Зак замер перед дверью, стараясь не шататься, вытер губы рукавом, провел пальцами по волосам, долго думал об еще одной порции виски, но потом решительно отказался от этой идеи. Мужчина должен вовремя остановиться. Кроме того, спиртное плохо влияет на мужскую силу, а Заку не хотелось в этот критический момент походить на Тома Чепмэна.

Зак слабо улыбнулся. Да, он чувствовал себя превосходно. Они немного повозятся под утро, а потом с усталыми улыбками снова отправятся в путь. Зак толкнул дверь.

— Дорогая, ты не спишь? Я добился успеха. Мы будем пировать. Бифштексы и шампанское…

Зак умолк и нахмурился. Принесенная им одежда исчезла. Винтовки тоже нигде не было видно. Мысли завертелись в затуманенном мозгу Зака, пока он не понял, что случилось.

Бет Энн сбежала.

Хуже всего, когда заблудишься — Бет Энн очень скоро поняла это.

Она натянула поводья, рассеянно погладила шею серой кобылы, как бы находя в этом успокоение, и из-под шляпы, так предусмотрительно купленной Заком, прищурясь, взглянула на солнце. Судя по теням, отбрасываемым кустами и камнями, разбросанными у подножия горного хребта, вдоль которого она ехала, до полдня было еще далеко, но дышавшая жаром земля отнимала последние силы, и Бет стало казаться, что она уже лет десять кружит вокруг одного и того же места.

Как вначале все было легко и просто: отправиться на запад в Викенбург и отдать себя в руки правосудия. Откуда было ей знать, что природе будет угодно на ее пути воздвигнуть горные кряжи, скалы и каменные выступы так что приходилось сперва двигаться в одном направлении, затем в другом, чтобы отыскать извилистую тропинку, петлявшую в безлюдной местности? Отправиться одной, может быть, и было поспешным, легкомысленным решением, но, по правде говоря, у нее не было иного выхода.

Бет содрогнулась при воспоминании о Заке. Она все еще не понимала этого мошенника, с которым была так близка. Бет решила, что сама справится со своими проблемами, и Зак с его грандиозными планами здесь ей не подмога, даже если от его поцелуев она теряла голову, страстно желая, чтобы они не прекращались. Он хотел жить ничем и никем не обремененный, и в горькие часы, с тех пор как она покинула «Отдых путника», Бет Энн осознала, как много для нее значит дом и все, что с ним связано.

Еще раз с гримасой отвращения она окинула взором пустынный унылый пейзаж и слезла с лошади, разминая затекшие ноги. Привязав поводья к чахлому кустарнику, она взобралась на холм и укрылась за большим камнем. Пусть даже за сотни миль вокруг не было ни души, для отправления естественных потребностей ей требовался хоть какой-то уединенный уголок.

Застегивая пояс юбки с разрезом и с раздражением думая, а не носила ли ее прежде Хуанита, Бет почувствовала слабый запах дыма. Она вскинула голову, жадно вдыхая воздух и радуясь хоть какому-то признаку цивилизации. Возможно, местный фермер или старатель подскажет ей правильный путь. Следуя по направлению, откуда тянуло дымом, она медленно осмотрела пространство, лежавшее между холмом, на котором она стояла, и вершиной скалистых гор.

От вида вигвамов, удобно приткнувшихся в долине, у Бет Энн кровь застыла в жилах. Она мгновенно поняла, что перед ней не поселение мирных индейцев племени Пима.

Апачи!

Бет приглушенно вскрикнула, припомнив, как мстили белым индейцы, повернулась и, шурша юбками, заспешила обратно. В этот момент женщина, собиравшая травы на краю долины, подняла голову и истошно закричала. Бет Энн что было сил бросилась вниз по склону, скользя и падая под градом крупных и мелких камней. В состоянии, близком к панике, она отвязала поводья, взлетела на спину лошади и, пришпорив испуганное животное, пустилась в бешеный галоп. Проскакав стремительно с милю, она бросила взгляд назад… и обомлела. За ее спиной на вершине холма грозно маячили тени трех индейцев на лошадях.

