Ах, что же, я вас так хорошо понимаю! Сам сижу без возможности что-нибудь сделать… Хотя, силеть в моем случае можно лишь фигурально, ведь я лишён что стула, что задницы. И не слишком об этом горюю. А переговорить с вами лично смогу уже в руинах, где завтра мы и наметили встречу. Если к тому времени эти остолопы не найдут Грядущего, во что я не верю, они же сами его и бросили. Короче, жду вас там! Готовлю вам чёрные яблочки. Мясо будет к обеду, милорд.

Чешуйчатые кутались в весьма кстати отданные им расшитые плащи — дождь прошёл давно, но сырость и прохлада никуда не делись. А вот мохнатым ещё более-менее — вот, один уже старый дракон с грязным и потрёпанным мехом ходит и проверяет ловушки. У одной из них Асвер и Мамору его и встретили — заинтересовались, почему прямо в воздухе висит, дёргая лапами, мелкий зверёк — оказалось, попал в заклинание. Вытащив улов за уши и возобновив чары, охотник поклонился крылатым — приветствие уважительное, обычно просто крыло или лапу к сердцу прикладывают.

— Не благословите на добрый улов, жрецы? В воле Матери Тьмы, чтобы её дети сытно кушали!

— Пусть будет твой улов обильным, а родные сыты и здоровы, — изобразив на морде достаточный для жреца объем достоинства, произнес Асвер.

Тонковатый для полноценного священнослужителя голос он собирался объяснить общей молодостью, а возможные ошибки — тем, что жрецом стал совсем недавно. Но ошибки вряд ли бы были серьезными, ведь «благословить» — значило «сказать благое слово», и ответ в рамки этого слова вполне укладывался.

— Ловушки всё делают за него-о-о… — Шуточно протянул Мамору Асверу, когда отошли уже чуть дальше. Вспоминая то, как муторно было рыбачить в глубоком озере, то эта «охота» казалась ему лишь шуткой. Что сеть закинуть на пол реки, а там окажется полна она рыбы. — Идём, идём, а то по пути еще кто-нибудь да наткнётся на нас.

Ему только думалось, как бы на какие-нибудь ловушки самому не напороться.

— А куда вы пошли, Тёмные, там как раз и наткнётесь на нава, — окликнул двоицу дракон, засовывая тайца со свёрнутой шеей в подкрыльную сумку. — Сиживает прямо на руинах, так что я бы туда не порхал. Ещё до того нава ходили на руины другие жрецы, как вы, только не чета вам по благочинию, и с компанией мутной. Думал, мертвецов успокаивать, но нет…

— О-о-о, а может мы как раз и идём его навестить? Вы так только посеяли в нас еще большее любопытство, — миролюбиво улыбался Мамору, смотря на тропу. — Но спасибо за информацию… Хотя… Уж очень интересно узнать чуть больше, не хотите пройти с нами лишние шагов двадцать?

— Ладысь, — согласился крылатый охотно, и болтал так, будто давно уже не встречал разумных существ. — Да только не далее, а то попаду под молнии этого нава. Хаос знает, из-за жрецов он там или нет, но с ними прилетали кракалевны, а эти насекомоподобные всегда навам поклонялись. Только эти кракалевны из себя больше как драконы. С оружием, в доспехах, чистые, не стрекочат бессмыслицу.

— А давно ли дело было? — с минимальным интересом в тоне голоса спросил Асвер, — Может, разлетелись уже давно, да и нав куда-нибудь перебрался.

— Нава видал три дня назад, потом уже страхово проверять, тогда улетел лишь потому что он сытый был. А жрецы уже сороковника три ошиваются.

Асвер покрутил шеей, пересчитывая на привычные единицы. Четыре месяца. Немалый в общем-то срок. Чтобы в местных силах правопорядка и не знали о такой популярности руин? Впрочем, такое тоже может быть, Бран вполне мог заниматься лишь безопасностью в черте города и ближайших, полчаса-час пешего пути, окрестностях. Про обязанности гайдуков пепельный дракон знал все-таки очень немного.

Охотник заметил задумчивость на мордах собеседников:

— Я, старина Дель, понимаю, что-то в них нечисто и засвечено? Раньше я думал, что ни Тьма, ни Инанна бродить по руинам не запрещают, а раз так — их воля, никому не мешают. Говорят, лет сорок и даже двадцать назад тут часто подбирали артефакты навские, сейчас уже всё собрали, но, может, они вот такие собиратили. А в целом — не моё дело. Моя воля — зверей ловить и шкурки продавать, чем и живу вашей волей и благодатью Тьмы.

