— Я хочу знать, в чём дело. — Она вжала палец сильнее. — Немедленно.

— Ты права. — Хокин взял Аврору за руку и посмотрел в глаза, почти с весельем. — Я не собирался этого делать, но пойдём.

Развернувшись и не отпуская её руку, которую она держала под углом, чтобы он не мог коснуться точки около указательного пальца, которая была спусковым крючком для поглощения энергии, Хокин повёл Аврору через боковую дверь огромного греческого особняка. Там он прошли в сверкающую современную кухню, которая могла находиться в высококлассном ресторане.

— Этой кухней пользуются мой отец с супругой и весь его старший персонал. В других зданиях тоже есть кухни, которыми уже пользуются Мемитимы и не-падшие.

— Не-падшие?

— Падшие ангелы, не вошедшие в Шеул, — объяснил Хокин. — Когда ангела лишают крыльев, его или её спускают в земной мир и предоставляют два варианта. Они могут войти в Шеул и завершить падение, отказаться от благодати взамен на злые силы, или же могут остаться беспомощными и без благодати, но с возможностью реабилитироваться. — Хокин толкнул дверь, и они вошли в элегантную столовую, стены которой были увешаны гобеленами и художественным изображением со всеми эрами мира. И подземного мира.　 — Они живут здесь, потому что это безопасно.

— Чего могут бояться не-падшие?

— Всего. Так как потеряли ангельские силы и не получили силы падших, они слабы. Небесные ангелы могут их убить, а падшие ангелы могут против воли затащить в Шеул, отчего те станут злом. У демонов тоже к ним есть небольшой интерес: они могут заработать много очков для хвастовства, рассказывая, что убили ангела, даже если он просто не-падший. — Хокин глянул на часы. — Нам должно хватить времени…

— Времени на что? Ты собирался мне объяснить, почему защищаешь Дрейгера.

Хокин постучал в дверь.

— Я заручусь помощью.

Дверь открылась, являя взору небольшую комнату, уютную, с парой диванчиков, мягкими креслами и кофейным столиком. Когда Аврора и Хокин вошли, две женщины подняли взгляд от бумаг и цветных маркеров, разбросанных по столу.

— Привет, братец. — Одна из женщин махнула им и убрала локон тёмных волос за ухо. — Мы с Лиллианой только начали планировать меню на следующую неделю. Есть пожелания?

— Ага. Как насчёт того нью-йоркского стейка? С сыром фета и карамелизированным луком? — Хокин улыбнулся Авроре. — Он бесподобен. — И слегка стиснул её ладонь. — Сюзанна, Лиллиана, это Аврора. Мне нужно вызвать кого-то из посланников, и я надеялся, что пока этим занимаюсь, вы могли бы занять её… эм… ну, этим. — Хокин сделал жест, который, по мнению Авроры, охватил всю странность. Похоже, Лиллиана всё поняла, потому что выглядела одновременно удивлённой и сочувствующей.

— Конечно. Но мне потребуются объяснения.

Хокин колебался, и Аврора начала понемногу потеть. А затем начала потеть гораздо сильнее, потому что он, в конце концов, произнёс:

— Я не хочу лекций на тему того, как я облажался.

Захлопав от восторга, Сюзанна села прямо, на её круглом лице появилась улыбка чёртика.

— О, мой идеальный брат облажался. Ну, и какую глупость ты совершил? Во что же я буду впоследствии тебя тыкать носом?

Он указал на Аврору пальцем.

— Спас ей жизнь.

— И он так и не объяснил что в этом такого, — пробормотала Аврора.

Хокин вздохнул.

— Один из моих праймори собирался её убить, а я её спас.

Глаза Сюзанны округлились от удивления, а Лиллиана похлопала по месту на диване рядом с собой.

— Аврора, присядь. Мы организуем тебе чашку чая и что-нибудь поесть, а затем всё объясним.

— Спасибо, Лиллиана. — Хокин посмотрел на Сюзанну. — Не знаю, сколько времени займут мои дела. Убедишься, чтобы Аврору поселили в гостевую комнату?

— Ты обговорил это с Кэт?

Он одарил её застенчивой улыбкой.

— Надеялся, что ты и этот вопрос уладишь.

— Не пытайся очаровать меня, как Сайфер, — возразила Сюзанна, погрозив пальцем. — Это не сработает.

