- Я догадываюсь, что это за "другой путь".

- Да неужели? - насмешливо спросила Мара. Она извлекла из-за пояса богато украшенный кинжал и направила острие к своей груди. - Боги, может быть, и решили, что мой черед умирать пока не настал. Но я готова испытать свою свободную волю как властительница Акомы. Если вы изберете этот путь, я могу сама прервать собственную жизнь - сейчас, во искупление вины - за то, что нарушила изданный вами указ. Если я это исполню, Джастин отречется от престола и вернется домой как властитель Акомы. Джехилья, его жена, будет царствовать, и ее супруг станет только консортом; он принесет обет никогда не поднимать руку ни на тебя, ни на любого другого черноризца. - Глаза Мары сузились, когда она произнесла заключительные слова; клинок в ее руке не дрогнул. - Но тогда править должны вы.

Хочокена ухмыльнулся. Шимони и Акани кивнули, тогда как Тапек казался вконец ошарашенным.

- Что ты такое говоришь, властительница? - только и мог выговорить рыжеволосый маг.

- У вас есть сила только для того, чтобы крушить, воевать или карать, - заявила Мара. - Мои союзники не станут сопротивляться. До заката солнца, если вы прикажете, я могу с честью кончить мою жизнь на клинке. - Она обвела взглядом зал, лишь ненадолго останавливая свое внимание на отдельных группах аристократов, которые жадно прислушивались, стараясь не пропустить ни одного слова, и даже сейчас продолжали надеяться, что кто-нибудь по оплошности сделает ложный шаг и тем самым даст им повод выступить против соседей. Если клинок прервет ее жизнь - Игра Совета возобновится, словно прославленная Слуга Империи никогда и не жила на свете, а мечты убитого Императора и раба-варвара так и останутся мечтами.

Настала минута, от которой могло зависеть будущее Цурануани. Жрецы мысленно взывали к богам и молились о благосклонности судьбы. Обращаясь, главным образом, к Мотехе и Тапеку, Мара повела речь дальше:

- О, вы можете, конечно, найти другого желающего покрасоваться в роли Света Небес или Имперского Стратега... на какое-то время. Люди из клана Омекан не пожалеют сил ради чести, в этом можете не сомневаться, но всему этому придет конец, как только какой-нибудь честолюбивый сосед или соперник сочтет, что пора менять порядок престолонаследия. - В полной тишине Мара, словно пророчица, втолковывала всем, что их ждет впереди:

- Но рассмотрим и другое: иллюзий больше нет. Люди теперь знают, что с Ассамблеей можно бороться. Храмы не согласятся, чтобы их снова потеснили на второстепенные роли. Можете быть уверены, что последним актом Императора Джастина будет уравнивание чо-джайнов в правах со всеми народами Империи, так что они получат возможность снова возводить свои стеклянные города под светом солнца. Не имея под рукой достаточного количества солдат-добровольцев, как вы, маги, сможете поддерживать порядок? Как вы остановите стычки и вооруженную борьбу за власть между аристократами, для которых традиции всегда служили чем-то вроде орнамента на геральдических мантиях? Игра Совета - это опасный тупик, но наши властители по большей части слишком несговорчивы или слишком корыстны, чтобы установить новый порядок. Готовы ли вы, маги, облачиться в доспехи и взяться за меч? Тапек? Севеан? Мотеха?

Растерянные лица трех названных Всемогущих производили комическое впечатление. Прежде они и в мыслях не допускали, что им придется когда-нибудь замарать руки участием в настоящем бою! Но теперь, когда обнаружилось, что уязвимые места есть и у них, они осознали: магия сама по себе уже не будет внушать прежний благоговейный трепет. Другие, столь же дерзкие, как Мара, начнут бунтовать; тогда политика и стечение обстоятельств вынудят Ассамблею принять чью-то сторону. У них не будет выбора: им поневоле придется забросить свои изыскания и целиком увязнуть в изучении механизма управления державой.

Мотеха явно приуныл. Севеан, не привлекая к себе внимания, переместился на другое место - позади Шимони. Тапек постарался скрыть замешательство за напускной бравадой:

- Мы не Совет властителей, которые собираются, чтобы торговаться по пустякам! Наше призвание выше, чем выбор наказаний для враждующих домов!

