Лиллиана, заливаясь слезами, упала на колени перед Азаготом.

— Что сделано, то сделано. И посмотри на прогресс. Сколько всего ты теперь делаешь для детей.

Он фыркнул.

— Ага, вон сколько сделал. Выгнал Хокина. Встретил Идесс и Мейса, как незнакомцев. Я хочу, чтобы и младшие дети были тут, и меня бесит, что Совет отказывает, и всё же, одновременно приносит облегчение. — Он осмотрел её лицо налитыми кровью глазами. — Почему?

Она положила руку ему на щеку.

— Потому что боишься потерять контроль.

В его глазах вновь полыхнуло пламя.

— Я ничего не боюсь.

— Ничего? — Она успокаивающе погладила линию его подбородка большим пальцем, давая возможность подумать, а не реагировать. — Не боишься потерять всё, что построил здесь? Детей? Меня? Думаю, твоя проблема как раз в обратном. Ты можешь столько потерять, что не можешь не бояться. Я знаю, каково это. — Она прикоснулась к его губам своими. — Вся загвоздка в том, чтобы откинуть страхи и просто… жить. Азагот, у тебя потрясающая жизнь. У нас потрясающая жизнь. И станет только лучше, когда мы пристроимся к ней. Придумаем способ, найти твоих детей и привести сюда.

— Я тебя не заслужил, — прохрипел он.

— Нет, не заслужил, — поддразнила она, — но тебе досталась именно я, так что придётся с этим разбираться.

И стоя там, в коридоре, Азагот притянул к себе Лиллиану, положил её голову себе на плечо и просто обнимал.

— Я люблю тебя, Лилли. Так сильно люблю.

— И я тебя люблю, — прошептала она, но иногда задумывалась, достаточно ли этого. Что-то подсказывало, что это не конец, и Лиллиана не знала, способна ли дать Азаготу то, что ему нужно.

Аврора ещё никогда не хотела так сильно убить кого-то, как хотела уничтожить ублюдков, пытавших Хокина и лишивших его крыльев прямо у неё на глазах. Она попыталась. Но когда сформировала огненный шар на пальцах, тот, кого звали Моз, погасил его. Просто перевёл взгляд в сторону Авроры, она онемела и была полностью обездвижена, напоминая себе статую.

Она вынуждена была в ужасе наблюдать, как эти ублюдки вырвали удивительные крылья Хокина и бросили их на окровавленный пол, где те испарились.

Занятно, несмотря на то, что Аврора стояла неподвижно, слёзы текли по щекам. Как Хокин пережил эту агонию? И боль была не только физическая, но эмоциональная, ведь братья лишали его крыльев.

Она забрала все плохие слова, которые говорила про брата, потому что при необходимости он всегда был рядом. И она знала, что если сейчас ему позвонит, он примчит, несмотря ни на что.

Семья Хокина определённо неблагополучная, и у Авроры обливалось из-за этого сердце кровью.

— Аврора?

Скрипучий голос Хокина выдернул её из раздумий, и она отложила книгу, которую дала ей женщина по имени Джордан, чтобы скоротать время. Сама бы она не выбрала демонологию в качестве лёгкого чтива, но книга определённо занимала разум. Кто знал, что хищниками нравилось есть гранаты не меньше, чем людям?

Она подбежала к кровати, куда Джордан и два других Мемитима положили бессознательное тело Хокина, перед тем, как разрезать окровавленную рубашку с его тела и промыть раны.

— Сколько?.. — проскрежетал он и приподнялся на одном локте. — Сколько я в отключке?

— Полдня, — ответила она, садясь в кресло у изголовья. — Я немного поспала вон там. — Она указала на койку, которую ей принёс незнакомый Мемитим и поставил у стены. — А ещё приняла душ и поела блинчики. Ты голоден? Могу спуститься на кухню. Хоть на часах и два часа ночи, но мне сказали, что я могу взять всё, что захочу и когда.

Он почему-то улыбнулся, и веселье разгладило морщины боли на лице, которые были даже во время сна.

— Ты освоилась, да?

— Они облегчили задачу. Думаю, они напуганы… — Она не хотела этого говорить. — Тем, что с тобой случилось, и перегибают с доброжелательностью.

