А в 18:03 заговорили орудия. Поначалу Дьюи попытался подставить загонщиков под продольный огонь полновесного бортового залпа его крейсеров, но подобную глупость контр-адмирал Монтехо совершать не стал. Он и так смог убедиться, что противник более не стремится убежать от него. Следовательно, продолжать идти прежним курсом, не было никакого резона. И вообще, навязывать бой трем крупным бронепалубным крейсерам, имея под рукой только "Кристобаль Колон", он не собирался. Точно так же, как и командующий американской эскадры, он ждал захода солнца, что должно было произойти уже через пол часа, когда свое веское слово в уничтожении кораблей противника должны были сказать миноносные корабли. Не просто же так он со спокойной совестью провожал их взглядом, когда те покинули кильватерную колонну, стоило броненосному крейсеру показать намерение вступить в артиллерийскую дуэль.
Вообще, несмотря на численное превосходство и некоторые потери в артиллерии, понесенные американскими кораблями, те все еще продолжали оставаться более сильными в линейном бою. Во всяком случае, по количеству орудий среднего калибра, способных вести огонь на тот или иной борт, они превосходили кинувшихся в погоню испанцев. И если избить, вплоть до утопления, "Кристобаль Колон", с учетом остатков боекомплекта, у них вряд ли могло получиться, то выбить из игры, а то и пустить на дно один из минных крейсеров или "Рапидо", шансы имелись весьма неплохие. Протопопов тоже это понимал, потому и отвел в сторонку свой отряд. Его время было еще впереди, а пока можно было понаблюдать, как четыре корабля потихоньку начинают пристрелку выстрелами одиночных орудий, явно экономя снаряды. Дошло до того, что огонь вели в основном 203-мм орудия, для которых у обеих сторон снарядов осталось больше, нежели к скорострелкам. И только носовая шестидюймовка "Рейли" время от времени аккомпанировала четырем участвующим в перестрелке орудиям главного калибра мателотов. Естественно, орудия носовой башни "Олимпии" также находились в исправном состоянии. Вот только заряжать их ныне было попросту нечем - все снаряды и заряды остались в затопленных отсеках.
Почти час ленивого противостояния на дистанции в 25 - 30 кабельтов, пока сгущающиеся сумерки не перешли в полноценную ночную тьму, окончились практически ничем для обеих сторон. Да, были накрытия. Да, случалось, что осколки разорвавшихся при падении в воду снарядов впивались в борта кораблей. Было даже по два попадания с каждой стороны. Но, ни для "Кристобаля Колона", ни для "Олимпии", эти снаряды не оказались опасными. Темные пятна споро потушенных пожаров оказались единственными свидетельствами точности артиллеристов обеих сторон. Низкая скорострельность этих пушек и потребность экономить снаряды, а также постоянное маневрирование с отворотом на румб, то влево, то вправо, сделали свое грязное дело. Теперь же на сцену надлежало выйти минному отряду.
Прекрасно понимая замысел противника, Дьюи до наступления темноты успел отдать на "Балтимор" и "Рейли" приказ разделиться и выбирать курс самостоятельно с последующей встречей в Нагасаки. Что же касалось "Олимпии", то спасение ее заключалось лишь в кромешной тьме. Потому, стоило сумеркам окончательно сгуститься, как на крейсере погасили абсолютно все огни и, сменив курс, потихоньку поползли в сторону Гонконга. Времени бегать по портам Юго-Восточной Азии у него, в отличие от бывших мателотов, не было. Впереди корабль ждали целых три дня пути, с ежеминутной борьбой с затоплениями.
Разрезавшие ночь лучи десятка прожекторов весьма скоро похоронили надежды экипажей крейсеров на спокойную ночь. Ведь отпусти Протопопов эти корабли сейчас, и уже через месяц один из них имел все шансы отправить кого-нибудь из его отряда на дно. Не говоря уже о перехвате вышедших на промысел вспомогательных крейсеров. Потому здесь и сейчас от него требовалось вцепиться в глотку противнику и сделать все возможное, чтобы до утра на поверхности воды не осталось ни одного из них.
Видя бедственное положение американского флагмана, командующий минным отрядом бросил все свои силы на преследование крейсера "Балтимор". В отличие от "Рейли", с которым тот же "Рапидо" мог попытать счастья в артиллерийской дуэли, этот крейсер обладал достаточно мощным вооружением и высокой скоростью, чтобы представлять большую опасность для любого испанского корабля. И даже броненосному крейсеру он имел неплохие шансы намять бока перед своей кончиной. Потому первым в списке к отправке в царство Нептуна стоял именно он.