Хочокена откровенно рассмеялся.

Мара поклонилась. Но клинок оставался все так же нацеленным ей в сердце. Взгляд властительницы был тверд и суров.

- Вам придется выбирать, Всемогущие. Или управляйте Империей, или перестаньте мешать тем, кто должен этим заниматься.

При гробовом молчании коллег Хочокена устало махнул рукой:

- С этим покончено.

Тапек явно рвался в бой, но его опередил Акани:

- Я согласен. У Ассамблеи сейчас не больше охоты заниматься повседневными мелочами управления Империей, чем раньше. Боги праведные, да ведь наши дебаты растягиваются на несколько дней, когда требуется принять самое пустячное решение! - Не удержавшись от укоризненного взгляда на Шимони и Хочокену, он вздохнул, а потом с полной серьезностью поклонился Слуге Империи. - Госпожа, тебе не придется лишать себя жизни до заката. В обществе поднимется слишком громкий протест, и, вероятно, вину возложат на моих коллег. Мы стоим перед очевидным выбором: хаос или новый порядок. Ты первая смогла понять, что отнюдь не каждый из нас готов убивать без колебаний. В действительности большинство магов и мухи не обидит. Нет. Наша власть над Империей все минувшие века зиждилась на слепом повиновении. Без этого мы... бессильны.

- Бессильны?! - взвился Тапек. - Только не я!..

Фумита остановил рыжеволосого мага, крепко ухватив того за руку:

- Тапек, одна дурацкая выходка уже опозорила тебя почти непоправимо. Прислушайся к доводам рассудка! Мара действует не для себя. Она никогда ничего для себя не добивалась, можешь ты хоть это понять? Ассамблея ни за что не одобрит действия, которые ведут к гражданской войне и хаосу, и если ты рассчитываешь перетянуть большинство на свою сторону, то лучше тебе на это не надеяться. А кровопролитие, какого еще не знала история, непременно разразится, если ты и твои юнцы приятели не смиритесь с неизбежностью. Я настоятельно рекомендую тебе позаботиться о восстановлении своей репутации. А для начала появиться на стенах Кентосани и приказать атакующим войскам прекратить штурм и сложить оружие.

- Я отправлюсь вместе с Тапеком, - объявил Шимони.

Он обратил суровый, даже безжалостный взгляд на младшего собрата, а затем выхватил свой прибор для перемещений и исчез. В Империи мало кто из магов осмеливался перечить Шимони, когда тот бывал раздражен. Однако Фумита не выпускал руку Талека, пока тот не опустил глаза, признав свое поражение. Только тогда ему было позволено последовать за Шимони.

К жрецам и властителям, сгрудившимся позади Мары, обратился Хочокена. Он пожал плечами, но умудрился вложить в это движение дружелюбие и любезность.

- У меня нет желания управлять, и я не затеваю массового убийства самых могучих жрецов Империи. - Это заявление было подчеркнуто адресовано Мотехе, который все еще пытался заручиться поддержкой других собратьев, но обнаружил, что его воинство успело рассеяться. В отсутствие Шимони Севеан потихоньку переместился поближе к Фумите. Многие другие чародеи жестами и мимикой выразили согласие с заявлением о капитуляции, сделанным толстым магом. Хочокена протянул руку и мягко вынул кинжал из пальцев Мары.

Потом он громко возвестил:

- Один незаурядный человек, маг Миламбер из Мидкемии, некогда пытался нас убедить, что рабское подчинение традициям приведет Империю к упадку. Я думаю, что он был прав. - Толстый маг одарил Мару и магов из Чаккахи улыбкой восхищения. - Ибо в противном случае чего ради боги сохранили бы эту незаурядную женщину?

Ему оставалось досказать немного, и он закончил так:

- Властительница, если Свет Небес позволит, мы сейчас удалимся и проведем формальное обсуждение, но ты уже сейчас можешь быть уверена в том, какой будет наша официальная позиция.

Он был первым из черноризцев, который выступил вперед и почтительно поклонился, дабы подчеркнуть, что мальчик, неподвижно сидящий на троне, - Девяносто Второй Свет Небес и что это уже обсуждению не подлежит.