– Зато обновишь интерьер! – радостно увела разговор в сторону эльфийка с фальшивым энтузиазмом. – У тебя там было так мрачно! Просто жуть брала. Я тогда чуть не окочурилась, пока тебя поминала.

– Это заметно, – хмыкнул я. – По испорченным – наверное, от страха – портретам, утыканным шпильками. А! И в ужасе ты сплавила двери. От сильного нервного потрясения спалила огнешарами пол. И уж как завершение – спасаясь от кошмаров, высадила окна. Все пять!

– Окна – не я! – стала защищаться моя жена. Я никогда не назову ее бывшей. – Окна – работа твоих спасателей. Они мерили, в какое из них ты лучше пролезешь!

– А кто им в этом помогал?.. – задал я справедливый вопрос.

– Я руководила! – активно открестилась моя Рика. – А где были их мозги?! И не упоминай при мне, пожалуйста, ни голову, ни штаны!

– А ты там искала?! – фыркнули мы вместе с Закэри.

Рика покраснела, надула губы, подумала… и ловко парировала:

– Нужды не было! И потом… если бы я у них что-то нашла, то завязала бы бантиком! Чтобы редкие извилины к ушам не расползались!

– Все! – прекратил я ненужные препирательства. – Пойдем на задний двор.

Мы спустились по каменным ступенькам. Встреченные по дороге демоны опасливо жались к стенам и непрерывно кланялись до земли.

Эрика удивленно подняла брови:

– Габи, а что с ними случилось? Я за пять лет от них столько поклонов не получила. Просто не узнаю твой серпентарий…

– Поучил немного, как нужно с дамами обращаться, – жестко ответил я на поставленный вопрос. С нажимом добавил, глядя в упор на побелевших придворных: – Особенно с благородными.

Те закланялись еще усерднее…

На широком каменном дворе пахло лимонной полынью и полуденным зноем. Ветер поднимал столбики пыли, ласково ерошил волосы, свободно развевал шелковые одежды. Я, закатав широкие рукава, доходчиво объяснил магическую теорию демонов о добыче и формировании огня. Несколько раз показал. Дождался кивка от эльфийки и поощрил:

– Пробуй. Здесь можешь разносить все. Камень.

– Спасибо! – благодарно кивнула Рика. Засопела, концентрируясь на материале, но потом отвлеклась ненадолго от поставленной задачи, чтобы уточнить: – Габи! У меня остался только один вопрос: как глубоко нужно нырять за огнем вниз?

– Как можно глубже, – улыбнулся я. – Нижние слои самые податливые к магии.

– Аг-га! – азартно выдохнула любимая и сосредоточилась.

В воздухе ощутимо запахло серой. Спустя пару секунд рядом с нами появился… штрымп [25]. Житель Нижнего мира держал в когтистых лапках сгусток плазмы и раздосадованно смотрел на нас маленькими ярко-алыми глазками. Причем одежда на этом порождении тьмы отсутствовала как таковая.

– Спинку не потрете? – вдруг ожил штрымп. – Если уж из бассейна без спроса выдернули…

– Ты за что тянула? – полушепотом поинтересовался я у оторопевшей Рики, во все глаза рассматривающей мохнатого красавца. Тот горделиво выпятил грудь, а то, что пониже, скрывала густая шерсть.

– А? – отвлеклась она на меня и как-то беспомощно призналась: – Не знаю… Ты сказал поглубже… А там что-то не поддавалось…

– Конечно! – эмоционально вклинился в наш разговор штрымп. – Почему я должен неизвестно кому за здорово живешь отдавать почти новую мочалку? – И показал на сгусток плазмы.

– Вы с какого уровня? – внимательно разглядывал я неожиданного гостя.

Такой странной разновидности штрымпа я еще не видел. Черная шерсть с рыжеватым подшерстком и ярко-алыми подпалинами. Надбровные дуги ярко выражены, когти необычные, кончики посверкивают черным металлом. Хвост… неширокий, с красной кисточкой на конце. Морда узковата, что-то среднее между гуманоидным лицом и волчьей пастью с пятачком на конце.

– С тринадцатого! – обрадовал нас штрымп. – Но мочалку все равно не отдам. Это подарок мамочки!

