Ну и конечно же нельзя не упомянуть и про милейшего мастера Поля. Когда Мария озвучила мне цену за мой костюм — одна тысяча пятьсот золотых соверенов, я оказался немного выбит из колеи. Эта сумма равнялась, к примеру, среднему годовому доходу полноправного члена гильдии алхимиков! Но Мария согласилась с такой ценой и мало того, сказала, что это большая удача, что у мастера Поля оказался небесный шёлк. Материал настолько редок, что иногда его не достать ни за какие деньги. К примеру, по словам Марии, моя мать так и не смогла получить платье с вставками из этого материала несмотря на то, что искала его на протяжении почти года, притом, что мой отец не ограничивал её в деньгах. Именно поэтому, кстати, Мария хорошо знала всех самых знаменитых мастеров Европы. А к тому моменту, как им с моей матерью удалось напасть на след небесного шёлка, началась война.

Демонстрация работы происходила следующим образом: мастер Поль приложил к зеркалу со своей стороны артефакт, выглядящий как чайное блюдце с большим синим камнем посередине. В нашей комнате материализовалась голограмма, полностью повторяющая меня в моём новом костюме. Костюм оказался смокингом тёмно-коричневого, почти чёрного цвета. Его широкие лацканы медленно переходили от одного цвета к другому, каждый раз образуя новые узоры, но, что удивительно, все эти переливы и разные рисунки исключительно подходили к нему. Я понял, что это и был тот самый небесный шёлк. Полюбовавшись смокингом всего пару минут, я уже нисколько не жалел о сумме, потраченной на него. Голограмма, повинуясь нашим (в основном, конечно, Марии) приказам принимала разные позы, двигала всеми частями тела и даже танцевала. Работу мы оценили на «отлично» и дали указание доставить смокинг в мой дом в Брюсселе утром двадцать девятого декабря. Тут-то я и выяснил, что сам мастер Поль находится не в Брюсселе и даже не в Париже, а в Вене. Но, к счастью, порталы делали эти подробности мелкими и несущественными. Неожиданной для нас с Марией была просьба мастера Поля заплатить ему не деньгами, а напрямую энергией нашего алтарного камня. Он был согласен немедленно направить к нам своего представителя, который, доставив костюм, забрал бы обратно большой накопитель с энергией алтарного камня рода Ривас. Разумеется, выплатив мне разницу между стоимостью накопителя и стоимостью костюма. Именно в тот момент я окончательно осознал, какой ценностью является нейтральная энергия рода Ривас. Также у меня возникли смутные предположения, почему мастер Поль не пожалел для меня своих запасов небесного шёлка. Впрочем, хорошие отношения с первоклассным домом моды того стоили и я пошёл навстречу мастеру Полю.

После того, как зеркало погасло, я спросил у Марии:

— А как зеркало понимает, с кем надо связаться?

— Видишь ли, Серж, все стационарные зеркала соединены в единую сеть. Каждому из них присвоено уникальное имя. И когда я активировала зеркало, я просто произносила это имя вслух.

— То есть, если бы я вместо слова «платье», произнёс, к примеру «костюм»…

— Ты бы попал в другое ателье.

— А как мы узнаём, что с нашим зеркалом кто-то хочет связаться?

— За этой стенкой находится кабинет секретаря, на столе которого расположен специальный артефакт. Он предупреждает о попытках связи и, в случае отсутствия секретаря на месте, записывает, с какого адреса пришёл запрос.

— А как мне узнать, какой адрес, к примеру, у парижской больницы имени Авиценны?

— Ну есть такие специальные люди, архивариусы. Они находятся по зеркальному адресу «архив», который един для всей центральной Европы. Связываешься с ними и говоришь, чей адрес тебе нужен. Они его ищут и предоставляют тебе необходимую информацию.

— А сколько всего стационарных зеркал зарегистрировано?

— Ну, точно не знаю, но несколько тысяч. Подожди, я сейчас.

Мария позвала секретаря. Вышел молодой одарённый с резервом меньше тридцати единиц. Он поклонился отдельно мне и Марии и замер:

— У первородного Сержа возникли вопросы по поводу зеркала. — пояснила Мария ему причину вызова.

Он ещё раз поклонился, и, не говоря ни слова, уставился на меня. Я повторил свой вопрос про количество абонентов.

— Пятнадцать тысяч шестьсот, первородный.

— Как Вас зовут?

— Жан фон Штаунзахер, первородный.

— Не надо после каждой фразы повторять моё звание.

