Женщина еще раз, но уже с явным напором, окликнула мужчину и пнула ногой литровую бутылку из-под воды в его сторону. Пустую. Пластик пролетел рядом с мужским носом и рухнул на остатки вымоченной мебели, гниющей в углу. Нервы мужчины не выдержали.

— А что, не видно? — резко кинул он, положив трубку на плечо. — Разговариваю!

Сжав челюсти, женщина медленно начала резать воздух словами:

— Быстро погрузил вещи в лодку, и греби за ними, пока далеко не уплыли!

— Вик, у нас впереди еще пару дней, — спокойно заметил Костя, продувая отверстия в динамике трубки, — зачем нам куда-то дергаться, потерпи! Кто-нибудь да приплывёт.

Левая сторона женского лица сильно дёрнулась. Тонкая ладонь с силой сжала бинокль и уже была готова его швырнуть со всей силой, но пожалела. Нет, не мужчину, — бинокль.

Хлюпая ботинками по полу, она стремительно приблизилась к Косте, выхватила трубку из его тонких пальцев, и с силой обрушила её на телефон. Чёрный ящик не выдержал и упал на пол. Глухой удар раскатился булькнувшим грохотом по комнате. На мгновение, Костя пожалел, что сболтнул лишнее. Надо было молча кивнуть головой и сделать то, что она просит, а точнее — приказывает!

Сухая улыбка растянула женское лицо, оголив жёлтые зубы. Испугавшись, Костя осознал, что сейчас произойдёт и попытался отступить, но спина уже касалась мокрого бетона. Быстрым движением, Вика лоб в лоб ударила его, прижав мужской затылок к стене. Хищные зрачки расширились, ловя каждое подёргивание мышц на щетинистом лице.

— Мы больше не будем никого ждать! — медленно, проговаривая каждое слово, начала Вика, — Я не собираюсь рисковать и надеется на чудо, зная, что там, — она вскинула руку и указала пальцем на окно, — от нас уплывает ценный товар!

— Какой? Что ты там разглядела?

— Лодка!

— Лодка? — вырвался крик, но Костя быстро поперхнулся, ведь на него смотрели ястребиные глаза.

— Да, Костя, лодка! — женщина отстранилась, выпустив мужскую голову из тисков. — Да не просто лодка, а катамаран!

— Что? Катамаран? Да кому он нахер сдался?

— Он Зелёным нужен! Меркурий нам даст за него хорошее вознаграждение. Он любит подобные вещи. Представь, что Мы, именно Мы, притащили такой ценный… нет, это слово не подходит, — такой редкий товар! Штучный! Я давно таких не встречала, а ты? Вот! Последний раз, лет пять назад видела, когда ездили на речку, — женские глаза заблестели, на языке появилась уверенность и страсть. — Ты только представь себе, он даст нам не просто три дня! Месяц! А то и больше! Не будет ни криков, ни ругани, ни стонов умирающих! Можно спать спокойно, и не бояться за свою жизнь.

— Они далеко уплыли, мы их не догоним, — со скептическим настроем высказался Костя, но снова пожалел, что не подумал, прежде чем открыть рот.

Тонкие женские пальцы впились в мужскую шею и сдавили её мёртвой хваткой. Кадык вжало в гортань. Раздался хрип. Костины глаза покраснели.

— Нет, догоним! — уверенно заявила женщина, — Баба та, с веслом, явно устала! Словно коромысло с полными вёдрами тянет из воды, а мужик… он то спит, то кое-как гребёт. Не заметила я за ним особого энтузиазма. Да и видно, что ему хреново. Выглядит как ты сейчас! — она ослабила хватку и выпустила мужскую шею, — Давай, грузи всё в лодку и погнали, — от возбуждения она так громко хлопнула в ладоши, что эхо отразилось в лужах мелкими волнами.

— Хорошо, — хрипя, и с явной неохотой согласился Костя, потирая покрасневшую шею.

— Действуем как всегда — импровизируем! — и мысом ботинка врезала по консервной банке, торчавшей из груды мусора.

Лодка покоилась на полу второго яруса просторного холла. Маленькая лестница соединяла два уровня и скрывалась под водой. Уровень воды постепенно опускался, осушая этаж за этажом. Еще пару часов, и можно будет попасть на тридцатый этаж, а потом и на двадцать девятый. Но у парочки назрел другой план, и нужно было срочно покидать музей, иначе лодку придётся выкидывать в окно, так как в лестничный проём она не поместится. А уж как она приземлится в воду — одному раку известно.

