В Ченстохове за несколько дней до вылета в тыл Ян и познакомился со Степаном Сулигой.

Каждый шаг разведчика в тылу врага — шаг навстречу неожиданностям и непредусмотренным опасностям, как бы тщательно ни готовился он к операции, какие бы варианты различных ситуаций ни отрабатывал.

Перед отлетом Сулиге был дан адрес конспиративной квартиры: деревня Неханице, дом 25. Хозяин — молодой рабочий Йозеф Глухи. Пароль: «Иосиф приветствует Карла». Затем с помощью Глухи разведчики должны связаться с Верой Цырыновой, а через нее и с другими подпольщиками. Кроме того, Сулига получил адрес явки Любомира. Пароль: «Над Влтавой кричат чайки». Колар об этом адресе не знал.

Итак, первое: добраться до деревни Неханице.

Приземлились они на поляне. Поодаль черная стена деревьев. Это уже хорошо, в лесу легче скрыть следы, спрятать снаряжение.

Они определили направление по компасу, пошли, чутко вслушиваясь в каждый шорох, в каждое дуновение ветра. Но не сделали еще и сотни шагов, как перед ними вырос высокий каменный забор. Двинулись вдоль него. Нет конца-краю. Вот забор повернул под прямым углом. Меж деревьев блеснула замерзшая гладь озера. Проступили высокие строения-башни…

— Это не лес, это парк… — предположил Сулига. — Чье-то поместье. Как бы не нарваться на охрану!

Они перебрались через ограду. Сразу за каменной стеной начиналось поле. Издалека доносился собачий лай. Наверное, за полем деревня. Какая? Куда идти?

Облака стали светлеть. На двух людей в открытом поле сразу обратят внимание. Здесь, вблизи Праги, в каждом населенном пункте, конечно же, фашистские комендатуры, посты жандармерии. Нужно действовать осторожно.

Сулига и Колар перебрались назад в парк. Отыскали место, где деревья были погуще и обросли у подножий кустарником, завалили прелой листвой рюкзаки со снаряжением, а сами накрылись плащ-палаткой.

Только пригрелись — послышались шаги. Приближалось много людей. Прямо к тому месту, где спрятались разведчики. Как легко попались! Сулига достал пистолет, взвел предохранитель. Ян раздвинул ветви и запрещающе замахал рукой. Тут и Степан увидел: идет группа женщин с вилами и лопатами.

Женщины остановились в нескольких шагах от них, начали сгребать только что освободившуюся от снега прошлогоднюю листву, перебрасывать компост. Оживленно переговариваются, тараторят о чем-то своем. Одна, широколицая толстушка, скребет граблями, подбирается все ближе к ним. Сейчас увидит. «Что делать? Или выходить из кустов, но тогда надо как-то объяснить свое здесь присутствие, или притвориться спящими». Так они и сделали.

— Ой! — отпрянула толстушка. — Пьяницы!

Подбежали другие, начали кто во что горазд:

— Вот нализались парни! Теперь замерзнут!..

— У девиц, наверно, нагулялись!

— У, проклятые, стыда нет! А дома, поди, ждут их!..

Сулига и Ян лежат, посапывают, похрапывают. Наконец женщины исчерпали тему, вернулись к своей работе. Через час к ним подъехал на велосипеде мужчина в незнакомой зеленой форме.

— Мы должны что-то предпринять… — обеспокоенно прошептал Колар. — Они, конечно же, сказали этому о нас. Скоро они разойдутся по домам и разнесут по всей округе!

— Выбора нет. Подойди к нему. Если это немец… — Степан выразительно показал рукой. — Выбора нет.

Колар спрятал пистолет в карман. Не вынимая руки из кармана, вышел навстречу незнакомцу в форме. Тот смотрел настороженно.

— Ты чех?

— Чех.

Ян отпустил палец, сжимавший спусковой крючок:

— Тогда будь чехом. Мы бежали с каторжных работ, из Тарновских гор. Помоги нам выбраться на Ясеницы.

— Хорошо. — Мужчина широко улыбнулся. — Помогу!

— А что это у тебя за форма?

— Я лесник, лесник в Протекторатском парке.

«Вон куда их занесло на парашютах! Поверить этому парню или не поверить? Если не поверить, тогда…» Ян крепче сжал в руке пистолет.

— Как тебя зовут?