Он опять просто поклонился. На редкость немногословный человек! Очевидно, именно такой и надо на этом посту.

— А если хотя бы один процент из них одновременно захочет обратится к архивариусам?

— В этом случае им придётся встать в очередь, согласно которой им и предоставят информацию.

— А сколько стоит подключение зеркала к этой сети?

— Пятьдесят золотых в месяц.

— Недёшево. А это зеркало только для гостевого дома замка Ривас или для всего замка?

— Этот адрес един для всего поместья. Вот у первородной Жаннетт — другой адрес.

— А данная сеть распространяется на весь мир?

— Нет, она действует только на территории Священной Империи.

— А как мне связаться с кем-либо, находящимся за пределами этой территории?

— При помощи писем или с помощью серебряного блюдечка и серебряного зеркала.

— Что это такое?

— Это артефакты, которые могут связываться между собой.

— И на какие расстояния?

— Это зависит от вложенной в заклинание связи силы.

— А максимальное расстояние?

— Хоть в любой точке мира. Но для связи на большие расстояния с данным артефактом необходимо проделать дополнительные операции.

— А можно посмотреть их в работе?

— Прошу вас следовать за мной.

Мы прошли в кабинет секретаря. Это было большое, строго обставленное помещение. Вдоль стен вплотную друг к другу стояли тяжеловесные шкафы. В комнате, кроме этого находился письменный стол, заваленный бумагами и небольшая тумба. Около самого стола шкафы сменяли стеллажи, уставленные приборами и механизмами непонятного назначения. Секретарь подошёл к стеллажу и вынул оттуда блюдо диаметром около двадцати пяти сантиметров и подал его мне, чтобы я смог его рассмотреть. На блюде не было ни узоров, ни надписей. По краю блюда шёл неширокий бортик, дно было углублено сантиметра на два. Когда я насмотрелся, я отдал ему блюдо. После этого секретарь подошёл к тумбе и поставил его в углубление на ней. Я подошёл к тумбе.

— Первородный Серж, для того, чтобы разговаривать по серебряному блюдцу Вам необходимо яблоко. — Он открыл какую-то коробку, стоящую на одном из стеллажей и вытащил из неё обычное яблоко. Он положил это яблоко на блюдечко и произнёс: «Катись, катись яблочко наливное по серебряному по блюдечку. Покажи мне Фрица фон Шульц». К моему удивлению, яблоко начало двигаться по краю блюдца, не ускоряясь и не замедляясь. После шестого или седьмого оборота центр блюдца растворился, открыв нашему взору часть какого-то другого помещения. Почти сразу же обстановку заслонило лицо какого-то бородатого мужчины лет пятидесяти, который произнёс:

— Слушаю Вас, фон Штаунзахер. Что-то произошло?

— Ничего срочного, фон Шульц, первородный Серж захотел познакомиться с работой серебряного блюдечка.

Мужчина в блюдце поклонился: Добрый день, первородный. Рад возможности лично выразить Вам своё почтение.

Я поклонился в ответ и выразил своё удовольствие от знакомства и принёс извинения, что мы оторвали его от работы. Фон Шульц заверил меня, что это: «его удовольствие» и мы попрощались. Секретарь подхватил яблоко с блюдечка, и оно тут же погасло. После этого он протянул яблоко мне:

— Взгляните, первородный.

Я вгляделся в яблоко. Оно было чуть-чуть «подвявшим». Секретарь тут же пояснил:

— Видите ли, в ходе разговора яблоко как бы отдаёт свою жизненную силу. Отдав всю, рассыпается в прах.

Я кивнул и решил уточнить:

— Так что, скорость распада яблока зависит от расстояния между собеседниками?

— Нет, только от продолжительности разговора. Расстояние же обеспечивается за счёт энергии самого блюдца или, при разговоре на дальние расстояния, блюдце подпитывают энергией из вот такого усилителя, — он погладил тумбу. — А вот это, — он подошел к своему столу и показал мне небольшую прямоугольную серебряную полированную пластинку в деревянной рамке, — пара к серебряному блюдечку. Именно в нём появится человек, вызывающий меня. Когда происходит ритуал привязки, на ровную поверхность насыпается тонкий слой медных опилок. На них ставятся серебряное зеркальце и серебряное блюдечко. Двое одарённых становятся с двух сторон покрытого опилками участка и при помощи своих палочек направляют энергию в опилки. Третий одарённый в это время запускает яблочко по блюдечку, и произносит заклинание: «pomum in catino».