Но теперь благодаря тому, что адмирал Того победил в Цусимском бою, я ощутила вкус войны, пусть далекой и дразняще-загадочной; я сидела напротив офицера здесь в жарком густом солнечном свете среди листвы Рыночной площади.

— Вам нравится война, — спросил мой собеседник, — или просто кровь?

Интересный вопрос!

— По-моему, они равно подразумевают власть и силу.

— Вот именно! — Он перелистывал мою книгу, а я искоса следила за ним. В элегантно сшитом багряном мундире он производил впечатление грубости в соединении с силой. Шея над жестким золотым галуном воротника бугрилась мышцами. Короткие пальцы с широкими ногтями прижимались кончиками к желто-красному переплету "Дракулы". Быть может, почувствовав мой взгляд, он поднял глаза и улыбнулся мне. Он смотрел на меня со странной уверенностью, словно меня уже влекло к нему, а ведь красив он не был. Толстые губы, шрам наискось подбородка, ухо без мочки. Он бросил мое рукоделие на землю!

— Меня зовут Сьюзен Вентворт, — сказала я.

— Вентворт! Как отель. Легко запомнить. — И никаких восхищенных слов о том, что мое лицо слишком прекрасно, чтобы забыть мое имя. — Вы живете в отеле? — спросил он.

Истинный джентльмен никогда не спрашивает даму напрямик, где она живет, чтобы не поставить ее в неловкое положение. Ведь может показаться, будто она ищет его общества.

— У моей тети есть коттедж в Киттери-Пойнт.

— Это отсюда недалеко. Вы бываете в отеле на чаепитиях с танцами?

— Очень редко, граф Зохари. Моя тетя считает остановившихся там дипломатов неподходящим обществом.

— Совершенно справедливо. Но и волнующим, не так ли? Вы находите военных волнующими, мисс Вентворт?

— Военную службу — да, и дипломатию. Не стану отрицать.

— Небольшая толика крови… так подходит для танцев за чаем. — Ногтем большого пальца он отметил абзац в книге и показал его мне. "Выгибая шею, она облизнула губы, будто хищный зверь", — прочла я. — Это пробуждает в вас волнение?

— Я не вампир, граф Зохари, — ответила я неловко.

— Я знаю. — Мой собеседник улыбнулся, показав ровные белые зубы. — Вот я, например, вампир и могу заверить вас, что вы — нет. Пока еще.

— Вы, граф Зохари?

— Разумеется, совсем не такой, как субъект, которого изобразил этот Стокер. Я вижу свое лицо в зеркальце для бритья, и, уверяю вас, сплю я на простынях, а не в сырой земле. — Он протянул руку и прикоснулся к золотому крестику у меня на шее. — Прелестная вещица. И она не вынуждает меня отпрянуть. — Его пальцы были совсем близко от моей шеи и груди. — Вампир всегда очень чувствен. А особенно когда он служит в армии. И очень привлекателен. Вам следовало бы испробовать.

Я позволила ему зайти слишком далеко.

— Мне кажется, граф Зохари, вы позволяете себе лишнее.

— А! Но это же вампир во мне. Однако вы не поднимаете перед собой ваш крест и не восклицаете: "Отыди, нечистая сила!" И это — вампир в вас. Вам нравится то, о чем вы читаете, мисс Сьюзен Вентворт? Судя по вашим глазам, вам бы это очень понравилось? Вам совсем не любопытно? Если вы посетите чаепитие с танцами в отеле, я покажу вам великолепные тамошние простыни и покажу вам, что вампиры почти так же цивилизованы, как дипломаты.

Он смотрел, какое впечатление произведут его слова, и на миг я в ужасе почувствовала, что вот-вот соглашусь. Меня притягивала его грубая сила.

— Граф Зохари, вы заблуждаетесь. Я порядочная девушка. — Я выхватила книгу из его рук и затолкала поглубже в ковровую сумочку. — У меня, безусловно, нет ни малейшего желания увидеть ваши… — Нет, я не договорила, чтобы не дать ему повода к торжеству. — Вы заставляете меня говорить вздор!

Он провел мизинцем по усам, потом вздернул уголок губ.

— Что могло бы вас убедить, моя дражайшая порядочная мисс Вентворт? Мои клыки? Или мне обернуться для вас волком? Красным туманом просочиться в вашу комнату или ворваться туда в кавалерийской атаке? — Над нашей головой зашелестели листья, и ветер вздохом пронесся по Рыночной площади. Граф Зохари взглянул вверх. — Предсказать ли мне будущее по вашей крови? Успокоить ли для вас море или поднять бурю? Вот этой мой лучший фокус. Давайте насладимся грозой, мисс Вентворт, вы и я.

