— Правильно, — ответил я.

Он долго думал над этим, а потом повернулся ко мне и сказал:

— Это нехорошо, когда много людей умирают одинаково в одно и то же время. Это не удовлетворит их. Каждый человек должен умирать своей особенной индивидуальной смертью.

Осознай, Цивилизованное Человечество, эту простодушную реплику. И пойми горькую правду, которая скрывается за этими наивными словами. Правду, которую должны понять все.

Более того, эти люди не ссорятся между собой, не знают кровавых междоусобиц, никогда не совершают преступлений и убийств.

Вот вывод, к которому я пришел: они не знают насильственной смерти, за исключением, конечно, несчастных случаев. К сожалению, они случаются слишком часто, но это не из — за дьявольской натуры человека, а по вине природы. Несчастный случай не остается незамеченным. Он часто предотвращается Лэдом, здешним священником, с которым я подружился.

Это прекрасный человек.

А теперь я перейду к самой удивительной новости.

Хэдвелл улыбнулся, на мгновение задумался, а затем снова вернулся к своим записям. Мел согласилась стать моей женой!

Как только я захочу, начнется свадьба. Уже все готово для этого. Я считаю себя самым счастливым человеком, а Мел — самой красивой девушкой во Вселенной. И самой необычной.

Она очень сознательная, может быть, даже немного больше, чем надо. Она просила меня помогать деревне, и я стараюсь, как могу. Я уже многое сделал. Я переделал их ирригационную систему, собрал несколько урожаев, научил их обрабатывать металл и сделал много — много других полезных дел. Но она требует от меня еще и еще.

Я сказал ей, что я тоже имею право на отдых. Я жажду долгого приятного медового месяца с этой девушкой, а затем год или около того собираюсь отдохнуть, прежде чем продолжать работу. За это время я закончу мою книгу.

Мел не понимает меня. Она старается убедить меня в том, что я ДОЛЖЕН закончить работу. Также она все время говорит о какой — то церемонии с названием «Максимум», если я правильно перевел.

Но мне кажется, что я сделал достаточно, и я не хочу больше работать без перерыва.

Этот «Максимум» должен начаться как только мы поженимся. Я думаю, что это какая — то награда, которую люди хотят дать мне за работу. Я постараюсь обязательно получить ее.

Это, должно быть, очень интересная штука.

В день свадьбы вся деревня под руководством Лэда отправилась к Башне, где игрались все игатианские свадьбы. По случаю праздника мужчины одели головные уборы из перьев, а женщины понавешали на себя ожерелья из ракушек, янтаря и цветных камушков. Четыре здоровых крестьянина в центре процессии тащили на себе странного вида аппараты. Хэдвелл видел только их блеск и решил, что это обязательные принадлежности свадебной церемонии.

Когда они переходили мост, Катага бросил взгляд на подрубленную лозу.

Башней оказался огромный выступ черной скалы, одна сторона которой выдавалась далеко в море. Хэдвелл и Мел стали возле нее, лицом к священнику. Все замерли, когда Лэд поднял руку.

— О, Великий Тэнгукэри! — прокричал священник. — Благослови посланника своего, Хэдвелла, который спустился к нам с неба в сияющей колеснице и сделал для Игати столько, сколько не делал для нее до этого ни один человек. И благослови дочь твою, Мел. Научи ее почитать память мужа и уважать честь своего рода, о Великий Тэнгукэри!

Во время этой речи священник печально глядел на Мел, а она — на него.

— Нарекаю вас, — сказал Лэд, — мужем и женой.

Хэдвелл подхватил новобрачную в объятия и поцеловал ее. Катага хитро улыбнулся.

— А теперь, — промолвил священник возвышенным тоном, — я хочу сообщить тебе хорошую новость, Хэдвелл. Великую новость.

— О? — сказал Хэдвелл в предвкушении приятного.

— Мы наградим тебя. И наградим по заслугам — по Максимуму.

— Не стоит благодарности, — сказал Хэдвелл.

Лэд подал знак рукой. Из толпы вышли те четверо, неся на спине какой — то предмет, который Хэдвелл видел раньше. Теперь он рассмотрел, что это была похожая на большую кровать платформа, сделанная из древнего черного дерева. Вся поверхность была покрыта какими — то иглами, крючками, острыми шипами терновника и колючими панцирями ракушек. Там же были и другие предметы, назначения которых Хэдвелл не понимал.

