— Все еще хочешь в Викенбург?

— А?

— Я не позволю тебе подвергать себя опасности, — строго сказал он. — Я заберу тебя в Калифорнию и найду какое-нибудь место главного повара или что тебя устроит… прежде чем оставлю в покое.

— Что? Хорошо, — рассеянно проговорила Бет.

— Черт тебя побери, Бет Энн! — прорычал Зак, поворачивая ее лицом к себе. — Оглянись на минуту и выслушай меня. Я не большой мастак по части благородства и пытаюсь сообразить, куда же нам дальше двигать!

— Мне кажется… — Бет облизнула губы и продолжала. — Мне кажется, мы можем отправиться к золотой жиле па.

— Что?! — изумился Зак. — Что ты несешь?

Трясущимся пальцем Бет указала на таинственные иероглифы. — Это секретный код, па… им он пользовался для записи данных. «Север, две мили до гриба,» — вот что они означают. Они указывают направление!

От возбуждения у Зака ходуном заходила челюсть. — Ты уверена?

— Я везде узнаю его. — Внезапно Бет Энн начала смеяться, потом этот смех перешел в хохот, близкий к истерике.

— Ангел, что такое? — встревоженно спросил он. — В чем дело?

— О, Зак! — смеясь сквозь слезы, ответила она. — Даже из могилы отец продолжает указывать, куда мне идти!

— Вольф Линдер был самым подозрительным подонком, каких я только знаю — проговорил Зак.

Сидя под раскидистым кактусом, Бет Энн нахмурилась и провела ладонью по новым знакам, высеченным на окаменевшем обрубке дерева, торчавшим из кучи песка.

— О мертвых нельзя плохо говорить, — заметила она.

Зак запыхтел, высыпая песок из сапога.

— Клянусь, ты готова защищать самого Сатану, лишь бы позлить меня, но дьявол все равно не наставляет на путь истинный хитрых и старых вроде твоего отца.

— Потому что его знаки заставляют нас уже десятый раз менять маршрут?

Зак скривил рот и, зло глядя на ущелье, проговорил.

— Нет. Потому что он не мог доверять даже тому, кто плоть от плоти его, скрывая свое наследство от дочери.

Целый день плутания по горам от одного знака, сделанного Вольфом, до другого истощили Бет Энн и Зака. Бет никак не могла решить, что делать дальше: то ли дать выход своему накопившемуся гневу, то ли разрыдаться, но потом поняла, что не прибегнет ни к первому, ни ко второму средству из-за страшной жары; лучше поберечь силы.

— Что это значит? — устало спросила она, отбрасывая назад волосы со вспотевшего лба. — Я уже говорила тебе — все равно ничего мы там не найдем.

— Тогда почему Вольф так тщательно оберегал свой секрет? — Требовательно спросил Зак, надевая сапог. — К чему все эти игры?

— Может быть, он не полагался на свою память. В конце концов, это нечто вроде карты… и все.

— Или, может быть он просто хотел узнать, сколько простаков клюнут на его сумасбродную затею. Таким образом, он решил подшутить, хотя шутка довольно гнусная.

— Только я одна умею разбирать эти надписи, — решительно возразила Бет Энн.

— Ты в этом уверена? А что если у твоего отца был партнер, о котором тебе ничего не известно? Черт… он может даже оказаться убийцей Вольфа! Разве не так, а?

— Не исключено, конечно… О, не знаю! — Бет Энн села на корягу и принялась растирать затекшую шею. — Я ничего не знаю и знать не хочу!

Зак взял с седла фляжку и принялся обозревать иссушенную солнцем местность. Запоздалые осенние дожди придали ей коричневатый оттенок и кое-где можно было даже заметить серо-зеленые кусты шалфея. Чашевидные цветы лаванды рассыпались по холмам, а розоватые лепестки торчали из ядовитой сердцевины колючего кактуса, похожего на рыболовный крючок.

— Ни черта не понятно, — пробормотал Зак.

Бет Энн посмотрела на него и сказала:

— Мы отличная пара, угодившая в ловушку по своей жадности и любопытству и к тому же рискующая сломать себе шею на этом деле. Что скажешь? Где искать этот проклятый "горшок с золотом"?

Присев рядом с ней на корточки, Зак передал Бет Энн фляжку с водой, заметив:

— Никогда не знаешь, когда повезет, ангел.