Море подчиняется приливам и отливам, а в августе река Пискатека притягивала грозовые тучи раза два в неделю без всякой помощи венгерских графов.

— Если вы способны предсказывать будущее, граф Зохари, то все, что вы говорите, не имеет смысла.

— Это не самый надежный из моих талантов, мисс Вентворт, — сказал он. Не то я не наблюдал бы за Витте и Комурой, а вернулся бы в Нью-Йорк попивать в посольстве кофе заметно лучше этого. Надежнее всего предсказания у меня получаются после того, как я поимею женщину или попью крови. Не узнать ли нам с вами вместе, к чему придут Витте с Комурой? Нет? Вам не интересно? — На столике мой стакан с ледяной водой оставил мокрое пятно. С насмешливой торжественностью граф посыпал его солью из солонки и уставился на него, словно в магический хрустальный шар, делая таинственные пассы на манер гадалок. — Морская вода для этого лучше, кровь — лучше всего. Вода со льда… ach, мисс Вентворт, вы задали мне работу! Но я вижу, вы будете на танцах. Сегодня, в среду или в четверг, но вы придете.

— Нет, — сказала я. — Разумеется, я не приду.

— Завтра?

— Ни в коем случае.

— Ну так в четверг.

Со стороны океана донесся рокот грома и замер над белой колокольней Первой Церкви. Граф Зохари указал на небо и улыбнулся мне. Я начала собирать свои вещи, и он, протянув длинную руку, подобрал с земли мое рукоделие.

— Почти закончено. Вы должны прийти в четверг.

— Но почему в четверг? — спросила я против воли.

— Потому что я заключил пари с самим собой. Прежде чем вы дочитаете этот Fuatsch [8], - сказал он, — я дам вам то, чего вы желаете. Я превращу вас в вампира.

По площади с посвистом прокатилась волна соленого бриза; листья повернулись вверх нижней стороной, белесой, как брюшки дохлой рыбы. Я уставилась на него, ощущая во рту вкус моря, едкую свежесть. Он улыбнулся мне, чуть вытянув губы трубочкой. Покраснев, я отодвинула стул. Граф Зохари встал, щелкнул каблуками, поднес мою руку к губам, и сквозь первые капли дождя я смотрела, как он удаляется широким шагом, и мундир его был как свежая кровь на фоне кирпича и белизны "Атенеума", темнеющей от дождя. Навстречу ему выбежал солдат, его денщик, и подал ему черный плащ. Против воли я вспомнила вампиров.

Ночью окна в частых переплетах моей белой спаленки дрожали под струями дождя, "Это чудовище уже причинило много зла", — прочла я. От сырости в воздухе переплет стал липким, на обеих моих ладонях отпечатались в зеркальном отражении буквы красного заглавия. "Вой волков…" В окрестностях Портсмута волки не водятся, как, впрочем, и вампиры. Свое будущее я могла предсказать и без его помощи — эта осень в Нью-Йорке решит его, какой бы ни была моя стратегия. У девушек моего круга судьба была одна и та же.

Насколько менее живой я стану, если окажусь жертвой вампира?

Я представила себе, как подхожу к моим знакомым молодым людям и впиваюсь зубами им в горло. Чистая фантазия; у меня нет доступа даже к простым возможностям, которыми располагают мужчины вроде графа.

Однако он сообщил мне одну заинтриговавшую меня подробность: он состоит при посольстве в Нью-Йорке.

На следующий день вопреки своей усталости я усердно занималась моим ришелье, выстригала кусочки моими ножницами и завершила этот труд, приличествующий юным девушкам. Мне казалось, что я полностью овладела собой, торжествуя победу над графом Зохари, и готова к встрече с ним.

Благодаря моему ловкому маневру миссис Лэтроп, приятельница тетушки, предложила нам отправиться в "Вентворт" и уговорила тетю Милдред.

В четверг Элизабет Лэтроп, ее дочь Люсилла, тетя Милдред и я разместились в лэтроповском ландо и неторопливо покатили по кривым улочкам Киттери, а затем мимо правительственных зданий Портсмута. Погода была отличная, легкий морской бриз освежал нас, за старомодными деревянными штакетниками благоухали поздние лилии и гелиотропы. День для приятной беззаботной прогулки в экипаже. И все же, когда мы проезжали Рыночную площадь, я поискала глазами алую, сверкающую золотом галунов фигуру, а когда мы свернули на чудесную аллею, ведущую к "Вентворту", я поймала себя на том, что волнуюсь, словно в предвкушении какой-то важной встречи.