"Балтимор" оказался нащупан и вскоре взят на сопровождение едва ли не всеми прожекторами находившихся на вооружении минного отряда. Лишь пара продолжала шарить по морю в поисках остальных крейсеров противника, что могли попытать счастья в ночном нападении на увлекшегося преследованием охотника. Тут уже стало не до маскировки и потому в ответ с "Балтимора" ударили лучи его прожекторов, высветивших приземистые силуэты минных крейсеров противника. Те, отделившись от своего лидера и погасив все огни, благо "Рапидо" надежно подсвечивал мишень, уже начали потихоньку уходить в отрыв, с целью обогнать противника и выйти в атаку с наиболее выгодных носовых ракурсов.
Что не удивительно, жалеть снаряды в сложившейся ситуации никто не стал. Весь борт "Балтимора" окрасился всполохами выстрелов. Уже никто на его борту не думал о том, чем они будут встречать висящий где-то на хвосте вражеский броненосный крейсер утром. Главным стало не допустить тройку мелких хищников на дальность пуска самоходных мин. А об остальном можно было подумать завтра.
Пять раз в течение трех часов экипажу "Балтимора" удавалось заставить вражеские корабли отвернуть с курса. При этом три мины все же были выпущены по бронепалубнику с предельных дистанций, но ни одна из них не поразила борта корабля. Впрочем, ответным огнем он тоже не нанес никому сколь-либо серьезных повреждений. В отличие от "Олимпии" и "Рейли", в составе его вооружения отсутствовали скорострельные 127-мм орудия. А малочисленные 57-мм, 47-мм и 37-мм пушки противоминного калибра никак не могли нанести серьезного урона столь крупным миноносным кораблям к тому же обладавшим бронепалубой.
А вот шестая атака с подкравшегося с противоположного борта "Арктического лиса" оказалась неожиданной. Сохранивший вследствие превращения в минный транспорт лишь носовой минный аппарат корабль Керна все то время пока сослуживцы приковывали внимание противника к себе, наседая на него только с правого борта, тихой сапой исчез с глаз американских моряков, чтобы заявить о своем возвращении пуском мины в левый борт "Балтимора". С расстояния всего в один кабельтов подкравшийся вплотную к жертве минный крейсер выпустил свою единственную самоходную мину из носового аппарата и тут же отвернул вправо, чтобы как можно скорее оказаться по корме корабля, что был способен отправить миноносный корабль на дно одним единственным бортовым залпом.
От получения критических повреждений американский корабль спас очередной брак. Ударившая четко по центру корпуса мина не взорвалась, а разломилась на две части и затонула. Более того, никто из экипажа атакованного крейсера так и не понял, что по ним попала самоходная мина - все были слишком сильно увлечены отражением атак с противоположного борта.
Седьмая же атака оказалась для "Балтимора" роковой. На сей раз головным в бой ринулся "Рапидо". Выдержав девять попаданий только снарядами среднего калибра, включая два 203-мм, и пару десятков из противоминной мелочи, он отвернул на расстоянии трех кабельтов, выпустив две мины - из носового аппарата и бортового на циркуляции. Ни одна из них так и не попала в противника. Но это было уже не важно, ведь своим корпусом он словил те снаряды, что могли сорвать очередную атаку минных крейсеров. Американцы перенесли огонь на следовавшие за лидером два минных крейсера слишком поздно. Сказалась и малая скорострельность орудий. На такой дистанции они попросту не успевали засыпать противника снарядами. Шедшие строем фронта "Полярный лис" и "Песец", разрядив носовые аппараты с дистанции в 1,5 кабельтова, отвернули в противоположные стороны, выпустив еще три самоходные мины из бортовых. На сей раз чуда не случилось. Две мины - по одной с каждого корабля, рванули, едва успев уткнуться в борт "Балтимора". На этом, по сути, закончился бой. Корабли под испанскими флагами принялись отползать подальше от смертельно раненного, но все еще способного отвесить напоследок весьма мощную плюху, противника, дабы начать зализывать собственные раны. Помимо сильно пострадавшего "Рапидо", где как раз начиналась борьба, как с пожарами, так и с затоплениями, восьмидюймовый снаряд уже на отходе получил "Песец". И хоть весьма толстая броневая палуба защитила котлы и машины от осколков, корабль получил изрядные повреждения. Был сметен вместе с расчетом один из минных аппаратов правого борта, а соседний полностью выведен из строя поразившими его осколками. Потери в людях еще уточнялись, но по предварительным прикидкам они должны были составить не менее пяти человек только убитыми. Осколками этого же снаряда оказались повреждены пара вентиляторов подававших воздух в котельное отделение. А через испещрившие борта осколочные пробоины, ставшие следствием близких разрывов десятков снарядов, на борт начала поступать вода, благо штатные средства справлялись с ее откачкой за борт.