— Ярослав Ира. — Парень почувствовал то ли в голосе, то ли в движении руки Колара угрозу. — Не сомневайтесь, помогу.

— И предупреди женщин, чтобы не трепали языками.

Ира собрал в отдалении женщин, поговорил с ними. Вернулся.

— Пошли.

Теперь уже в открытую они втроем шли по дороге, останавливаясь только для того, чтобы пропустить колонны гитлеровских автомашин.

У развилки Ира остановился:

— На Ясеницы — сюда. Счастливо!

Они подождали, пока лесник укатит на своем велосипеде за холм, и повернули в противоположную сторону. Теперь до Неханице было рукой подать.

Нашли дом, крайний от леса. Колар постучался. Выглянула пожилая женщина.

— Иосиф приветствует Карла!

Женщина вытаращила на него глаза:

— Какого Карла? — Посмотрела как на дурака.

— Это дом Глухи?

— Да.

— Мы — приятели Йозефа.

— Его нет дома, приедет из города только вечером.

— Можно обождать?

Хозяйка пропустила их в дом. В доме старик, молодые женщины. Ни о чем не расспрашивают, видимо, что-то знают или догадываются. Накормили, приготовили постели:

— Отдохните с дальней дороги.

К вечеру приехал Йозеф Глухи, парень лет двадцати пяти, темноволосый, светлоглазый, с грубоватым рабочим лицом.

Сразу же решили идти за снаряжением и рацией, оставленными в Протекторатском парке.

Теперь уже добирались напрямик, через поля. Вот и каменная ограда парка.

— Это счастье ваше, ребята, что прыгнули сюда. Везде вокруг немецкие гарнизоны и патрули.

— Счастье? А вдруг Ира выдал? Может, за оградой засада? — с сомнением проговорил Колар.

Сулига проверил оружие:

— Стойте здесь. Если услышите стрельбу, бегите. Если все в порядке, я два раза свистну.

Он вскарабкался на ограду, спрыгнул в парк. Тишина. Очень неприятная тишина…

В этот предвечерний час в суровом безмолвии замерли могучие дубы, тисы, сосны. Во всем парке — ни души.

Степан прокрался к тому месту, где они спрятали вещи, подхватил оба рюкзака и скорее назад. Каждое мгновение ждал за спиной окрика или выстрела.

Они ожидали выстрелов в спину, и когда торопливо уходили от парка — без дорог, через ямы, по тонкому льду ручьев.

Теперь Йозеф Глухи повел их не к себе домой, а в лес, на хутор.

— Здесь дача моего приятеля Фиалы. Здесь безопаснее.

Домик запущенный, все под слоем пыли: с прошлого лета, видно, никто не был. Выстуженный.

— Хорошо. Теперь давай обсудим план действий. Нам нужно встретиться с Верой Цырыновой.

— Я работаю вместе с ней на заводе «Аэро». Завтра же предупрежу.

— И подумай, кого еще можно привлечь к работе.

— Хорошо…

Йозеф ушел домой, в Неханице. А они, дождавшись условленного времени, на рассвете 20 февраля, включили рацию и в первый раз вышли на связь:

«Приземлились благополучно. Приступаем к выполнению задания. Сулига. Колар».

В ответной радиограмме Большая земля пожелала им бодрости и успеха.

Они еще не успели свернуть рацию, как услышали: в входных дверях поворачивается ключ.

«Преданы!» Они схватились за автоматы.

Дверь распахнулась.

— Не стреляйте! Прошу вас! Йозеф — мой друг.

Незнакомый человек с интересом оглядывал Яна и Степана, разворошенные рюкзаки:

— Я хозяин этого дома, Фиала. А вы те самые советские парашютисты?

Вот это конспирация! Если так пойдет и дальше, то через день не останется ни одного человека во всей Чехии, который бы не знал о них… И эта лесная дача не подходит: почему зимой здесь находятся какие-то люди?

Нет, надо как можно скорее уходить отсюда.

Степан познакомился с Верой Цырыновой на третий день после прыжка с самолета.

С Йозефом Глухи он стоял на Карловой площади, у здания городского уголовного суда. Молодая красивая женщина подошла к ним, приятельски кивнула Йозефу, его взяла под руку:

— Пошли!

Прижалась плечом. Заворковала. Со стороны — милая парочка. Опытом разведчика Сулига сразу оценил: «Работает хорошо». А она прошептала: