- Думаю в другой раз, - пробормотал сбитый с толку перепадами настроения родственника Алеша. - Прости Боря, мне пора.

  - Уже уходишь? - почти безразлично отозвался он, - ну и ладно. Ты заходи, тут ужасно скучно.

  Поскольку Прохор ухитрился накануне неведомо где простудиться, а Архипыч застрял на броненосце, выполнять роль кучера пришлось Ваньке. Пока великий князь был в госпитале, парень сидел на козлах и предавался мечтам. Проделанный им вместе с хозяином поход и участие в сражении переполнило его осознанием собственной значимости. Правда, сражение он провел вместе с другими вестовыми в лазарете, помогая фельдшерам перевязывать раненых и ничего толком не видел. Несносный Архипыч пообещал надрать ему уши, если он высунет нос на палубу, а сам ушел вместе с Алексеем Михайловичем и по слухам даже стал к штурвалу, когда все в рубке погибли. Теперь старику, наверное, дадут еще один крест, а на что он ему? Нет, Архипыч конечно герой, но Ванька наверняка справился бы у штурвала ничуть не хуже и тогда бы крестом наградили его. Ну, ничего, теперь у Алешки, как за глаза звали его все слуги, свой броненосец и будут еще бои, в которых он себя и проявит. Будет и на его улице праздник, а на груди крест! Приободрив себя этими мыслями, кофишенк огляделся и заметил старого знакомого - гимназиста, которого он как-то видел на Ляотешане. Тот вышел из госпиталя погруженный в свои мысли и собирался куда-то бежать, но не тут то было.

  - Не пыли стрюцкий, - поприветствовал его с козлов Ванька, - а то коней распугаешь.

  Гимназист остановился и внимательно посмотрел на глядящего с чувством полного превосходства парня.

  - Выгнали? - ехидно поинтересовался он у Ваньки.

  - Откуда выгнали? - не понял тот.

  - Ну, с флота, - охотно пояснил ему Сережа, - ты же теперь в извозчики подался? Тогда тебе надо форму сменить, а то, что за извозчик в бескозырке. Тебе теперь цилиндр надо лаковый, да кушак красный и бляху с номером!

  - Да ты что такое говоришь, - изумился парень, да я... да ты знаешь кто я такой?

  - Кофе ты подаешь господам! - отрезал Сережа, - моряк липовый.

  - Что ты сказал? А ну как повтори!

  - И повторю!

  - Только попробуй!

  - И попробую!

  Через минуту они схватили друг дружку за грудки, и какое-то время, потолкавшись, сцепились по настоящему и принялись кататься по земле, отчаянно мутузя кулаками. Ванька был старше, на голову выше и сильнее, но гимназист ни за что не хотел уступить и отчаянно сопротивлялся. Наконец, кофишенку удалось взять верх и, оседлав противника, выкрутить тому руку.

  - Сдавайся, - потребовал он.

  - Еще чего!

  - Землей накормлю, - посулил он побежденному.

  - Что это здесь происходит? - раздался над драчунами строгий голос.

  - Ай, тетенька пусти, - заверещал Ванька схватившей его за ухо женщине в одежде сестры милосердия.

  - Гадкие мальчишки! - заявила им она и тут же схватила за ухо и второго, - как вы смеете драться подле госпиталя?

  - Мила пусти, он первый начал!

  - Как бы не так, это ты первый...

  - Ничего не хочу слышать! Кругом война, каждый день умирают люди, а вы нашли себе развлечение - драку! Хороши нечего сказать!

  - Тетенька пусти!

  - Мила!

  - Боюсь, я должен присоединиться к данным мольбам, мадемуазель. - Громко сказал не без интереса наблюдавший за расправой великий князь. - Мне надо ехать, а если вы оторвете ухо моему кучеру, его придется оставить здесь. Кроме того, ваш племянник, как я успел заметить, весьма достойный молодой человек и ему будет крайне затруднительно писать письма раненым, лишившись слуха. Кстати, могу я узнать, чем вызвана ваша к ним немилость?

  - Эти гадкие мальчишки, устроили безобразную драку! - ответила девушка, едва к ней вернулось самообладание.

  - Действительно, серьезная провинность, - покачал головой Алеша, - а можно узнать кто зачинщик?

  - Я... я не знаю.

  - И вы решили наказать обоих? Прелестно! Прямо как наш ротный командир в корпусе. Тот тоже никогда не утруждал себя разбирательствами и наказывал всех скопом, полагая, что таким образом воспитывает в нас товарищество.

  - Но не наказывала я их, Просто попыталась разнять...

