Первое сентября. Еще в прошлом году я ждала его с нетерпением, но за последнее время многое изменилось. Сегодня грусть-тоска, как никогда ранее, навалилась на меня тяжелым камнем, а к горлу и вовсе подступил слезливый ком, готовый в любой момент вырваться наружу. Все же в какой-то момент я не удержалась, и одинокая слезинка проложила мокрую дорожку на правой щеке, слегка опаляя нежную кожу. Я быстро ее смахнула, надеясь, что Берта, щебетавшая без умолку, ничего не успела заметить. Все та же академия, все та же столовая, все тот же столик, вот только рядом со мной не было черноглазого брюнета, заставлявшего мое сердце биться гораздо чаще. Я повернулась к окну. С самого утра накрапывал дождик — тихий, неторопливый. Он значительно усилился к обеду и барабанил теперь по подоконнику, отбивая только ему одному знакомую мелодию. Небо было нахмуренным, словно о чем-то задумалось. Погода явно соответствовала моему настроению.

— Как прошли каникулы? Ничего не взорвала? — поинтересовалась Берта, радовавшейся, в отличие от меня, началу учебного сезона. То, что проходила сейчас я, ей довелось пройти еще год назад.

— Сложилось впечатление, что время тянуло кота за хвост, — проворчала себе под нос.

Тишина, повисшая в просторном светлом помещении буквально на несколько секунд, возвестила о появлении в столовой самого главы академии. Я посмотрела в сторону входа и встретилась взглядом с золотисто-карими глазами, в которых раньше мне виделось лишь высокомерие. Винсент был одет в стильный темно-серый костюм классического покроя, который превосходно сидел на нем, и кожаные ботинки, начищенные до блеска. Хоть это было и не прилично, однако я не сводила с него взгляда, пытаясь подметить малейшие изменения, произошедшие в его внешности за те неполные три месяца, которые мы не виделись. Насколько мне показалось, он ни капли не изменился. Все также красив. Кто же теперь составит ему конкуренцию? Адепт первого курса? Или Винсент снова завладеет сердцами большинства адепток?

За весь второй курс я попала к ректору за проделки всего два раза. Это какое небывалое для меня достижение по сравнению с первым курсом! Спокойствие Ингрэма, видимо, уравновешивало мою неуемную энергию. Вот только теперь следовало ждать беды.

— Эми, ты меня, вообще, слушаешь? — недовольно воскликнула подружка, заметившая, что я потеряла нить разговора.

— Прости, — виновато опустила голову.

— Он уже сделал предложение твоей тетушке? — поинтересовалась Берта, поддев на вилку кусочек мяса.

— Пока нет, — отозвалась я, продолжая ковыряться столовым прибором в тарелке. Аппетит не пришел даже во время еды.

— Чего же он ждет? Или до сих пор не может забыть ту гадину? — девушку перекосило от злости. Сколько времени прошло, а она все не могла похоронить в памяти день, едва не ставший в ее жизни последним.

— Кто ж его знает, — я пожала пелчами и тяжело вздохнула.

Ректор тем временем занял привычный столик у соседнего окна и принялся дожидаться, пока его обслужат. В манжетах белоснежной рубашки по-прежнему красовались золотые запонки, на которых имелась гравировка в виде заглавных букв его имени — подарок лорда Эванса старшего. Он не изменял своим принципам. Винсент вновь перехватил мой взгляд, а затем слегка склонил голову в знак приветствия, и я ответила ему тем же.

— Как прошло знакомство родителей с Ингрэмом?

— Лучше не спрашивай, — я огорченно вздохнула и уронила лицо в ладони. Хотя понимала, что от назойливой подруги мне так просто не отделаться.

— Все настолько плохо? — еле слышно спросила она.

— «Я не думаю, что у тебя с Ингрэмом есть будущее», — процитировала слова матери, отпечатавшиеся в памяти.

— Так и сказала? — ее глаза округлились от удивления.

— Да. Хотя я сама виновата. Не стоило неустанно зудеть у нее над ухом «ну как он тебе?» — ответила ей без утайки. — Наверное, мы еще никогда с ней так не ругались, как в тот день.

— Вот что ее в нем не устраивает? И красивый, и умный, и заботливый, — начала перечислять подруга достоиства Ингрэма, отложив вилку в сторону. Берта сильно нахмурилась, похоже, ее также задела эта тема.