Джордан и другой Мемитим — Дрю — считали, что ей нужна компания и скормили ей столько историй о Мемитимах и Небесах. Аврора зачарованно слушала, и если бы не нуждалась во сне, с удовольствием разговаривала с ними всю ночь. Она потянулась к кувшину с водой на прикроватном столике.

— Пить хочешь?

— Да. — Он сел, поморщившись, и отказался пить из кувшина, предпочитая бутылку водки, которую оставила Джордан, вместе со сменной одеждой. В этих чёрных кожаных штанах Хокин будет выглядеть потрясающе.

— Джордан сказала, что вам запрещён алкоголь кроме вина, но небесные засранцы на один раз отменили для тебя это правило.

— Как мило. — Гнев едва ли не сочился из пор, когда он открутил крышку и сделал глоток.

— Прости, — тихо начала она. — Я не смогла помочь, пыталась, но…

Спустив ноги с кровати, Хокин взглянул на ведро с красной водой и окровавленную тряпку, которой Аврора обтирала его, пока он был без сознания. Она была потрясена тем, как быстро зажили раны на спине, и ещё больше потрясена тем, что всего двенадцать часов спустя он шевелился так, как будто ничего не произошло.

— Мне ненавистно, что тебе пришлось всё это видеть. — Он выругался и встал, мышцы на спине и руках сокращались и перекатывались под кожей при каждом движении. — И ненавистно, что тебе пришлось столько пережить. Дрейгер, необходимость прятаться, мои придурки-братья. Извини.

Напуганная извинениями, когда он потерял крылья за помощь ей, Аврора дрожащей рукой налила себе стакан воды. Она была уверена, что при необходимости, этот мужчина отдаст её серийному маньяку, и всё же, он пытался её защитить. И из-за неё он потерял крылья.

«Я всегда исполнял долг, даже если бессмысленный. Даже если чувствовал, что поступаю неправильно. Но теперь я ставлю тебя превыше, и найду способ спасти тебя».

Без рубашки, в окровавленных джинсах он двигался с той же плавной и смертельной грацией, пока ходил по комнате, и через примерно каждые десять шагов делая глоток водки.

— Я хочу сделать запрос о переназначении праймори. Хочу избавиться от Дрейгера.

Ого.

— Ты так можешь?

— Теоретически. Но всё дело в руках Совета Мемитимов. Если они согласятся, мне не придётся больше защищать Дрейгера, и он станет проблемой какого-то другого Мемитима, а я смогу сосредоточиться на твоей безопасности.

— Я… Я не знаю, что сказать. Благодарности будет мало. — Она сглотнула, а на глаза навернулись слёзы. Он потерял крылья, потому что спас её от Дрейгера, а теперь это? Она не сможет ему отплатить и за миллион лет. Но кое-что она могла сделать.

— Знаю, это не так уж много, но я могу забрать твою боль, если хочешь.

— Мне не больно. — Он уже выпил пятую часть бутылки.

— Нет, — возразила она. — Больно. И я могу забрать боль. Ну, не полностью, но станет легче.

— Со мной всё в порядке. — Он говорил тихо и хрипло. — Уже исцелился.

Аврора подошла к Хокину и положила ладонь ему на грудь, стараясь держать энергетический отвод выключенным. Сейчас ей не нужно бессвязно мыслить.

— Я не о физической боли говорю, и думаю, ты меня понимаешь. — Она неуверенно опустила руку, накрывая его сердце, которое билось быстрее, словно нагоняя её пульс. — Я могу помочь. Прошу, позволь.

Выражение его лица говорило о внутреннем споре. Аврора видела такое раньше, когда её брат вернулся домой с задания, которое преследовало его. Он хотел поговорить, но гордость или, может, военные приказы не позволяли.

— Раньше мне никто не помогал, — проговорил он, его голос из мягкого, словно односолодовый виски, превратился в грубый, напоминающий крепкую водку. — Никто, кроме братьев и сестёр.

— Ты потерял крылья, помогая мне. — Она отступила, чтобы, не запрокидывая голову, смотреть ему в глаза и, чтобы он мог увидеть все подлинные эмоции на её лице. — Джордан объяснила мне, какой это риск и что ты потеряешь, если нарушишь правила. Я не понимаю этого рвения в Совет Мемитимов, но, кажется, ты больше всего хочешь насесть на него и изменить всё лучшую сторону. Так что позволь мне помочь. Это единственное в чём я действительно хороша.