О подготовке же кадров, как для новых, так и для прежних кораблей флота, и вовсе не хотелось ничего говорить. Эта самая подготовка откровенно хромала на обе ноги. И даже тот факт, что испанцы умудрились набрать достаточно моряков и офицеров на все срочно закупленные корабли, не смог привести к появлению не то что полноценного флота, а хотя бы сплаванных эскадр. Так, проведенные в середине апреля маневры едва не стоили Испании двух кораблей, когда при совершении эволюций "Вискайя" едва не протаранил броненосец "Санта-Ана", некогда носивший название "Чесма", а сохранивший статус флагманского корабля, но тоже получивший новое название "Принсипе де Астуриас" положил два крупнокалиберных снаряда левой носовой башни настолько в стороне от буксируемой мишени, что едва не отправил на дно тянувший канат миноносец "Террор". В общем, работы было еще на годы вперед, но выступать в поход приходилось с тем, что имелось.
У моряков САСШ дела шли значительно лучше, но и проблем тоже хватало. Англичане так и не успели закончить один из перекупленных американцами эльсвиков, и потому действующий флот пополнился лишь одним дополнительным бронепалубником. Львиная доля вспомогательных крейсеров оказались вооружены попросту смехотворно, поскольку нельзя было принимать за реальную силу два - три трехдюймовых или даже шестифунтовых орудия. Да и большая часть самых крупных орудий наиболее сильных кораблей флота относились к не скорострельным системам, а проведенные учения показали острую нехватку опыта у канониров. Плюс, у американских моряков и военных не было даже исторического опыта организации масштабного морского десанта, а ведь без подобной меры изгнание испанцев с Кубы виделось малореальным.
На эскадре же коммодора Дьюи, несмотря на некоторую отсрочку проведения операции по уничтожению филиппинской эскадры Испании, образовался дичайший дефицит кадров. Несмотря на все метания ставленника господина Рузвельта, отданная под его командование эскадра страдала от хронической нехватки всего. Разве что выделенных денег имелось в достатке. Но кто бы что ни говорил, деньги сами по себе никак не могли поддерживать пары в котлах или наносить повреждения вражеским кораблям. Зато они позволили приобрести транспорты снабжения, в коих действующая на огромном удалении от родных баз эскадра нуждалась, как в воздухе. Однако, была в этой бочке меда и ложка дегтя - в экипажи "Наншана" и "Зафиро" пришлось перевести всех офицеров и матросов, взятых с борта уже ни на что не годной старой канонерки "Монокаси", которую оставили в Шанхае в силу нулевой боевой ценности. И как же этих самых офицеров и матросов ему стало не хватать с приходом на соединение с крейсерами в Гонконг броненосца "Индепенденс", чей экипаж на 99% составляли японцы.
Тем не менее, слово американского конгресса было сказано, и дрожащий от нетерпения флот САСШ ринулся перехватывать суда, шедшие под испанским флагом. А спустя еще три дня из Кадиса в сторону Кариб вышли кильватерные колонны, насчитывающие в общей сложности двадцать один корабль под испанским флагом. Четыре броненосца, три броненосных крейсера, тянущие на буксире по крупному миноносцу каждый, и поспевший войти в строй в последний момент "Эмперадор Карлос V", лидирующий лучшую пару из состава недавно закупленных у русских вспомогательных крейсеров, несущих в своих трюмах тысячи тонн превосходного угля и второй боекомплект для всех орудий русских образцов. Еще восемь ощетинившихся стволами артиллерийских орудий бывших учебных и вспомогательных кораблей Российского Императорского Флота двумя кильватерными колоннами следовали внутри ордера, образованного крейсерами и броненосцами. Далеко не новые, слабо вооруженные, относительно тихоходные, эти корабли оказались зачислены в состав испанского флота лишь с одной целью - посеять панику на торговых путях. Да, все эти корабли были проданы в долг Испании для претворения в жизнь одного из оговоренных договором условий - максимально возможно сократить экспорт американских товаров. Особенно тех, что поставляла на европейский рынок сама Россия. Потому, помимо солидного количества моряков для будущих призовых партий, все эти вспомогательные крейсера несли в трюмах изрядные запасы угля, должные обеспечить им более продолжительное крейсерство.