— Ненавижу полагаться на везение. — Бет сделала глоток, затем вернула ему флягу. — Надеюсь, тебе повезет больше.

— Госпожа Удача в прошлом благоволила ко мне.

— Может, она и сейчас улыбнется тебе, и ты сможешь подстрелить зайца? Я умираю от голода. — Зак открыл рот, намереваясь что-то сказать, но Бет Энн опередила его, и нахмурив брови, заявила:

— О нет! твое чертово вяленое мясо я больше жевать не хочу.

Зак улыбнулся и ободряюще похлопал ей по коленке.

— Меня тошнит от самого себя, детка, но, надеюсь, тебе известно, как люди относятся к нищим.

— Да. — Бет обвела глазами пустынный пейзаж, и уголки ее рта опустились. — Это была не очень хорошая идея, правда?

— Наверное, есть получше, — согласился Зак.

— А что если нам все бросить?

Зак покосился на нее.

— Ты так хочешь?

— Это разумно. Потом у нас мало осталось воды.

— Да… И, боюсь, лошадь захромала.

— Я тоже обратила на это внимание, — Бет Энн сдвинула брови. — Помимо апачей и отряда, который гонится за нами, у нас и так хватает неприятностей, согласись?

— Лучше не скажешь. — Зак принялся рисовать пальцем узоры на каменистой почве.

Дальнейшие вопросы остались висеть в воздухе, и, казалось, этому не будет конца. Наконец, Бет Энн вздохнула, смирившись со своей судьбой.

— Мы едем дальше, разве не так?

— Судя по всему, да, — подхватил Зак, поднимая голову.

— Мы оба чокнутые, — натужно усмехнулась Бет. — Должно быть, нас хватил солнечный удар. Других объяснений я не вижу.

— Не думаю… за Вольфом остался должок… объяснение. — Он вечно все от нас утаивал. В этой его жиле, по крайней мере, можно для начала поискать ответы.

Несмотря на жару, Бет Энн задрожала.

— Только о богатстве он и думал. Я… я боюсь того, что мы можем там обнаружить.

— Послушай, если ты считаешь, что я способен претендовать на участок Вольфа или что-нибудь в этом роде… — с негодованием начал Зак.

Бет отмахнулась от его протестующих слов.

— Мне наплевать на это. Я просто боюсь, что ты разочаруешься.

— Давай не разочаровываться раньше времени. Хорошо? Будем хоть слабо, но верить.

— Забавно слышать такое от тебя… проповедник.

— Эй… вышло не так уж плохо, разве не так?

— как бы оправдываясь, спросил Зак.

Ты имеешь в виду свое проповедничество. — Брови Бет удивленно взметнулись вверх.

— Проклятье! Я никогда не утверждал, что ни во что не верю… по правде говоря. Пусть по мнению некоторых, я бессовестный негодяй, но у меня есть свои принципы! — Бирюзовые глаза Зака гневно вспыхнули. — А кто тебя спас в то воскресенье, когда отец принялся тебя поносить на чем свет стоит? А моя проповедь вынудила их всех признать себя грешными.

— Ты прав, — покраснев, созналась Бет Энн. — Все же я полагаю, что жила па давно выработана. Если я не права, она вся твоя. Забирай, пожалуйста. Я не могу принять то, что столько лет, ничего кроме несчастий, мне не приносило. А после твоего прекрасного выступления в качестве преподобного Темпла, это самое меньшее, чего ты заслуживаешь. — Бет попыталась улыбнуться, но улыбка вышла натянутой. — Мне не хотелось бы, чтобы твое время, проведенное в церкви оказалось потраченным совсем зря.

— Черт, тебе же прекрасно известно, что я не пойду на это, — недовольно проговорил Зак.

— После того, как мы расстанемся, ты двинешь дальше? — На миг губы Бет задрожали, но она быстро взяла себя в руки и гордо вздернула подбородок. — Я уже слышала это, так что можешь говорить спокойно.

— Так будет лучше, да? — мрачнея, спросил он.

— Для кого, Зак? — в свою очередь, тихо спросила она.

Зак вскочил на ноги, нервно приторочил фляжку к седлу и принялся внимательно осматривать копыта лошади. Глаза Бет с молчаливым укором следили за ним, и когда он повернулся спиной, то его красивые черты лица исказила отвратительная гримаса.