Кероло не оставлял попыток водворить спокойствие:

- Я не слепой и не всегда бываю рабом протокола. Но я вынужден настаивать, брат. Да, наш эдикт все еще остается в силе. Но даже если бы Мара была столь же кровожадна, как некоторые другие вельможи из наших знакомых, нельзя сбрасывать со счетов никого из претендентов - или претенденток - на наследство Анасати. Мы должны решить, кто из них наиболее достоин стать главой дома Анасати. Право, это дело слишком много значит для нас, чтобы действовать самостоятельно. Нужно учесть пожелания наших собратьев.

- Они - идиоты или еще того хуже - соучастники! - Тапек снова кипел от злости. Он метался в воздухе, разворачивался и потрясал указующим перстом перед носом напарника. - Я не собираюсь сидеть сложа руки в такой час, когда на карту поставлена судьба мира! Я должен действовать ради Блага Империи!

Кероло поклонился с застывшим на лице выражением неодобрения, - по-видимому, эта ритуальная фраза сейчас показалась ему неуместной.

- Моя обязанность - уведомить обо всем остальных. - Он опустил руку в карман, и его прибор для дальнего переноса зажужжал, словно рассерженный шмель.

- Тупица! - прошипел Тапек в опустевшее пространство.

Он взглянул вниз. Там, внизу, под безоблачным полуденным небом отряды Анасати и Шиндзаваи завершали освященный веками парный танец победителя и побежденного.

Затем, словно все их телодвижения значили для него не больше, чем беготня потревоженных насекомых, он тоже достал свой аппарат и исчез.

Воздух содрогнулся.

Тапек возник на высоте пятидесяти футов, уже в другой местности, намного южнее той лесной поляны, где погиб Джиро. Чародей выглядел раздраженным. Поиски паланкина Мары обещали стать трудными: не в пример Джиро, Мара старалась замести следы. Ее военачальник косвенно подтвердил это, когда признался, что она сознательно выбирала окольные дороги.

Тапек откинул со лба выбившуюся прядь и внимательно оглядел расстилавшийся под ним ландшафт. Внизу тянулись поля квайета, успевшие сменить золотой цвет на тускло-коричневый, - как видно, земледельцам было не до уборки урожая. Пыльная дорога вилась вдоль русла пересохшего ручья, повторяя все его прихотливые изгибы. Не было заметно никакого движения, только бык нидра расхаживал по загону. Мальчик-пастух, приставленный сторожить быка, лежал под деревом, отмахиваясь от мух. У него не было причины смотреть вверх, и он упустил случай увидеть чародея, парящего прямо у него над головой.

На взгляд Тапека, раб-пастушонок заслуживал не большего внимания, чем досаждающие ему мухи. Чародей скрестил руки и забарабанил пальцами по рукавам. Если он так и будет обшаривать землю взглядом, поиск может затянуться надолго: территория, где, по всей вероятности, находилась Мара, была слишком уж обширной. Его угнетало сознание, что время не ждет. Кероло оставил недосказанным что-то важное, рыжеволосый маг был в этом уверен. Иначе с какой стати маг столь высокого ранга, как Кероло, ни с того ни с сего вдруг переполошится и помчится с докладом в Ассамблею?

Но что же замышляет Мара, если она осмелилась отдать своим отрядам приказ о начале атаки на равнине Нашика? Тапек в задумчивости облизнул губы. Эта женщина непростительно изворотлива. Даже если смерть Джиро не ее рук дело - вполне вероятно, что Хокану, не мудрствуя лукаво, самолично отомстил за убийство своего отца, - все равно нужно разыскать дерзкую властительницу хотя бы ради того, чтобы потом было меньше хлопот с ее задержанием. И пусть толстобрюхие пустозвоны вроде Хочокены попробуют не признать ее вину. Тапек не сомневался, что Ассамблее придется перейти от разговоров к карательным действиям. Иначе и быть не может, ведь по милости Благодетельной абсолютная власть магов оказалась поставленной под угрозу. Чтобы выйти на след властительницы, достаточно применить магический обряд поиска, решил Тапек. Для такого колдовства ему не обязательно висеть в воздухе, и он плавно спустился на землю. Как только его ноги коснулись земли, бычок нидры встревоженно фыркнул и, задрав хвост, сорвался с места. Подпасок вздрогнул от неожиданности и вскочил на ноги. На этот раз он увидел мага, который приземлился прямо перед ним. Испуганно вскрикнув, он в благоговейном ужасе бросился плашмя на землю.

