«С амортизатором!» — мысленно махнул рукой Денис и подмигнул крутившейся неподалеку официантке, которая прекрасно поняла намек.

Никогда не замечали, что если тереть спинку не жесткой мочалкой, а упругой женской грудью, то качество помывки значительно выше? Не замечали? — обратите внимание, да и вообще будьте повнимательнее к окружающему миру — в нем масса парадоксальных вещей. А вот старший помощник прекрасно знал о такой особенности женской груди, чем и воспользовался и нисколько не пожалел об отсутствии мочалки.

Брат-некромант не понравился У-Вею с первого взгляда и похоже, это чувство было взаимным. Цей-Па с почтением, чуть ли не открыв рот от восхищения, смотрел на начальника Наказующих — сурового брата-командира Ле-Гина, с уважением на рядовых братьев Наказующих, а на брата-проводника У-Вея, как на пустое место. Мимо смотрел, гаденыш, всем своим видом демонстрируя неуважение.

Но, с другой стороны, а с какого перепугу уважать бледное, похожее на привидение существо, непрерывно блюющее за борт «Летучей рыбы». Простые матросики и те поглядывали на У-Вея презрительно. Правда, когда он не видел. И честно говоря, такое поведение Проводника подрывало престиж Школы Духа, так что и самому себе каноник был противен, но, против природы не попрешь. Если на Батране и существовали средства от морской болезни, то У-Вей их, к собственному сожалению, не знал, из-за чего и страдал.

Но, все на свете имеет свой конец, закончилась и «морская прогулка». «Летучая рыба» ошвартовалась в гавани Иштаила — крупного портового города Протектората Брасар, граничащего с Протекторатом Ругаз. Если быть предельно точным в дефинициях, то Иштаил был не просто крупным, а самым крупным портом на северном побережье Протекторатов. Через него шла львиная доля торговли с Далекими Островами.

— Сцеди свою жидкую кровь на тарелку и погнали! — весело распорядился некромант, как только сводный отряд сошел на берег. Распорядился не имея на то никаких полномочий, а просто из любви к искусству, чтобы посильней досадить канонику.

Чем была вызвана такая неприязнь между братьями было непонятно — увиделись впервые на борту «Летучей рыбы», до этого не пересекались, на любимые мозоли друг дружке не наступали, а вражда возникла с первого взгляда. Как любовь, только наоборот.

Эту вражду можно было погасить в зародыше, но, командир Наказующих, являющийся одновременно командиром отряда, повел себя неправильно — вместо того, чтобы сразу одернуть Цей-Па, как только тот проявил заносчивость по отношению к У-Вею, он предпочел в конфликт не вмешиваться. Сработал стереотип — среди боевиков было не принято впутывать начальство в разборки между бойцами и отцы командиры всегда смотрели сквозь пальцы на любые стычки между подчиненными — сами разберутся у кого яйца квадратнее, главное, чтобы один на один — этот негласный закон никто не нарушал — на уровне подсознания было вбито, с младых ногтей.

А и действительно — зачем беспокоить уважаемых людей, если первый же боевой выход расставит всё по своим местам в отрядной иерархии? Короче говоря, у боевиков впутывать в разборки начальство почиталось так же зазорно, как ябедничать в начальной школе, вот Ле-Гин, выросший в этой среде, и пропустил момент, когда можно было погасить разгорающийся пожар.

На лице У-Вея не дрогнул ни единый мускул — на слова некроманта он обратил внимания не больше, чем на собачий лай доносящийся издалека, зато на них отреагировал Ле-Гин, бросивший на Цей-Па недовольный взгляд — раздухарившийся некромант потерял берега и вторгся уже на территорию командира, что было чревато. Цей-Па мгновенно осознал ошибку и тут же сдал назад — испуганно втянул голову в плечи и сделал дурашливую рожу — мол, а чё? — я ничё! Но, в принципе, вопрос был задан правильный, хотя и не тем человеком и ответ на него нужно было получить. Не дождавшись никакой реакции от невозмутимого каноника, к У-Вею обратился уже сам командир:

— Когда ты сможешь провести обряд?

