— А любить-то когда я тебя буду? Что там по главному обряду, скоро ли? — спрашивал я, когда Мария привязывала гроздь покрасневшей калины к палке.

— Скоро! — деловито отвечала жена, мило прикусывая губки, она так часто делает, когда увлечена каким-нибудь делом.

— Все, я закончила. Теперь можно… — что именно можно Маша не сказала.

Сменив свое настроение с делового на смущенное, жена скинула с себя ночную рубаху, представ во всем своем женском великолепии.

— Моя ты хорошая, иди сюда! — поманил я рукой Марию, спешно развязывая шнурки на портках.

Ну, вот, курицу не доел, хлеба только отщипнул, не запив квасом. Буду сейчас насыщаться любовью.

Разве нам дали поспать? Мы только меньше часа назад, как отлипли друг от друга, а в дверь уже стучат, зовут. Маша спешно накинула на себя ночную рубашку, сверху что-то вроде халата, после взяла хлеб, остатки курицы, остатки кваса. Потом посмотрела на палку, на которой была прикреплена гроздь красной калины.

— А калину показываешь ты, — наставительно сказала жена. — Я же непорочной была… Была…

Мы вышли из горницы, толпа пьяных мужиков, и без разницы, кто здесь князь, кто боярин, начала улюлюкать и подшучивать над тем, как прошла брачная ночь и, если молодая жена не довольна мужем, — вот они здесь, если что, помогут.

Среди этих балагуров был и хан Аепа. Он еле держался на ногах, был чертовски пьян и юмора особо не понимал. Размахивал своим железным крюком, только чудом не задевая остальных гостей. Благо, рядом с ним был Ефрем, которому удавалось сдерживать пыл пьяного парня, волей случая ставшего уже ханом немалой Орды.

А после мы покормили коня, быка, полили квасом землю, якобы для того, чтобы она родила, остатки курицы отдали собакам.

— В мыльню молодых! — закричали гости, а после, не дожидаясь, пока мы с Машей дойдем до бани, пошли опять к праздничным столам.

Ох, и обойдутся же мне в копеечку мне все эти праздники!

— Марта, Рахиль — это все твои женщины, что были здесь? — серьезным тоном спрашивала Маша, когда мы раздетые и разгоряченные млели в натопленной бане. — И что у тебя было с Улитой, женой твоего дядьки?

Вопрос застал меня врасплох.

— А кто тебе о них рассказал? — не отпираясь и не оправдываясь, задал я встречный вопрос.

— Улита и рассказала, — призналась Маша.

Вот же сука! Не уймется! Все же правильно я сделал, что оторвал от себя этот ломоть и скинул дяде. Вот только, теперь нужно посматривать за Алексеем. Такая «ночная кукушка», как Улита, может такого накуковать… Пришедшая как-то раньше идея убийства Улиты сейчас мне начинает казаться не такой уж и неправильной.

Я рассказал Маше все честно, лишь только чуточку сглаживая углы, чтобы рассказ выглядел правдоподобным откровением, при этом я не оставался каким-то козлом в женском понимании ситуации.

— Ты слишком благородный человек. По отношению к Рахиль, так и вовсе она должна тебе свою жизнь. Ты хотя бы с ее отца серебра взял? — говорила Маша.

Мой человек, моя женщина! Я рассмеялся.

— Взял, жена моя, еще как взял! — смеясь, сказал я. — Хватит разговоров, иди ко мне!

От автора: Вышел 6-й том «БОКСЕРА»! Пожилой тренер по боксу оказывается подростком в далеком 1976-м. Как осуществить свою мечту, и выступить на Олимпиаде-80? На 1-й том скидка: https://author.today/work/351980

Буквально на следующий день после свадьбы, у меня началась работа. Для делового человека не может быть праздников, на которых можно отдохнуть, у него только лишь мероприятия, на которых следует отрабатывать, заключать сделки, заводить нужные знакомства. Для того, чтобы встретиться со всеми людьми, прибывшими ко мне на свадьбу, нужно потратить месяца полтора времени, если перемещаться лишь налегке без обоза.

