- Вы только посмотрите, что вытворяет Рейценштейн! - радостно воскликнул Иессен, - Право даже не ожидал от него...

  - У него там Николай Оттович, - хрипло отозвался Алеша, - с ним и не такое вытворишь!

  - А вон "Цесаревич" ведет колонну, - загомонили с другой стороны, - видать, они "Хатцусе" уже добили! Сейчас раскатаем японцев, как пить дать раскатаем.

  - Боюсь уже без нас, - грустно проронил великий князь, не разделявший отчего-то всеобщего воодушевления.

  - Да что с вами, Алексей Михайлович? - удивленно спросил командующий, - ну, да, попало нам знатно, так мы рядом с базой. Господь не без милости доведем броненосец до Порт-Артура, да и починим.

  - Вам надо перейти на другой корабль, - не слушая его, продолжал говорить Алеша, - лучше всего на "Ретвизан"...

  Лицо командира "Осляби" все больше бледнело, и с трудом договорив, он вдруг вынужден был схватиться за амбушюр[103]. Все присутствующие с недоумением обернулись к нему и вдруг горнист, заметивший как на белоснежном мундире великого князя расплывается красное пятно, с ужасом закричал:

  - Его императорское высочество ранен!

  Когда Стессель появился в штабе четвертой дивизии, их превосходительство генерал Фок изволили обедать. Александр Викторович с утра находился в превосходном расположении духа и никакие мелкие неприятности, вроде высадки японцев в шестидесяти верстах от него, не могли испортить ему настроения. Во всяком случае, он так думал. Впрочем, поначалу визит начальника Квантунского укрепленного района не показался ему чем-то неприятным. Ну, подумаешь, посетил, дело то житейское. Но, дальше все пошло совсем не так как он рассчитывал. Анатолий Михайлович, с которым у него успели сложиться вполне приятельские отношения, был сегодня настроен крайне нелюбезно, присоединиться к трапезе отказался и потребовал точных сведений о нахождении японцев. Услышав это Фок почувствовал себя немного неловко. Дело в том, что выставив караулы вокруг своей позиции он совершенно не озаботился разведкой. Однако бывший жандарм скоро нашелся и приказал позвать подхорунжего Стражи КВЖД Нестроевого, недавно притащившего со своими казаками пленного японского офицера. Японского языка никто в дивизии Фока не знал, а по-китайски он общаться отказывался. Так что генерал решительно не мог себе представить, что с ним делать. Бравый подхорунжий явился через несколько минут и четко доложил обо всех обстоятельствах дела.

  - Что говорит пленный? - важно осведомился Стессель.

  - Не могу знать, ваше превосходительство, - гаркнул казак, - не говорит по-нашему!

  - Что же переводчика не сыскали?

  - По-китайски тоже молчит анафема!

  - Так прислали бы его в Артур, - рассердился генерал, - уж у нас бы ему язык развязали!

  - Их превосходительство генерал Фок не велели!

  Впрочем, начальник укрепрайона уже сообразил, что такое решение вне компетенции казака и сменил гнев на милость.

  - За взятие пленного полагается тебе братец крест. Но может, кто еще отличился, так ты доложи, за богом молитва, а за царем служба не пропадает!

  - Так все и отличились, ваше превосходительство, - усмехнулся подхорунжий, - мы к ним ночью, когда наведались все кинжалы и шашки кровушкой напоили.

  Стессель, взглянув в глаза казаку сразу понял, что тот не лжет и немного поежился.

  - Ну, все так все, ступай пока братец! А пленного приказываю доставить в Порт-Артур и передать ротмистру Микеладзе.

  - Слушаюсь!

  - Анатолий Михайлович, - снова подал голос Фок, - может, все-таки перекусишь с дороги?

  - Боюсь, господин генерал-майор, - процедил тот в ответ, у нас нет на это времени! Вы может, не обратили внимания, но вокруг война-с! А у вас противник под носом творит что хочет. Приказываю немедленно выдвинуться вперед и атаковать!

  - Анатоль, какая муха тебя укусила, да там их, наверное, дивизия уже высадилась. А если их флот поддержит? Нет, я решительно тебя не понимаю...

  - Их флот сейчас сражается с нашим, - нетерпящим возражений тоном прервал его Стессель, - и если мы не поторопимся, то все лавры достанутся опять морякам. Посему извольте выполнять!

  - Как сражается? Ведь проход загорожен...

  - А так! Ничего эти черти узкоглазые не загородили, это наши флотоводцы доморощенные притворились, будто их закупорили. А теперь дождавшись пока японцы сами с транспортами придут им в руки, перетопят их и прямиком в спасители отечества!

  - Черт возьми! - только и смог проговорить Фок.

  - Вот именно! А потому приказываю вам генерал, немедленно выступайте и рассейте тех, кто успел высадиться!

  - Но ведь туда более шестидесяти верст...

  - Так чего же ты ждешь? - Стессель перестал говорить официально и перешел к обычной при разговоре между ними манере. - Пошли для начала хоть разведку и выдвигайся!

                                                                                                                                                            ***

  Дивизия генерала Фока была создана совсем недавно из бригады, которой он командовал прежде. Правда, как это часто бывает при реорганизациях, в ходе ее от исходной части мало что осталось. Каждый из четырех батальонов бывших в бригаде прежде развернули в полк, изъяв перед тем по одной роте для формирования других частей.

  В результате в новообразованной дивизии кадровых солдат оставалась едва ли треть, щедро разбавленных как безусыми новобранцами, так и запасными - степенными бородатыми дядьками, давно забывшими солдатскую премудрость. Ситуация несколько улучшилась когда к дивизии присоединили пятый Восточносибирский стрелковый полк полковника Третьякова, который по счастливой случайности как раз и располагался в Цзинчжоу. Казалось бы, раз под рукой хорошо обученный кадровый полк, так его и надо послать в наступление. Однако генерал Фок, движимый какими то своими резонами приказал первым выдвинуться одному батальону из числа расквартированных в Талиенване, усилив его полубатареей. На что он рассчитывал, сказать трудно. Возможно на то, что пока будет происходить перегруппировка, ситуация разъяснится и приказ отменят. Однако время шло, приказа оставался в силе и русский авангард, растянувшись длинной колонной, двинулся навстречу своей судьбе.

  Японцы после ночного налета казаков быстро сделали выводы и помимо караулов вокруг лагеря выслали по всем дорогам усиленные дозоры и выставили охранение. Самый дальний из них дошел до деревни Сяготунь примерно в половине пути от Быдзево до Цзинчьжоу, где и занял позицию, незадолго до того, как туда подошли первые две русские роты. У японского командира было под рукой вполовину меньше людей, однако он не растерялся. Заняв своими солдатами прилегающие к дороге высоты, он дождался, когда русский отряд оказался перед ним как на ладони и приказал отрыть огонь.

  Ситуация усугубилась тем, что Фок посчитавший что казаки и командовавший ими подхорунжий подвели его, не стал брать их с собой. Вместо этого впереди русского авангарда гарцевали на конях несколько стрелков из охотничьей команды во главе с подпоручиком Николаенко. Недавно закончивший училище офицер успел составить себе репутацию требовательного и придирчивого начальника, быстрого при том на расправу. Последнее очень импонировало генералу Фоку, весьма поощрявшему своих "дантистов"[104], несмотря на то, что в последнее время в армии подобные вещи стали редкостью. Метивший в адъютанты подпоручик был плохо знаком с местными реалиями, а его солдаты более следили за тем, чтобы держать в порядке амуницию, нежели смотрели по сторонам и потому, японская засада осталась ими незамеченной.