опасениями оно было связано: в руки Ольге сошлись все нити, ей были передоверены судьбы многих патриотов. А вдруг, если ее схватят гестаповцы, и она… Но по тому, как быстро был получен ответ на запрос Центра, Ольга еще раз убедилась: ей, советской разведчице, полностью доверяют.

Из рассказов Валентины перед ней открылась волнующая картина. Оказывается, Ольге помогали десятки людей. Самых разных. Крестьяне и горожане. Рабочие, служащие. Учителя и их ученики. Даже целые семьи. И Сендоры, и Касперкевичи, и хозяин нового ее пристанища Игнац Торговский, высокий жилистый крестьянин с длинными прокуренными усами. В Кракове сторожем на огородах, расположенных у самой железной дороги, работал Иосиф Присак. Сторож и сторож. А на самом деле известный музыкант, до войны гастролировал во Франции, Италии, знает несколько языков. Вся семья у него музыкальная — жена и дочери. Присак собирал сведения о передвижениях гитлеровских войск по железной дороге. А к тому еще вместе со всем семейством — целый квартет! — бродил по городу, играл. Поближе к штабам, воинским частям. Кто будет гнать бродячих музыкантов? Наоборот, частенько немцы приводили их в расположение своих казарм, за высокие заборы: пусть потешат бравое воинство. От семейства Присака поступали к Ольге очень важные донесения. В радиограммах в Центр, ссылаясь на источники информации, она называла Иосифа Музыкантом.

Все больше подпольщиков включалось в сбор сведений о враге. Донесения стекались к Ольге ширящимся потоком. Но полностью полагаться на них она не могла. Нет сомнений, польские патриоты стремятся добыть ценные данные. Однако у многих из них нет навыка сбора информации. Они могут перепутать опознавательные знаки частей, типы вооружения, ошибиться в определении количества войск, принять ложные сооружения за основные и наоборот. А штабу фронта нужны только абсолютно точные, тщательно проверенные факты. Иначе информации превратятся в дезинформации, и их работа будет не на пользу, а во вред.

Но кто мог проверять донесения? Только она и Анна. И Ольга отправлялась в дальние обходы. Подпольный комитет выделил для ее сопровождения и охраны двух парней: Станислава Нецека и Мстислава Конека.

В этих путешествиях Ольга привычно становилась немой. Гитлеровцы не обращали внимания на девчонку- замарашку. Часто приходилось переправляться через Вислу. Паром обслуживали немецкие солдаты. Непременно проверял документы жандармский патруль. К немой паненке и ее телохранителям уже привыкли. Разве только начинали задевать, насмехаться. И тогда Метек Конек отважно вступался:

— Не видите, она ж и так богом покарана!

За такую дерзость его, бывало, сбрасывали в воду или награждали подзатыльниками. Ольга стискивала зубы. Эх, сказала бы она им!..

Иногда она переодевалась мальчишкой. Волосы подбирала под картуз. Так было еще безопаснее.

Бывало, за сутки делали по пятьдесят километров; ночь заставала их в лесу или в поле. Шумели над ними черные деревья, холодным светом сияли звезды. Ноги деревенели от усталости. Хотелось зарыться в сено и спать, спать… Но надо было успеть к утру домой, подготовить для передачи радиограммы.

И снова с чердака крестьянского дома несется в эфир:

«Украинцу. Четыре километра юго-западнее Кшешовиц, южнее замка Рудный, параллельно шоссе Тыпалинок — Рудный, в лесу, находится склад боеприпасов, около семидесяти вагонов. Подвоз продолжается. Комар».

Ответ на радиограмму — удар бомбардировщиков по укрытому в лесу складу.

«Украинцу. Южной окраине Тарнува размещается 310-я танковая бригада, полк штурмовых орудий. Комар».

Ответ — полыхают танки.

«Украинцу. На станции Скавины три эшелона автомашин, эшелон с танками и орудиями ПТО. Комар».

