Охранник представил, в какой идиотской ситуации он окажется, если она рассмеется ему в лицо в ответ на его приглашение, и решительно вернул удостоверение.

— Юрием Николаевичем?

— Да, именно с ним.

— Пройдите на второй этаж, кабинет 213.

— Спасибо, — Соня лучезарно улыбнулась охраннику, от чего тот покраснел.

Соня шла по мраморным ступенькам и думала о том, что по этой лестнице ходил ее отец. Она пыталась его представить себе, но в памяти ничего не осталось. Ей только запомнились почему-то его галстуки. У него было много разных галстуков. Придя с работы или из института, он часто сажал ее к себе на колени, крепко прижимал к себе, и она упиралась щекой в его галстук. Лица его Соня не помнила совсем. А фотографии ни одной не сохранилось.

В кабинете 213 неприятно пахло табаком. Декан сидел за письменным столом, читал какие-то бумаги и курил. Пепельница была переполнена окурками. Юрий Николаевич поднял глаза на вошедшую Соню и посмотрел на нее поверх очков, которые каким-то чудом держались на кончике его длинного носа. На вид ему было глубоко за семьдесят. Он был высок и худ, какими часто бывают старики в его возрасте.

— Юрий Николаевич?.. Здравствуйте, я из редакции газеты «Почетъ».

Декан встал и направился навстречу Соне.

— Чем могу быть вам полезен?

Соня пожала протянутую ей худую старческую руку с длинными выпуклыми венами. Юрий Николаевич пригласил Соню сесть на стул по другую сторону письменного стола.

— Я журналист и веду колонку криминальной хроники. Редакция поручила мне новый проект. Мы помогаем читателям отыскать их без вести пропавших близких. И я решила начать с себя.

Юрий Николаевич сел на свой стул напротив Сони.

— Мой отец, Леонид Сергеевич Воробьев, учился на вашем факультете.

Взгляд декана остановился. Он начал жевать свою нижнюю губу. Лицо у него было настолько сморщенное, что казалось, его тоже кто-то пожевал.

— Вы его помните?

Ответа пришлось ждать долго.

— Что-то припоминаю. — Он закурил.

— Я была совсем ребенком, когда он исчез из нашей с мамой жизни. Прошло двадцать пять лет, и он ни разу не объявился. Он мог, конечно, просто погибнуть, но он не числится ни в одних ЧП-сводках того времени. Моя мама умерла вскоре после исчезновения отца, и у меня не осталось никого, кто мог бы мне помочь узнать о его судьбе. Но я помню, что он учился на психфаке в этом институте, а потом защищал диссертацию наверняка здесь же. Я не знаю, на какую тему, но хотела бы ознакомиться с ней. У вас, должно быть, сохранилась копия его работы в архивах.

Юрий Николаевич продолжал смотреть на Соню и курить. Отвечать на вопросы сразу явно было не в его стиле. Соне пришлось подождать, пока этот загадочный старик докурит и затушит в пепельнице сигарету.

— Пойдемте, посмотрим, — Юрий Николаевич был не по возрасту бодр. Он резко поднялся со стула, взял связку ключей из ящика стола и направился к двери.

Соня еле поспевала за своим провожатым. Коридор был длинный, Соне приходилось чуть ли не бежать. В конце коридора обнаружилась массивная дверь, которую старик отпер ключом, и они оказались в маленькой комнате, забитой от пола до потолка папками с бумагами.

Соня мгновенно расстроилась. Она поняла, что легче, наверное, было бы найти иголку в стоге сена.

Но Юрий Николаевич явно чувствовал себя здесь как рыба в воде.

— Как вы сказали его фамилия?

— Воробьев.

Декан забрался на стул и стал просматривать корешки папок. Соня пригляделась и увидела, что на каждой из них написана фамилия, но разобрать почерк Соня вряд ли бы смогла. Судя по тому, что Юрий Николаевич без труда ориентировался в каракулях, можно было предположить, что подписывал папки он сам.

Декан вдруг прервал свои поиски и спустился со стула.