Такую словоохотливость Асвер встречал у тех, кто долго живет в глуши, вроде таких «промысловиков» и прочих золотоискателей. Не имея возможности с кем-то поговорить, они, едва выйдя в места населенные, начинали вываливать на собеседника информацию, часто по принципу «что вижу, о том и пою».

— Так уж и все собрали? Что-то слабо верится. А пусть бы и все — тогда что им делать там сейчас?

Вопрос не был нацелен на то, чтобы в чем-то собеседника обвинить, задан был лишь для поддержания разговора.

— Души с призраков вытягивать, не знаю. Слушай, у тебя такой будуар занятный, — Дель кивнул на откусанный угол объёмистой коробки, выглядывающей из-под плаща Мамору. — Не хочешь выменять на затайца?

— Предложение интересное, но, пожалуй, откажусь… — Мамору даже отошёл чуть, нужные вещи на какие-то мелочи обменивать сейчас не лучше…

— Тода я дальше полечу по силкам. Плоть истлевает! — Присовокупив традиционное приветствие Тёмных, Дель взлетел над кронами.

Владислав, то и дело поправляя непривычную ему чёрную одежду-рясу деструктора, что на скорую руку перелатали на него, неспешным шагом шёл по тропинке среди небольшой рощицы. Он уже далеко отошёл от деревни, в церкви которой он многие годы служил, и места были ему незнакомы. Более того, представление, куда конкретно он идёт, были весьма смутными, а ориентиров ближайшие метров семь-девять не наблюдалось, что несколько напрягало. Найдёт кого-нибудь в этой Богом забытой дыре — непременно спросит дорогу до храма.

Предложение ему сделали весьма странное — во благо Господа, чтоб пресечь планы деструкторов, с которыми он имел неуважение драться вчера ночью, переодеться в их платье и быть шпионом при дворе неизвестной ему религии. Говори всё наоборот, говорили ему. Всё, что ты скажешь, будет по во славу Бога, а, значит, ради дела во благо весь можно и потерпеть. Восславляй хаос, навов, говори ересь. Большего бреда Владислав в жизни не слышал, но если сам Протоиерей ему дал такое задание — будет так, как надо.

А, и догнать тех обалдуев. Которые отправились раньше и без него. Замечательно.

Размышления его прервал шум крыльев. Мохнатый дракон, взлетев над деревьями, полетел куда-то в его сторону.

«Вот нет бы ему опустится, чтобы просветить меня насчёт дороги…»

Потому Владислав, недолго думая, заорал и замахал руками, привлекая к себе внимание:

— Эй ты, во славу хаоса и всеобщей разрухи, не подскажешь, в какую сторону храм нечистый?.. В этом навами забытом лесу даже комары, проникшееся идеей благородной, сдохли и не пищат!

— На тропинке сверни направо и иди к болоту, да держись тех двоих жрецов, чтоб нав не утащил! — Ответил он, совершив круг и вконец скрывшись в дымке над кронами.

Остальной группе предстало странное и редкое зрелище: сзади них, по той дороге, по которой они шли, их старый знакомый — отец Владислав — в чёрной рясе деструктора кричит что-то невразумительное и бредовое и махает руками, смотря наверх на улетевшего только что дракона. Их, видимо, он пока ещё не заметил.

Дождавшись, пока охотник скроется за деревьями, Асвер сунул в пасть два пальца и резко, коротко свистнул. Махнул лапой обернувшемуся священнику пару раз, и тот пошлепал по тропинке к двойке драконов в плащах. Асвер кивнул ему и сразу перешел к делу:

— Какими судьбами вас занесло в этакую глушь, отче?

«Вот где эти непутёвые», подумал Владислав, услышав свист. «Не знал, что свистят они аки разбойники на кроне высокого дуба». Однако последующий вопрос несколько огорошил его.

— Да так, напёрстник Христов, — скривился монах. — вышел за ворота — подснежников насобирать! Сейчас на них, слава хаосу и Хъесептенцеру, сезон, чёрт тебя дери. Сам-то как думаешь, послушник в тёмных одеяниях?