А сейчас все собраны: и княжеские бояре, и два князя, и мои подчиненные, хан Аепа и его приближенные. Можно и нужно провести со всеми переговоры. Для моих дел наиболее важными среди прочих бояр были трое: Жировит, как торговый партнер, Иван Ростовец, чьи земли расположены на самом востоке Владимирского княжества, не только с князем Андреем, но и с этим боярином нужно согласовывать экспансию Братства на Восток. Третьим боярином был Антон.

Последний был весьма интересной личностью. Сперва я подумал на него, что такой вот славянин с греческо-римским именем, но нет, оказывается, что имя Антон очень даже универсально и у чухонцев оно имеется. Боярин был представителем финно-угорского племени мурома. Вообще, Рязанское и Муромские княжества имели отличительную политику в отношении автохтонного населения. В ней было больше коммуникации и, пусть на доминирующей основе христианства, взаимопроникновения.

Покойный боярин Кучка также был из местных элит, но в бывшем Ростово-Суздальском княжестве местные и пришлые так и не смогли договориться, как итог — быстрая, но гражданская война. В Муромском княжестве, как и в Рязанском, несколько иначе и часть противоречий с Ростовом были как раз из-за жесткой политики последнего относительно автохтонного населения.

И земли того самого Антона — это район Выксы, куда я же послал людей, и где уже стоит острог Братства. Угрюм не из тех командиров, которые могут проявлять гибкость в политике, вот и случился конфликт. Так что мне и решать проблему. И решил. Я арендую на двадцать лет эти земли. Надеюсь, что этого времени хватит, чтобы разработать и другие богатые железом места, так сказать, деверсифицировать экономику. Ну и лес у Выксы к этому времени вырубим на уголь. Да, это паразитическая экономическая политика, но пока думать об экологии не приходится.

И все же главным гостем, основным деловым партнером и старшим товарищем, являлся молодой, но весьма прозорливый и разумный, князь Андрей. И сейчас Андрей Юрьевич Владимирский сидел напротив меня и, казалось, что лукаво осматривал все вокруг. Однако, это такой чуть раскосый разрез глаз у князя Андрея, кажется, что он постоянно смотрит с хитрецой.

— Ты же понимаешь, что мы теперь с тобой родственники? Нынешний хан Аепа — это правнук моего деда, тоже хана Аепы, — усмехался Андрей Юрьевич.

— Тебя, князь, смущает это? — спросил я.

— Нисколько, — задумчиво ответил владимирский князь, а потом, посмотрел прямо мне в глаза и резко спросил. — Это от тебя, или от прежнего воеводы идет то, что великий князь Изяслав Мстиславович вперед моего отца вышел? Имел ли ты причастность к убийству моего отца? Это же ты так возлюбил самострелы, а Юрия Владимировича убили болтом самострельным.

Был бы я не я, точно опешил бы. Но в теле все еще шестнадцатилетнего парня, пусть и такого громилы, но на лицо остающегося молодым, присутствовало сознание опытного человека. Так что я с наигранно серьезным видом просто ответил, что нет, не я. Скупо, но при таких обвинениях, чем более страстно начинаешь оправдываться, тем больше привлекаешь внимания, пробуждаешь у собеседника сомнения. А еще в моем ответе были нотки обиды. Нужно показать, что такие обвинения не способствуют хорошему общению.

— Я должен был спросить. Не хочу, чтобы между нами были недомолвки. Ты на моих землях, я уже подтвердил право Братства находиться здесь и выписал грамоту на тридцать лет, — сказал князь Андрей, ожидая слов благодарности.

Я сказал нужное, ожидаемое, но неужели владимирский князь не понимает, что вот этими ограничениями по срокам владения землями, он только лишь заставляет задумываться о новом оплоте Братства. И я уже имею понимание, как и куда двигаться. А вот Андрей Юрьевич до конца еще не понял, несмотря на свой незаурядный ум, что есть такое Братство Андря Первозванного. Я могу находиться тут, во Владово или в Воеводино, но центры организации должны множиться. Нужно добиться того, чтобы упразднение одного центра не сильно повлияло на всю организацию.

— Хорошо, я верю тебе, тем более, что доказательства указывают на людей Кучки. Ну, и не буду же я своего родственника подозревать! — Андрей Юрьевич улыбнулся.