С тринадцатого уровня… надо же! Даже я сам туда никогда не добирался. Весьма отдаленный житель…

– Эрика, дорогая, открой мне страшную тайну, – наклонился я поближе к любимой женщине, кривя губы от еле сдерживаемого смеха, – зачем тебе понадобилась его мочалка?

– Да она мне и даром не нужна! – взбунтовалась эльфийка, нервно подергивая себя за косу.

– Вот! – возмущено заорал штрымп. – Я же говорю – даром! Не отдам!

– Домой вернуться сможешь? – встал я между женой и напрыгивающим на нее взбудораженным волосатиком, экспрессивно размахивающим сгустком плазмы.

– Нет, – увял гость из Нижнего мира и печально опустил стоящие до этого торчком ушки. – Я не знаю как…

– Понятно, – задумчиво процедил я, покусывая губу и пристально разглядывая нового подданного. Принял решение. – Будешь жить здесь.

– А другого выхода нет? – замельтешил вокруг меня штрымп, просяще заглядывая в глаза.

– Есть, – уверил его на полном серьезе, – могу убить, и сам вернешься. Наверное…

– Габриэль! – вступилась за переселенца добросердечная Рика. Никого не пропустит! Всех пожалеет! – Не надо его убивать! Смотри, какой он хороший, пушистенький… – (Штрымп спрятался за ее спину и, выпучив глаза, выглядывал оттуда и кивал в подтверждение ее слов.) – Чистенький, с приданым. – (Волосатик снова кивнул и продемонстрировал мочалку.)

– Да мне-то что, – отмахнулся я, внутренне покатываясь со смеху, – пусть живет. Только он ведь сам домой захочет.

– Не хочу! – пискнул лишенец. – Мне здесь нравится! И мамы нет! Ой… – испуганно заозирался, будто из-за кустов сию секунду выпрыгнет его разъяренная мамаша.

Эрика от умиления прослезилась.

Штрымп выскочил из-за ее спины и замельтешил, уговаривая:

– Возьми меня к себе жить! Возьми! Я буду тебе за это иногда… за отдельную плату… ссужать свою любимую мочалку!

– Господи! – Рика взялась пальцами за виски, из глаз ее покатились слезы. – Мне не нужна твоя мочалка! Я тебя и так возьму!

Зак, смотревший на все это представление сверху, ржал не хуже боевого коня. Эрика быстро собралась, вытерла слезинки и, захватив с собой штрымпа, умотала домой, оставляя после себя тоску и уныние.

Надо ли упоминать, что штрымпа мне вернули через пару часов вместе с мочалкой, куском банного мыла и голубой ленточкой на шее? Волосатик о причине возвращения молчал, возмущенно сопя пятачком, но испуганно вздрагивал при каждом упоминании о визите детей.

Когда приезжали мои сорванцы, штрымп куда-то надолго исчезал и появлялся, только когда каникулы у детишек заканчивались. При этом штрымп распространял вокруг себя острый запах каленого железа.

Я честно пробовал отправить бедолагу домой безболезненным способом, но у меня не получилось. Потерпев сокрушительную неудачу, я связался со всеми участниками подрывных действий под названием «Хочешь проблем? Научи Эрику магии!». Мы долго размышляли на тему, как избавить наш мир от последствий необдуманной эскапады.

Кстати, у меня появилась возможность высказать свои претензии Дарниэлю по поводу Баодеда. Это порождение темноэльфийской магии… нет слов! В общем, дерево-диверсант шлялось по нашей территории вдоль и поперек и замордовало культурную демонскую общественность активно навязываемым желанием научить демонов говорить: «Офигеть!»

К тому же Баодед оказался весьма любвеобильным и пытался поиграть в перекрестное опыление с каждым мало-мальски симпатичным деревом. В результате его повышенного либидо у меня по стране бегает уже несколько дендровидных мамаш с маленькими саженцами. А наши сады стремительно редеют…

Этой диверсионной деятельности в сторону суверенных демонов я Дарниэлю никогда не прощу! Проклятый дроу сумел подстроить отнюдь не маленькую гадость и остаться безнаказанным.

– Что будем делать? – задал я в шар связи крайне интересующий меня вопрос.

– Не знаю, – развел руками дроу, – но что-то делать надо.

– Аналогично, но хотелось бы избавиться от тучи, – задумчиво ответил Зак, потирая свежий синяк под глазом.

– Да и мне бы надо как-то бабулю успокоить! – свирепо ощерился светлый эльф.