— Мне нужен полноценный отдых, — после небольшой паузы, бесцветным голосом произнес У-Вей. — Отдельная комната в хорошей гостинице.

Командир сводного отряда почувствовал нарастающее раздражение — один придурок продолжает резвиться, хотя время игр закончилось — это на корабле было нечем заняться и можно было развлекаться, как хочешь, а сейчас надо дело делать, а второй решил, что свое плохое настроение может срывать на нем! — на десятнике Школы Духа, за спиной которого больше боевых выходов, чем прыщей, которые каноник выдавил у себя на роже.

Ле-Гин хотел уже в резкой форме поинтересоваться, сколько баб потребуется зарвавшемуся Проводнику для полноценного отдыха и не надо ли их предварительно помыть, прежде чем передать в его распоряжение, какие деликатесы подать и будет ли он столоваться у себя в люксе, или снизойдет до общего стола с братьями, но поймал многообещающий взгляд каноника и осекся.

До него как-то вдруг дошло, что работа с «кровавым компасом» требует много Силы и сосредоточенности, что ослабленный Проводник работать не может, а самое главное, что отчет об операции будет писать не только он, но и храцов У-Вей, тран его разорви, да и у Архиприора он, похоже, ходит в любимчиках, так что не хотелось бы, чтобы в его отчете были плохие слова о командире отряда.

— Сколько времени тебе потребуется на отдых? — недовольно поморщился Ле-Гин.

И кстати говоря, его недовольство было вызвано, отнюдь, не задержкой хода операции, а совсем другой причиной, заключавшейся в том, что платить за гостиницу, да и за все остальное, за что нужно будет платить во время охоты на врага, убившего братьев, придется из кошеля, выданного ему на неподотчетные оперативные расходы, и чем больше придется платить, тем меньше там останется к концу операции. А эти деньги Ле-Гин уже как-то привык считать своими.

— Столько, сколько нужно! — отрезал каноник, на что командир сводного отряда лишь молча поиграл желваками.

Ле-Гин начал осознавать, что допустил две непростительные ошибки. Про первую уже было сказано — не погасил вовремя конфликт между братом-проводником и братом-некромантом и вторую, не менее серьезную — воспринял У-Вея, как безобидного домашнего шура. А на самом деле «кровник» оказался скальным траном — маленьким, но, чрезвычайно злобным и опасным. Похоже, что что-то подобное ощутил и некромант, хотя и делал вид, что происходящее его никак не касается. Цей-Па внимательно уставился куда-то в сторону моря, как будто увидел там парад русалок, дефилирующих на хвостах. Безразличными к происходящему остались лишь рядовые Наказующие, расслабленно стоящие чуть в сторонке.

Второй день пребывания в Арда старший помощник решил посвятить изучению своего увеличившегося арсенала. В тяжелых битвах с превосходящими силами противника было захвачено много трофейного оружия, но, пока не были изучены его тактико-технические характеристики, по научному — ТТХ, а так же не было практического опыта его использования, это было не оружие, а так… — бижутерия. Легко и просто стрелять только в компьютерных стрелялках, в реальном же мире, с необученным неофитом скорее произойдет то же, что с братьями, которые пошли невест искать и пустили стрелы — старший попал среднему в жопу, а младший — себе в руку.

Уподобляться этим братьям Денис не хотел и подошел к делу обстоятельно. Он плотно позавтракал, причем Эмма порхала вокруг его стола в обеденном зале, как бабочка, а что дополнительно приятно — не жалила, как пчела — то ли ей так понравилось то, что они вытворяли со старшим помощником ночью, то ли выданный ей за старания серебряный щит, то ли оба этих обстоятельства вместе, но, выглядела она вполне себе счастливой и довольной жизнью.

Это порхание несколько удивило Дениса, потому что из номера, незадолго до рассвета, она уходила едва переставляя ноги. В тот момент девушка напоминала хорошего футболиста, отдавшего игре все силы, у которого перед пробитием послематчевых пенальти, ноги сводит от усталости и ему нужны минимум сутки, чтобы прийти в себя. Казалось, Эмма работать в этот день не сможет вообще — у нее же нет наников в крови и закалки полученной в Ордене Пчелы, ан нет — носится, как ласточка перед дождем.