— Какой день?!

Я хотел было откинуть груду порядком рваных одеял. Но вовремя остановился — одежды на мне не оказалось.

— Второй. Княже, ты устал. Только что с мертвым не был схож. Твоя Найдена тебя сюда притащила да грела всю первую ночь. Бормотал ты что-то, кричал во сне. Думали — и тебя хворь взяла. Ан нет — предки миловали.

Грела всю ночь? Судя по моему виду — грела собственным телом. Но прежде, в облике ворожеи, старалась держаться подальше. А тут — в одной постели.

— Мне б одеться.

Русалки переглянулись, хихикнули.

Тоже мне дозорные — посиделки подружек. Ни тебе дисциплины, ни тебе субординации. Беда, однако. Без меня тут совсем от рук отбились.

— Одежда ровно за твоей головой, княже.

Я обернулся — так и есть: сложена аккуратной стопкой.

— А отвернуться, когда шеф одеваются?

Русалки снова хихикнули, но отвернулись.

Сил действительно прибавилось. Слабость еще ощущалась, но так два дня не жрамши. И как Найдене удалось дотащить меня досюда? Я же вырубился… где-то… да боги знают где. Ту ночь вообще плохо помнил. Не окажись здесь, а в своей палатке, вовсе бы подумал, что приснилось.

"Надо проведать двоедушника и сказать спасибо Найдене".

Первым делом направился в собственную палатку. Полог той был откинут, при входе сидел Зосима. Завидев меня, староста вскочил на ноги.

— Доброго здоровьица, княже. Как спалось?

— Разбудили бы, что ли. Нельзя столько дрыхнуть.

— После доброго дела — совсем не грех. Ты уж не серчай, что оставили тебя на дубу. Тревожить не хотели.

— Все нормально. Как он?

— Так живой, — расплылся в улыбке Зосима. — Сам глянь.

Я присел возле полога, заглянул внутрь палатки. Двоедушник спал. Спокойным глубоким сном. Грудь его равномерно поднималась. От запаха гнили не осталось и следа. Рана, густо намазанная каким-то снадобьем, заметно затянулась.

— Отлично. Значит, теперь мы имеем доступ к силе Духов. Правда, только в грозу.

— Но нынче тебе отдыхать и хорошо есть надоть. Так что кончай тут с нами языком чесать и иди к землянкам. Там найдешь добрую похлебку.

— Что за землянки?

— Так для гостей твоих. Али в чистом поле их привечать думаешь?

— Ну да. Из головы вылетело.

Землянки домовые пока не копали, а только намечали. Снимали верхний слой грунта, подтаскивали строительный материал для укрепления стен. Здесь же, недалеко, в тени молодых деревьев, разместились василиски. Они лежали вповалку и разве что не урчали от удовольствия. Хорошая живность, но что-то вроде загона им все же надо соорудить.

Горячая мясная похлебка, сдобренная душистыми приправами, буквально вернула меня к жизни.

Двоедушники прибыли ближе к вечеру, еще засветло. В полном составе, никого не потеряв в дороге, хотя им не удалось избежать пары небольших стычек с остатками порченых тварей. Новость о том, что жизни Гуран-Абура уже ничто не угрожает, сильно подняла их дух.

Сызновград им не понравился. Нет, никто из его новоиспеченных жителей не жаловался и не высказывал разочарования, но этого и не требовалось. Достаточно всмотреться в серые лица, чтобы понять — горная крепость вселяла в них куда больше уверенности. Наверняка многие из них, если не все, готовы были тут же развернуться и пуститься в обратную дорогу. Но не развернулся ни один. Раз приняв решение, двоедушники, похоже, следовали ему неукоснительно.

Что ж, никто и не обещал райских кущ, обнесенных многометровой стеной. Но все в наших руках. Дело за малым — сработаться. Насчет продовольствия я не опасался. Огороды домовых уже дали обильные и сильные всходы. Причем темпы их роста поражали. Если ничего не изменится, мы, пожалуй, сможем собирать урожай дважды в год. Правда, в связи с невероятно благоприятными условиями в непосредственной близости от места Духов, очень остро вставала проблема сорняков и молодой поросли, которая лезла в пределах Сызновграда. Бороться с ней приходилось чуть ли не каждый день. Домовые активно искали смеси, которые бы позволили избавиться или хотя бы приостановить рост нежелательной зелени, но пока не очень преуспели.