Бык с разгону наскочил на изгородь, повернул назад и принялся описывать круги, взрывая копытами землю. Однако раб, устрашенный присутствием черноризца, боялся подняться и успокоить бычка.

И правильно, рассудил Тапек. По отношению к магам у простолюдинов не должно быть никаких чувств, кроме священного трепета. Впрочем, его не интересовали ни мальчик, ни животное. Погруженный в себя, стоя около дрожащего раба, он тихим речитативом начал произносить заклинание.

Закрыв глаза и сомкнув ладони, чтобы сконцентрировать набранную энергию, он выплеснул ее наружу. Хоботки невидимой силы потянулись от его тела, пронизывая окрестности и отыскивая то, что было ему нужно. Там, где они нащупывали дороги - пусть даже это был полузабытый проселок или дальняя колея, проложенная земледельцами для вывоза урожая с полей, - магические щупальца приобретали особую чувствительность. Они не пропускали ни развилок, ни обходных путей, добираясь до самых неприметных тропинок. Через несколько минут Тапек уже находился в центре широко раскинутой сети магических волокон. Ветвящиеся щупальца становились продолжением его самого, безмерно расширяя возможности чародея, ибо сплетенная им энергетическая паутина в конечном счете позволяла ему улавливать признаки движения. И Тапек ждал в этой паутине, словно паук. Покалывание в кончиках пальцев привлекло его внимание к какой-то возне на тенистой тропинке, где парочка слуг предавалась любовным утехам. Маг предоставил этой нити возможность скользить дальше и уделил внимание другим щупальцам. Вот прошла немногочисленная шайка серых воинов, которые подкрадывались к оставленному без присмотра стаду нидр; голод привел их на угодья, которые в обычное время были полны людей и хорошо охранялись. Подобная шайка не была единственной: из-за смуты, охватившей всю Империю, заметно обнаглели грабители. Однако Тапек не стал отвлекаться. Этим отребьем пусть занимаются другие. Выкинув из головы серых воинов, маг продолжил поиски, рассчитывая обнаружить другой отряд, более благопристойный на вид и лучше вооруженный, но передвигающийся так же скрытно. Он выявил два малочисленных эскорта, принадлежащих мелким властителям; эти воины со своими хозяевами всего лишь спешили укрыться под защитой более сильных покровителей.

Щупальца Тапека расползались по лесистым урочищам и заброшенным полям. Зловещая паутина раскинулась шире, за высохшие тайзовые плантации, где мертвые побеги торчали над растрескавшейся землей ровными шеренгами, словно ряды буро-коричневых перьев. Птицы в шумной перебранке выклевывали зерна из увядших колосьев.

Однако в этом крае для Тапека нашлось нечто более интересное, чем птичье пиршество. За пустынными полями, под защитой рощицы молодых уло, сеть Тапека уловила мимолетный неясный отблеск солнечного луча на зеленых доспехах и звук тяжелых шагов. У него дрогнули губы. Вот теперь он наконец-то обнаружил более крупный отряд, численностью не меньше сотни. Это были ее солдаты - та дичь, на которую он охотился.

Тапек мысленно сосредоточился на этом отрезке дороги, и перед его внутренним взором возникла живая, хотя и беззвучная картинка. Покрытый темным лаком паланкин с драпировками, расшитыми узорами в виде птицы шетра, быстро двигался по лесной дороге. Вокруг носильщиков, которых явно отбирали из самых быстроногих и выносливых, шагала, сверкая на солнце зелеными доспехами, почетная гвардия Мары. Они были готовы к сражению, а доспехи в равной мере годились и для битвы, и для торжественной церемонии. Среди них выделялся человек, мантия которого свидетельствовала о высоком ранге советника, а голову украшал обычный солдатский шлем. При ходьбе он опирался на костыль. Пышные ниспадающие одежды не могли полностью скрыть,что у него нет левой ноги.