  - Понятно, - кивнул великий князь и обернулся к своему слуге, - Иван, что случилось?

  - Ничего, Алексей Михайлович, - пробубнил тот.

  - То есть ты сидел на козлах, никого не трогал, и тут на тебя напали?

  Увидев, что кофишенк насупившись молчит, Алеша продолжил:

  - А может этот мальчик переодетый хунхуз и хотел нашу коляску угнать?

  - Я не хунхуз, - изумленно воскликнул Сережа, - и коляска мне ваша не нужна!

  - Значит, он напал на тебя? - обернулся к нему великий князь, - тогда его надо отдать под суд за нападение.

  - Не надо никого отдавать под суд, - насупился гимназист, - я сказал ему, что он не настоящий моряк. Я первый начал.

  - Вот как? А ты знаешь Иван, пожалуй, что Сережа прав. Настоящие военные моряки должны статских защищать, а не драться с ними. Пожалуй, рано я тебя на корабль взял, надо на кухню к отцу вернуть.

  - Алексей Михайлович, - взмолился от открывшейся перспективы парень, - ваше высокоблагородие, дозвольте доложить. Я виноватый! Дразнил я его стрюцким... Простите, Христа ради, только не прогоняйте!

  - Замечательно, то не было ни одного виноватого, то сразу двое. Что будем делать, Людмила Сергеевна?

  - Мальчики, как вам не стыдно? - укоризненно сказала им сестра милосердия, - устроили драку из-за такого пустяка.

  - Мила, я больше не буду, - повинился Сережа.

  - Разумеется, не будешь! Вот скажу маменьке...

  - Мила, не надо!

  - Людмила Сергеевна, - тихонько обратился к девушке Алеша, - а может действительно не надо? Коль скоро наши архаровцы виноваты оба, то и наказать их надо одинаково, а у моего Ваньки только отец. Сирота он. К тому же зачем волновать милейшую Капитолину Сергеевну?

  - Хорошо, но только в том случае если вы пообещаете не наказывать бедного мальчика.

  - Клянусь!

  - Вы смеетесь?

  - Нисколько... Ну, разве что немного. Просто ваша расправа была так молниеносна и неожиданна... я даже понять ничего не успел, а вы уже их за ухо.

  - Поработайте с мое в школе и не такому научитесь!

  - О, сочувствую вашим ученикам...

  - Вы опять?

  - Ну, простите. Мне пора и... спасибо вам.

  - За что, спасибо?

  - За раненых, за уход за ними...

  - Это моя работа.

  - Честь имею!

  - Прощайте.

  Ванька снова занял место на козлах, а Алеша устроился на сиденье. Мальчишка тряхнул поводьями, и экипаж тронулся. Едва они проехали несколько саженей, великий князь обернулся и встретился с Людмилой глазами. "Какая славная девушка" - подумал он.

  Иван тем временем сосредоточено правил лошадьми, наконец, не выдержав, он обернулся и попросил:

  - Алексей Михайлович...

  - Чего тебе?

  - Архипычу не говорите!

  - О как, а отца, как я погляжу, ты совсем не боишься?

  - Батюшка простит, вы тоже, а вот Архипыч тот спуску не даст.

  - Это верно... Ладно, что я зверь какой, не скажу.

  - Благодарствую!

  - Архипычу, говорю, не скажу. Я только Прохору по секрету, а уж он всем до сведения доведет!

  - Алексей Михайлович, помилосердствуйте!

  Если бы раньше Алеше кто-нибудь рассказал, что став командиром большого броненосца он будет бывать на нем лишь урывками, он бы не поверил. Быть морским офицером, дневать и ночевать на корабле, и служить в таком качестве отечеству было пределом его юношеских мечтаний. Увы, реальность оказалась такова, что великому князю пришлось разрываться между кораблем и Дальним, где у него скопилась куча дел, отдавая явное предпочтение городу и порту. Пока он отсутствовал, там завершили переборку еще два миноносца из второго отряда. Теперь поднаторевшим в ремонте мастеровым предстояла переборка пришедших с Балтики "невок". Проделавшие немалый путь и побывавшие в бою миноносцы порядком поизносили свои механизмы и нуждались в ремонте. Руководить городом, портом и мастерскими с мостика "Осляби" не получалось и Алеша, в очередной раз передав бразды правления лейтенанту Саблину отправился на берег. На вокзале Дальнего его ожидал сюрприз: на одном из запасных путей стояли две железнодорожные платформы с установленными на них орудиями. Рядом с ними, улыбаясь во весь рот, стоял полковник Меллер.