— То есть, да? — Сюзанна раздраженно вздохнула, улыбка Хокина стала победной. — Спасибо, сестрёнка. — Он повернулся к Авроре. — Можешь спросить у этих женщин всё, что тебя интересует. Они будут с тобой честны, и ты можешь им доверять. Увидимся.

Он ушёл прежде, чем Аврора осознала, что осталась наедине с двумя незнакомками в каком-то измерении Ада, но, наверное, здесь было лучше, чем в грузовом контейнере Дрейгера. Аврора на это надеялась.

* * *

Хокин отправил призыв одновременно Совету Мемитимов и представителю, полагая, что кто-то из них поможет. Кто бы ни откликнулся, будет зол на то, что призывов было отправлено два, но Хоку плевать. Ему необходимы ответы. Он метался как лев в клетке, ожидая, а терпение таяло на глазах. Прошли часы.

В конце концов, когда он уже собирался отправить новую партию призывов, возле камня появился вознесённый брат, которого Хокин не знал. Тёмные кожа и волосы светились даже после того, как луч света, сопровождающий его прибытие, исчез.

— Я Деметриус, девятый начальник отдела посланников, сын Азагота и Лускиндии. Какова твоя просьба, Хокин, сын Азагота и Ульнары?

Во-первых, Хокину хотелось, чтобы Деметриус опустил все формальности. Он бы принял лучше джейкобское «Что тебе надо, придурок?» чем слова этого чучела в сильно накрахмаленных святых одеяниях. Но вот это, вероятно, не стоило говорить.

— Привет, бро, — протянул он, совсем не соблюдая ту же формальность, что и его сводный брат. — Мне нужно поговорить с Аттикусом — хранителем подробных записей, сыном Азагота и… какого-то ангела.

— Ты знаешь правила. Земные Мемитимы не должны контактировать с вознесёнными, если только те не выбраны Советом или посланниками. А он не выбран.

— Да, я это знаю, — прорычал Хокин. — Но у меня особая ситуация.

— Разве не все ситуации такие?

Хокин в отчаянии заскрежетал зубами.

— Глупое правило, нуждающееся в замене. С кем я тогда могу увидеться?

— Ты можешь обсудить всё с членом Совета.

— Имеешь в виду членов Совета, которые никогда не отвечают на наш призыв? Как я могу обсудить проблему с ними, если они не появляются?

Глаза Деметриуса — такие карие, что казались почти черными — обвели с интересом окружающий пейзаж, хотя монотонный голос его не мог звучать ещё скучнее.

— Тогда свяжись с посланниками.

— Я так и сделал. Ты сказал мне связаться с Советом.

— Это потому что они устанавливают правила, — медленно объяснил Деметриус, как будто разговаривал с малышом Идесс, хотя идиотский круговой аргумент, не имеющий смысла, был озвучен им самим. Хокину хотелось кричать.

— А что если ты доставишь моё послание?

— Это не входит в мою работу.

Хокин этого парня ненавидел.

— Послушай, мне всего-то нужно минутку поговорить с Аттикусом. Мы говорим защищать праймори любой ценой, верно? Так вот, чтобы защитить своего праймори, мне нужно знать о нём больше, и быть может Аттикус сможет заполнить пробелы в знаниях.

— Хокин, это уже второй запрос по этому праймори за несколько дней. — Деметриус скрестил руки на груди. — Почему? У тебя неприятности?

Хокин горько рассмеялся.

— Серьёзно считаешь, что я тебе расскажу? Система точно такого не поощряет, и тем более нас за такое наказывают.

— Так всегда и было.

— И ведь это плохо. — Вот поэтому Хокин и хотел после вознесения присоединиться к Совету. Все это дерьмо необходимо изменить. Старую Стражу нужно заменить. Земной мир во многих отношениях развивался гораздо быстрее демонического и небесного, просто потому что короткая человеческая жизнь предполагала частые смены идей и практик. Когда вид бессмертен в умах и сердцах древних существ, которые всегда правили балом, сохранялись древние обычаи. Эти существа отдавали предпочтения старым устоям, не принимая новинок, даже если старые методы больше не соответствовали современному миру. Да, Совет явно нуждался в приливе свежей крови.

Деметриус вздохнул и закатил глаза.