— Никогда за шестьсот лет, — сказал священник, — этот станок не доставался из Гробницы Инструментов. Никогда, со времен В'Ктата, героя — бога, спасшего игатиан от уничтожения. Но он будет применен для тебя, Хэдвелл!

— Я не достоин, — промолвил Хэдвелл, начиная подозревать неладное.

Толпа неодобрительно зашумела.

— Поверь мне, — ласково сказал Лэд, — Ты достоин. Ты принимаешь Максимум, Хэдвелл?

Хэдвелл растерянно глянул на Мел. Но он не смог прочитать никакого ответа на ее красивом лице. Он глянул на священника. Его лицо было бесстрастно. Люди вокруг как будто вымерли. Хэдвелл перевел взгляд на станок. Его вид явно не понравился ему. Вдруг в голову пришла страшная догадка.

Этот станок, вероятно, использовался раньше для казни. Все эти иглы и крючки… Но для чего были остальные предметы? С трудом Хэдвелл смог придумать их назначение. Перед ним стояли игатиане, а сзади нависла скала. Хэдвелл снова взглянул на Мел.

Любовь и колебание на ее лице были явны. Глянув на поселян, он заметил, что они доброжелательно настроены. О чем он беспокоился? Они не сделают ему ничего плохого, после того как он сделал столько сделал для деревни.

Станок наверняка носит символическое значение.

— Я принимаю Максимум, — обратился Хэдвелл к священнику.

Жители деревни возликовали. Их радостный рев потряс башню. Они плясали вокруг него, смеялись и пожимали руку.

— Церемония начнется сегодня, — прокричал священник, — в деревне. Перед статуей Тэнгукэри.

Тут же все пошли за священником обратно в деревню. Хэдвелл и его нареченная теперь были в центре.

Вскоре они пересекли мост. Хэдвелл заметил, что какой — то человек идет медленнее других, но не обратил на это внимания. Впереди была деревня и алтарь Тэнгукэри. Священник заспешил к нему.

Вдруг сзади послышался пронзительный вопль. Все повернулись и помчались к мосту.

Катага, отец Мел, отстал от процессии. Когда он достиг середины моста, того места, где подрезал лозу, то срезал ее до конца, а затем принялся за вторую. Мост не выдержал, и Катага упал в реку.

Хэдвелл с ужасом смотрел на это. Он мог поклясться, что Катага, падая вниз, в пенящиеся буруны, улыбался.

Это была ужасная смерть.

— Он умеет плавать? — спросил Хэдвелл.

— Нет, — ответила девушка. — Он отказался учиться…

Белая пенящаяся вода пугала Хэдвелла больше всего на свете, но отец его жены был в опасности. Надо было действовать. Он нырнул в ледяную воду. Катага еще трепыхался, когда он достиг его. Хэдвелл схватил старика за волосы и потащил, но течение подхватило их и понесло обратно на стремнину. Хэдвелла могло размозжить о первую же скалу, но он греб что было сил.

Жители деревни бежали вдоль берега, стараясь как — то помочь им. Хэдвелл яростно заработал свободной рукой. Подводный камень оцарапал его бок, и силы начали покидать спасателя. К тому же в этот момент игатианин очнулся и начал яростно сопротивляться.

Из последних сил Хэдвелл подгреб к берегу. Игатиане подхватили обоих и вынесли на песок.

Их отнесли в деревню. Когда Хэдвелл немного пришел в себя, он повернулся к Катаге и улыбнулся.

— Как дела? — спросил он.

— Паразит! — сказал Катага. Он злобно взглянул на Хэдвелла и сплюнул.

Хэдвелл почесал затылок.

— Может быть, он не в себе? Давайте отложим ненадолго Максимум!

Вокруг раздались удивленные голоса селян.

— Как? Отложить Максимум?!

— Такой человек!

— Он немного нервничает после того, как вытащил бедного Катагу из воды…

— Помешать смерти собственной жены! — раздались удивленные восклицания.

— Такой человек, как он, — возмущался купец Васси, — вообще недостоин смерти!