Переведя дух, Бет Энн пришпорила уставшее животное, моля Бога, чтобы его нога не угодила в какую-нибудь нору. Она почти не надеялась, что ей удастся уйти от преследователей, в особенности в незнакомой местности. Тяжело дыша, Бет подумала, а хватит ли у нее смелости использовать винтовку, которую она взяла у Зака. Ей приходилось слышать истории про белых женщин, попавших в руки краснокожих, и смерть для них оказывалась предпочтительнее всего.

Теперь она скакала галопом по ущелью, расположенному между двумя скалами. Склоны каменистых гор стали круче, и их поверхность избороздили глубокие трещины. Долина постепенно перешла в предгорье, за которым высились остроконечные вершины из красного камня. Оглянувшись назад, Бет убедилась в том, что расстояние между ней и тремя индейцами быстро сокращается.

Бет Энн охватила паника. С трудом дыша, она крепче вцепилась в повод и постаралась взять себя в руки. Она не знала, где укрыться хотя бы на короткое время. Это была ее единственная надежда.

Звонкий топот копыт становился все слышнее, и страх глубже проникал в ее сердце, парализуя мозг. К горлу подкатывал тошнотворный комок. Огромным усилием воли Бет заставила себя успокоиться и принялась отчаянно оглядывать ближайшие склоны гор… Там! Через несколько секунд горный порог скроет ее… Скорее туда!

Натянув поводья, она направила тяжело дышавшую лошадь в укрытие, схватила винтовку с фляжкой и соскочила с седла. В следующую секунду Бет сильно ударила ладонью по крупу животного, и кобыла бросилась под откос в другую сторону. Призывая на помощь всех святых, Бет поползла на карачках среди густых зарослей кустарника и колючих деревьев, не обращая внимания на царапины и ссадины. Сердце бешено стучало и казалось вот-вот выскочит из груди. От волнения Бет только в самый последний момент услышала топот раскованных копыт, и, с глухим стоном упала на живот за большим валуном, прижавшись к песчаной земле и моля Бога, чтобы он сделал ее невидимой.

К ее огромному облегчению индейцы проехали мимо, и барабанная поступь их боевых коней быстро стихла. Подобно зайцу, Бет ползла, извиваясь и прислушиваясь, вверх по холму, усыпанному острыми камнями, впивавшимися в ее ноги через мягкие сапоги, издирая в кровь ладони, лишь бы подальше быть от этих не знающих жалости апачей.

Обливаясь потом и чертыхаясь, Энн, наконец, приблизилась к тому месту, где уже не могла ползти вверх, и поэтому стала, не поднимаясь с четверенек, огибать по окружности каменистую вершину горы. Вскоре ей удалось вползти в расселину под нависавшей плитой, служившую естественным укрытием. В этой пещере она и решила остановиться, чтобы перевести дух, собраться с мыслями и оглядеться вокруг.

Тысячу лет назад какой-то другой искатель приключений нацарапал наивные символические знаки на коричневато-желтых стенах, но Бет Энн только мельком взглянула на полустершиеся символы. Гораздо больше ее интересовали валявшиеся повсюду камни. Стволом винтовки она пошуровала среди них и, убедившись, что там нет скорпионов и других тварей, осторожно уселась за низкой каменистой стеной, осыпающейся под натиском столетий, которую, должно быть, соорудил тот же первобытный художник. Опершись спиной о стену пещеры, Бет теперь легко могла заметить любого приближающегося к ней и держаться до тех пор, пока не кончатся патроны и вода.

Со вздохом она сняла шляпу и утерла рукавом потное лицо. Внутри ее маленькой крепости стало тяжело дышать. Бет сделала небольшой глоток из фляжки и положила рядом винтовку, обреченно решив приберечь последнюю пулю для себя.

Мучительному сидению, казалось, не будет конца. Молча и неподвижно, подобно камням, окружавшим ее, она ждала, обливаясь потом, и время от времени вынимая из ступней колючки кактуса. Каждый звук заставлял ее содрогаться, будь то шорох мыши, снующей в кустах, обвалившийся кусок скалы, или резкий крик ястреба, скользящего высоко над ней по безоблачному голубому небу. Бет дрожала от предчувствия чего-то неизвестного, как дрожит туго натянутая тетива. Еле дыша, скорчившись и трясясь от страха, она размышляла о том, как дошла до такой жизни, о том, узнает ли Зак что случилось с ней и не будет ли ему на это наплевать, услышит ли ее Бог, если она обратится к нему с молитвой.