— Я вспомнил. Он не защищал диссертацию.

Соня опешила.

— То есть как не защищал?

— Только заявил тему. Он даже не соизволил предоставить диссертацию комиссии, как положено, за месяц до защиты. А в день защиты он не явился. — Юрий Николаевич вышел из архивной комнаты, Соня последовала за ним. Он ловкими движениями закрыл двери на ключ и побежал по коридору обратно.

— Зря я с вами только время потерял.

— Но как же так? Вы не находите это странным?

— Конечно, нахожу. Вам от этого легче?

— Юрий Николаевич, а вы не помните тему его диссертации? — От быстрой ходьбы Соня слегка запыхалась.

Старик уже подошел к своему кабинету, открыл дверь, но перед тем, как скрыться за ней, промолвил:

— Что-то связанное с НЛП.

Соня грелась в лучах сентябрьского прощального солнца на веранде французского кафе на Тверском бульваре. В витрине книжного магазина, располагавшегося по соседству, стояло несколько кресел. В них сидели «начитанные» девушки в мини-юбках. Каждая держала в руках книжку, но их взгляды скользили поверх дорогих переплетов, то и дело останавливаясь на мужчинах, выходящих их своих дорогих иномарок. Но представители «бизнес-класса», как правило, игнорировали любопытных девушек-завсегдатаев книжного магазина и отправлялись в соседнее французское кафе.

Официанты радовались солнечному дню не меньше посетителей, осознавая, что веранда работает последние деньки и следующие несколько холодных месяцев им придется задыхаться в прокуренном помещении. На столике перед Соней был раскрыт ноутбук. В Интернете она искала информацию об НЛП.

Информации было много, тема эта была давно изучаемая, поэтому Соне приходилось пробираться через десяток однотипных сайтов и сотню научных статей.

Изначально НЛП возникло как продукт моделирования работы психотерапевтов, наиболее успешно производящих изменения в сознании пациентов. Но если эриксоновский гипноз — это технология для совершения изменений в сознании, то НЛП — это система, объединяющая в себе множество различных технологий единым языком описания, позволяющим работать с набором этих технологий как с одной.

НЛП — нейро-лингвистическое программирование, или программирование психических процессов посредством речи.

Сдвиг позиций восприятия — это один из приемов, использующийся в техниках убеждения и переубеждения. Высшая магия языка заключается не в том, чтобы изменить человека, а в том, чтобы вызвать в нем самом желание стать таким, каким нужно.

Так, так… Соня пробежала курсором вниз по экрану. В душе у нее появилось знакомое чувство — кажется, она напала на след.

Что же это получается? НЛП и гипноз помимо прочего дают отличные возможности для манипуляции, оказания явного или скрытого психологического воздействия на сознание человека или даже целой толпы.

«НЛП позволяет точно определить какие изменения в субъективном опыте надо произвести, чтобы достичь конкретного результата. Используя переформирование, стратегии и якоря (все средства НЛП) возможно добиться любой реакции, которой добиваются с помощью гипноза».

Соня листала страницу за страницей в Интернете, пока не нашла знакомое имя: «…одним из ведущих специалистов в этой области в Советском Союзе был Юрий Иванович Синицын».

Соня задумалась, перевела взгляд с ноутбука и сама не заметила, как произнесла вслух: «Юрий Иванович…»

Соня взяла мобильник и набрала номер телефона Тульцева.

— Ром, привет. Мне нужна инфа.

— Слушаю.

— Пробей, пожалуйста, декана МГУ Синицына Юрия Ивановича.

— Не проблема. Будет сделано.

— Спасибо. В долгу не останусь. — Соня закрыла телефон. К ее столу направлялся счастливый и загоревший Павлик. Соня закрыла ноутбук и растянула губы в дежурной улыбке.

— Хэллоу, бэйби! — Павлик расцеловал ее в обе щеки и внимательно посмотрел в лицо.

— Ты чего в трансе? — Павлик присел за столик и сразу начал раскачиваться на задних ножках стула, разглядывая ухоженных представителей поколения 21 века, сидящих за соседним столиком.