Ответ — эшелоны и железнодорожные пути превращены в груды горящего металла…

Конечно, Ольга понимала: там, в штабе фронта, полагаются не только на ее донесения. Их перепроверяют авиаразведкой, опросом пленных. Может быть, где-то неподалеку действуют и другие разведчики. Но даже и в этой цепи ее звено необходимое.

Все это время она поддерживала связь с патриотами только через Валентину, ни разу не виделась даже с Анной. От Валентины она знала, что подруга устроена хорошо: у нее надежные документы, живет у верных людей. И сведения от нее поступают ценные — работает бесстрашно.

Прошел месяц после гибели отважных ребят Яна Касперкевича и Франтишека Чекая. Во время очередной встречи Валентина передала Ольге просьбу польского подпольного штаба: «Не может ли советское командование помочь отрядам Армии Людовой оружием, боеприпасами и взрывчаткой?» Сама Ольга тоже собиралась сообщить в Центр, что ей необходимо прислать батареи для станции. С каждым днем радиопитание истощалось, слышимость ухудшалась. А запасные батареи так и остались у Юзефа.

Центр ответил: «„Груз“ для вас и отряда Армии Людовой вышлем. Наметьте время, место и сигналы».

Ольга решила встретиться с Анной, чтобы все обсудить. Да и очень уж соскучилась по подруге. «Как она там? Научилась рано вставать? От горячего шоколада отвыкла?..»

Валентина подготовила встречу, дала адрес явочной квартиры. Ольга пришла раньше. Стала с нетерпением ждать. Но в условленный час Анна не пришла. Пунктуальность — закон для разведчика. «Анка, наверно, не рассчитала… — оправдывала подругу Ольга. — Ну, еще пять минут!» Стрелка отсчитала на циферблате пять делений. «Ну, еще пять…» Ольга прождала лишний час. Однако Анна так и не явилась.

С тяжелым предчувствием Ольга вернулась на хутор Игнаца: «Что случилось? Что могло с Анкой случиться?..»

Только на следующий день Валентине удалось разузнать все от очевидцев — крестьянок, ехавших в ту самую деревню, где была подготовлена встреча. В пути автобус был неожиданно остановлен выскочившими навстречу гитлеровскими мотоциклистами. Обычно они так и делали. Вместе с крестьянками ехала пани лет двадцати, пышноволосая, с большущими, чуть навыкате, глазами. Не здешняя, горожанка. Платье белое, в синий горошек.

Увидев фашистов, пани сунула в рот какие-то маленькие бумажки и проглотила их. Но держалась она спокойно. Немцы начали проверять документы и вещи. Городская пани их сразу заинтересовала. Они предложили ей выйти из автобуса. «Почему я должна прерывать поездку?» — очень спокойно спросила она. — «Куда изволите ехать?» — Гитлеровцы были любезны. — «К знакомым». — «Мы довезем вас быстрее, с ветерком!» Пани пришлось выйти: со швабами спорить не будешь. Крестьянки видели, как ее усадили в зеленую машину с завешенными окнами и эта машина повернула в сторону Кракова…

По всем приметам это была Анна.

— Собирайся, — сказала Валентина. — Нельзя терять ни минуты!

Прежде чем снять антенну и свернуть рацию, Ольга в последний раз из дома Игнаца передала в Центр: «Анна попала в гестапо. „Груз“ задержите. Ждите новых сигналов. Комар».

— Децко, децко… — горестно качал головой, провожая их с хутора, Игнац Торговский.

Снова она сидит перед Иосифом Зайонцем. Думает: «Я встречаюсь с ним каждый раз, когда случается беда. Сколько раз нам еще предстоит увидеться?..» Секретарь подпольного обкома все так же пытливо, с успокаивающей улыбкой смотрит на нее, не торопит с ответами, сам обдумывает каждое решение:

— Почему гестаповцы задержали Анну? Почему именно ее? Были не в порядке документы? Нет, она не один раз проходила с ними через патрули… Успел навести на ее след предатель Юзеф?.. Или выследили?