— Тут надобно лешим челом бить, — говорили они. — То их родная вотчина. Глядишь, чего и подскажут.

Но следов леших в округе не нашлось.

— Мед. Аеш говорил, что они мед любят. Что, если озаботиться пасекой? Хотя бы небольшой. Я видел пчел. Диких, правда… Лес вокруг нас поднимается. Чем черт не шутит, вдруг, придут?

Домовые не спорили, но и не соглашались. Все больше чесали затылки. Ничего, пусть обдумают.

Активное строительство землянок началось уже со следующего дня. Почти в каждой семье двоедушников имелся набор железных инструментов. Плохеньких и старых, но куда более эффективных, нежели их деревянные аналоги или мечи. Заступы, лопаты, большие топоры — пригодилось все. Участок земли, подготовленный домовыми, превратился в масштабную строительную площадку. Двоедушники с остервенением вгрызались в податливую лесную почву, будто от этого зависела их жизнь.

Их активность вдохновляла. Хотелось и самому взяться за лопату. Удастся ли в этом году поставить срубы — неизвестно, а зимовать в палатке или по гостям — не дело. В любом случае, нулевой этаж и в новом доме не будет лишним.

Вот только не давали покоя слова главы рода: "Ты можешь найти своих в Дымящихся горах. На западе".

Обустройство собственного дома и Сызновграда в целом затянется надолго. Очень не хотелось терять времени на копание земли, когда относительно рядом расположился не то концентрационный лагерь, не то резервация или что-то подобное. Ясно одно — людей там держат помимо их воли. Без собственного обустройства, конечно, не обойтись. Но с этим можно и подождать.

Вот только в одиночку соваться в горы глупо. Что ж, не хотелось, но без княжьей воли не обойтись.

Если двоедушники пойдут за мной сейчас, пойдут и потом. А проверить лучше сразу. Тем более условия для повиновения не самые благоприятные — глава-чужак, недовольство новым местом обитания, отрыв от важной работы. Ну и риск, конечно же. Риск ради тех, кто некогда травил и убивал, а впоследствии стал причиной прихода всеобщей порчи. Я бы на их месте не пошел.

Двоедушники выслушали меня внимательно — поздно вечером, рассевшись после трудового дня вокруг одного большого костра. Я не стал юлить и придумывать громких слов.

— В Дымящихся горах есть люди. Не знаю, сколько их. Не знаю, кто их удерживает. Но что их удерживают силой — наверняка. Я хочу разузнать, где их держат, и, если на то хватит сил, вызволить. Для этого мне нужна ваша помощь.

— Нам ведомо о том меште, — поднялся Нум-Онол. Признаюсь, сухой лекарь сильно удивил меня своим решением ехать в Сызноврад. Сейчас же он, в отсутствие Гуран-Абура, стал для двоедушников кем-то вроде представительного голоса, к мнению которого прислушивались все остальные.

— И вам известно, что там?

— Нет. Мы никогда не шаходили так далеко.

— Значит, самое время прогуляться. Тихо и аккуратно.

Некоторое время царило молчание.

— Мы шлушаем твое шлово, княше, — нарушил его лекарь. — Мы пришли ша тобой и готовы ишполнять твою волю.

Ночь выдалась темной и влажной. Мелкая водяная пыль зарядила еще с полудня и, похоже, еще долго не собиралась прекращаться. Тучи обложили небо, скрыли желтобокую луну. Лес вокруг стоял неприветливый, смотрел с подозрением.

Место Духов осталось далеко на северо-востоке, и здесь, у подножия Дымящихся гор, воздействие его чистой силы практически не ощущалось. Затхлая болотная гниль и грязь под ногами, больные деревья и колючий кустарник — вот чем встретили нас горные отроги. Где-то, немного западнее, должно лежать озеро Дивно. Если, конечно, его не поглотила трясина. В воздухе плавал отчетливый запах гари. Даже дождь не смог скрыть его полностью. И этот запах указывал на то, что мы верно выбрали направление и не сбились с пути. Где-то там, выше, в горах, нас ожидал лагерь или поселение, о котором говорила и Найдена, и глава рода двоедушников. Где-то там оставались живые люди. Но действительно ли они содержатся в неволе — еще только предстояло узнать.