Костя приготовил вёсла. Разложил на дне лодки два одеяла, закинул на них худой рюкзак и пару бутылок воды. Постучав ладонью по поясу, он ощутил очертания ножа и кивнул сам себе головой. Всё. Больше у них ничего не было. Да им и не надо было. Всю жизнь они жили за чужой счёт и не собирались изменять старой традиции. Ведь проще забирать хитростью, чем зарабатывать правдой.

Заправив брюки в резиновые сапоги, Костя спустился по ступеням, и, встав в воду по колено (сапоги не помогли), стащил лодку. Уровень воды как раз доходил до подоконника, и покинуть здание не составляло труда.

Подойдя к лестнице, Вика застегнула молнию на куртке и собрала волосы в хвост. Нерасторопность Кости её начинала злить. Раскалённые глаза впились в мужскую физиономию, не обременённую интеллектом, и попытались прожечь дырку во лбу.

Костя не сразу ощутил тяжесть чужого взгляда. Он только-только затащил лодку в воду и уже собирался подойти вместе с ней к подоконнику, но увидев женское отражение на воде, замер. Тишина пугала его. Он собрался с мыслями, быстро прокрутил всё в голове. Испуганное сознание медленно рисовало черты недовольного женского лица, а вместе с ним и осознание того, что он забыл сделать.

Подогнав деревянную корму к ступеням, он протянул Вике руку и помог элегантно усесться в лодку.

Захлюпали резиновые сапоги. Мужские ноги тяжело пробирались сквозь толщу воды, таща за собой злобный груз. Немного помучившись с проездом через окно, лодка выплыла наружу. Тёплые лучи солнца пробежались по женской коже и неприятно коснулись глаз, привыкших к темноте. Вика прищурилась, опустила голову, но продолжила внимательно следить за Костей исподлобья.

— Ну что ты там возишься? — спросила она.

Костя пробовал закидывать ногу в лодку, но ни как не могу перевалиться через борт.

— Дай мне руку, — попросил Костя.

Вика схватила его за шкирку и затащила в лодку, перекинув через борт. Костя уселся на “банку” и взялся за вёсла.

— У нас разница минут десять, греби в обычном темпе и мы их догоним.

— Но я устал! Толком даже не отдохнул, только и таскал лодку с этажа на этаж…

— Тогда греби быстрее, потом отдохнёшь, на дне! — и засмеялась.

— Сука ты, Вика!

— Ну ладно тебе, не обижайся! — она прильнула к нему, и нежно-нежно на ухо прошептала, — Когда Меркурий нас поселит в отдельную комнату, я разрешу тебе делать со мной всё, что тебе взбредёт в голову, — и жадно впилась губами, чуть покусывая, в покрасневшую мужскую шею.

Откуда столько сил появилось у Кости, он не понимал. Вёсла вонзались в воду с лёгкостью заточенного ножа входившего в брюхо карпа, и с такой же лёгкостью вспарывали воду и устремляли лодку к цели.

***

Надоедливая усталость больно кусала за Дашины мышцы рук и спины как акула, вгрызавшаяся в тушу мёртвого кита. Каждое движение отдавалось холодным импульсом в мозг, прося хоть на минуту остановиться, передохнуть. Тело стало липким. Под лопаткой зудело. Кепка на голове долго впитывала пот, но всё же прохудилась и дала течь. Соляные капли начали срываться со лба, обжигать глаза и по гладкой коже затекать в рот. Захотелось пить. И курить.

Помимо физической боли, Даша начала испытывать и моральную боль. Мужской храп злил, раздражал и просто бесил. Женские руки работали без остановки, когда мужские мирно покоились, сложенными на груди. Он обещал помогать — пусть может!

— Эй! — крикнула Даша, — может поможешь?

В ответ храп. Сладкий храп.

Даша ударила веслом о воду, желая умыть кривое мужское лицо холодным душем, но эффект получился неожиданным. Затормозив, каяк резко взял в бок. Голова Славы запрокинулась назад, продолжая издавать храп, но уже громче.

— О, Господи! — обречённо выдохнула Даша. — Только не сейчас.

“Надо отдохнуть, иначе мои мышцы сгорят, и никакого бензина нам не ведать, — начала размышлять Даша, успокаивая себя, — Подумаешь, отдохну пять минут, ничего страшного не произойдёт. Что может произойти? Только то, что я отдохну? Так в этом нет ничего страшного!”