А несколько в стороне от испанцев в том же направлении шел еще один отряд судов и кораблей. Вышедший в первый в своей карьере поход крейсер "Светлана", выбранный Макаровым для себя и составлявших ему компанию офицеров в качестве транспорта благодаря более чем достойным условиям быта, принял в кильватер пару зафрахтованных Российским Императорским Флотом немецких угольщиков и повел своих подопечных к Датской Вест-Индии, где уже ожидали своего часа еще два угольщика, имеющие в трюмах свыше десяти тысяч тонн превосходного кардифа. Это топливо для прожорливых топок испанских кораблей оказалось последним "подарком" русского императора, весть о гибели которого до глубины души потрясло все испанское общество из числа тех, кто понимал, насколько сильную поддержку оказал российский самодержец их стране. Но сперва эскадре предстояло принять свой первый бой. Впрочем, как и американским силам в Атлантике. Тем более что подобные события на тихоокеанском театре боевых действий уже имели место быть, о чем на испанской эскадре стало известно лишь по прибытию в Пуэрто-Рико. И результаты произошедшего столкновения, надо сказать, оказались весьма интересными.
Проведший на одном из судоремонтных заводов Гонконга более полутора месяцев после боев в Красном море, "Полярный лис" прибыл во Владивосток слишком поздно, чтобы принять участие в осенней охоте на браконьеров всех мастей, кои все еще в огромных количествах околачивались в прибрежных водах Российской Империи. Все вооруженные суда пароходства "Иениш и Ко" уже более месяца как ушли промышлять в Охотское море, где в этом году было принято решение нанести сокрушительный удар по китобойному флоту американцев. Ранее, когда на промысел выходили небольшие парусные шхуны, добычу заокеанских китобоев еще можно было игнорировать. Все же собственного китобойного флота у России попросту не имелось, потому и завидовали молча, не устраивая скандалы. Впрочем, с появлением предприятия графа Кейзерлинга, позиция официальных властей не сильно изменилась. Скандалы все так же никто не устраивал. Но вот смотреть на то, как десятки новейших паровых судов-китобоев попросту изничтожают добычу, которую новые партнеры графа считали уже своей, тоже никто не собирался. Тем более, что, в отличие от русского предприятия, где добываемые киты шли в переработку полностью, не оставляя после себя вообще ничего, американские и европейские китобои забирали только китовый ус и жир, выбрасывая все остальное в море. Естественно, при таком подходе к промыслу, для заполнения трюмов им требовалось добыть просто огромное количество морских гигантов, что подрывало не только популяцию этих животных, но и будущие финансовые показатели русского китобойного флота.
И как вскоре смог убедиться Керн, местные сослуживцы - а в пароходстве "Иениш и Ко" даже последний матрос понимал, что он не работает, а именно служит, знают свое дело туго. Под протяжный гудок шедшего головным "Лисенка" на рейд Владивостока начала втягиваться вереница судов, шесть из которых шли под американскими флагами. Но, судя по тому, с каким нездоровым блеском в глазах потирал руки стоявший по правую руку граф, приведший свои китобои в порт для подготовки к зимнему сезону у корейских берегов, в скором будущем тем совершенно точно предстояло сменить, как флаг, так и место приписки, не говоря уже о названиях. С самим Кейзерлингом главный специалист пароходства по минному делу успел лично познакомиться в правлении их компании, куда Генрих Гугович наведался сразу же по прибытии во Владивосток, а приведший "Полярного лиса" отставник коротал время за газетой и кружечкой кофе, когда не занимался проверкой вверенного ему корабля и экипажа. Все же, несмотря на статус единственного крупного русского порта на Дальнем Востоке, Владивосток никак не мог похвастаться обилием развлечений. Морское собрание для господ офицеров, делающий первые робкие шаги театр, являющийся детищем супруги командира порта, да многочисленные питейные заведения - от дорогих ресторанов, претендующих на европейский шик, но погрязающих в российской действительности, где, тем не менее, можно было приобрести бутылку-другую шампанского, до совсем уж безобразных лачуг, потчующих своих клиентов в лучшем случае контрабандным китайским спиртом, - вот и все, что мог предложить город страждущим после длительного плавания морякам. Ну, и бордели, естественно. Но первое и последнее Георгий Федорович уже успел посетить. Причем не по одному разу! Потому и приходилось протирать штаны в ожидании возвращения своих товарищей.