— Она и сама не знает. Сказала лишь, что не лежит у нее к нему душа, — огорченный вздох очередной раз слетел с губ.

— Даже несмотря на то, что он спас тебе жизнь? — удивленно спросила подруга.

— Да. Но и это еще не все… — я вновь принялась гонять вилкой мясо по тарелке.

— Ну, не томи же! — нетерпеливо воскликнула моя соседка по комнате. — Нервы не железные все-таки.

— В разговор вмешался отец… — мои щеки тут же залил румянец, а руки сжались в кулачки.

— И… — протянула Берта, подавшись корпусом вперед.

— Сказал, что ноги некроманта в его доме не будет, в крайнем случае — боевого мага. Да и то после всей этой истории с Говардом они у него не в почете, — горько вздохнула я.

— И кто же ему теперь по нраву? — с раздражением спросила Берта.

— Артефакторы, целители, алхимики… — безэмоционально повторила я слова отца.

— Одним словом, зануды, — ее лицо скривилось, словно она съела лимон.

— Да, — утвердительно кивнула в ответ.

— Вот это ты попала, подруга, — с сочувствием глянула на меня Берта. — Что будешь делать? — в ее звонком голосе послышалось волнение.

— Сдаваться я однозначно не собираюсь. Да и мы пришли к кое-какому взаимному соглашению после долгих препирательств, — я поджала губы и хмыкнула.

— Поделишься? — она слегка склонила голову набок, ожидая продолжения.

— Они потребовали, чтобы я повстречалась и с другими молодыми людьми.

— Как так?! — громко воскликнула соседка, а затем прикрыла ладошкой рот. Но было поздно, она привлекла к себе внимание не только адептов, но и некоторых преподавателей, недовольно посмотревших в нашу сторону. — Ты ведь любишь Ингрэма! Почему они так с тобой поступают? — на ее лице отчетливо читалось недоумение.

— Не спрашивай, Берта. Сама не знаю, — я уронила лицо в ладони и тут же почувствовала на себе заинтересованный взгляд. Подняла голову, чтобы убедиться в своем предчувствии, но ректор смотрел перед собой. Неужели показалось?

— Только не говори, что поддашься на их уговоры?! — ее голос звенел от гнева.

— Выхода нет. Придется уступить, — расстроенно ответила подруге, а затем взглянула на часы. До лекции оставалось менее четверти часа.

— Ты что-то задумала, — пришла к выводу соседка по комнате, знавшая меня не первый год. — Иначе не была бы сейчас столь спокойна.

— Есть у меня задумка. Вернее, даже две. — Берта выглядела сильно взволнованной, поэтому я не стала мучить ее в догадках, а понизив голос до таинственного шепота, поделилась планами: — Наверное, мне стоит взяться за старое. В лаборатории имеется парочка зелий, не прошедших испытания…

— Эми! Наш узурпатор тебе этого не простит, — она кивнула в сторону Винсента, переставшего даже жевать в это время, словно каким-то образом подслушивал этот разговор.

— Скажи, ну что он мне сделает? Покричит две-три минуты. Пусть даже десять. Назначит отработку. Да я эту библиотеку знаю уже вдоль и поперек. Выберет полигон, так погода пока стоит чудесная. Подышу свежим воздухом, вместо того, чтобы корпеть над учебником либо сидеть в общежитии, — приводила я весомые доводы. Однако, судя по нахмуренному выражению лица подруги, ей явно не нравился мой план.

— Ты не знаешь его настолько хорошо. Он может оказаться весьма изощренным в своих наказаниях, — предостерегающе прошептала девушка. Я посмотрела на объект нашей беседы, но тот повернулся к окну.

— И пусть! Мое будущее мне гораздо важнее! — уверенно заявила в ответ.

— Выкладывай вторую! — требовательно проговорила Берта, не вдохновленная моей первой затеей.

— С ней все намного сложнее, — еле слышно произнесла я.

В это время возле нашего столика остановилась группа адептов, вынуждая меня замолчать. Нельзя было, чтобы наш разговор стал достоянием чьих-либо ушей. Вмиг сообщат Винсенту, а тот, зная его характер, не оставит донос без внимания, непременно вызовет меня к себе в кабинет для объяснения и разберательств. Или же предупредит обо всем родителей. Что еще хуже… Вскоре ребята все же отошли от нас подальше, однако даже после их ухода мне не хватало смелости озвучить задумку.