– Нет. Кухню заказала, жду. Мебель не успела выбрать. Надо отменить только предоплату за кухню. Ну и могу оттуда забрать банки с краской неиспользованной и инструмент.

– Забирай, ничегошеньки им там не оставляй.

– Я не могу принять в дар участок, это твое имущество и…

– Прекрати! Зачем он мне, старой? Я в пансионате у моря живу, деньги есть, всем обеспечена. Все равно уже никуда из пансионата не выезжаю, мне этот участок не нужен, хоть душу порадую, когда мать твоя узнает, что не ей добро в управление досталось, а то все хочет контролировать и на Кристинку еще запишет, а то у них же семья, ребенок, надо помогать… тьфу! Так что не глупи, ты молодая, тебе жить где-то нужно. Лучше уж плати ипотеку на свою квартиру, а не по съемным мотайся. Или домой хочешь вернуться?

– Нет.

– Тогда давай, ноги в руки и приезжай.

Вечером это же дня, я как вор пробираюсь в квартиру, которую считала своей (хотя она на нас с Максимом даже не оформлена), где с такой любовью и усердием подбирала отделку. К счастью, никто замки еще не думал менять. Тихо, пусто.

Включаю свет, оглядываюсь. Денег на ремонт, конечно, много ушло. Но тут не только мои деньги, но и Максима. Осталась только мебель, заезжай и живи. В коридоре у двери выставляю чемодан с инструментом, две оставшихся банки краски. Еще вспомнила про плед, который заказала и оставила в упаковке сразу здесь, в квартире. Знала, что если привезу в родительскую, Кристина сразу положит глаз на красивущий бирюзовый плед из шерсти мериноса. Хотела, чтобы в этой квартире все было новенькое, никем не использованное.

Плед тоже забираю. Поднимаю банки с краской, инструмент, объемную упаковку с пледом. Тяжело. Тащить все это на метро будет ой как неудобно.

Оглядела еще раз квартиру. Подумала. Да, краску, пожалуй, тащить не буду. Взяла первую банку, открыла, а потом прошлась с ней по комнате, от души поливая пол, стены. Заглянула в ванную, коридор, кухню. Открыла вторую банку. Краска полетела в сторону окон и потолка. И впервые за эти пару дней мне так хорошо на душе стало. Из груди рвется истерический смех. Хохочу, как злобная ведьма. Когда банка с краской пустеет, достаю из чемодана с инструментами молоток. Унитаз и раковина в мелкую крошку. Вмятины на стенах, полу, и даже до потолка дотянулась. И мне хорошо, прям очень. Окна бить не стала, чтобы не привлекать внимание соседей. Так, только по рамам и подоконникам постучала.

Ну все, меня отпустило. Пускай заезжают и живут в интерьере моего исполнения. Совет да любовь.

Глава 2

Выдохнула и ушла. Дороги не заметила, погрузившись в невеселые мысли. Только в гостинице вышла из сковавшего меня оцепенения. Завтра на работу выходить, а я совершенно к этому морально не готова. Вообще не представляю, как дальше жить и как с людьми теперь общаться. Ощущаю себя раненым зверем. Не понимаю, то ли я ненормальная, то ли окружающие меня родственники. Кроме бабушки меня никто не поддержал. Вон, по телефону написывают, объясняют, что ничего ужасного не случилось, всякое бывает в любовных делах. Кристина и Максим не хотели меня обижать, но вот просто так получилось, любовь, и уже ничего не поделаешь, ведь ребеночка ждут, поэтому мне только и остается, что понять и простить.

Мама активнее всех написывает, зовет домой. Пишет, что Кристина и Максим скоро съедут. Чтобы меня не смущать, они уже пакуют вещи, завтра поедут покупать любую готовую мебель в подаренную квартиру и сразу все отвезут. Ха-ха. Ну, пусть привозят мебель в свое “гнездышко”, оно ждет. Мама опять пишет. Вопрос передает от Максима. Тот у меня интересуется, что с кухней, когда привезут. Он ведь даже не знает, где я заказывала, сколько оплатила, какой цвет, вид. А ведь он ничем в ремонте не интересовался, потому что ему было все равно. Ну и много времени и сил, наверное, занимает, крутить отношения на два фронта.

Маме ничего не отвечаю, она злится, пишет мне и пишет без остановки, а я с каким-то мазохизмом смотрю на экран и не отключаю телефон. Наконец, смогла найти в себе силы переключить телефон в режим без звука и перевернуть экраном вниз. Спать. Может, завтра будет не так больно.

Утром легче, к сожалению, не стало, тот момент эйфории, когда я бесчинствовала в квартире, прошел, как не бывало. Спала плохо.

На работу дотащилась как во сне. Девочки-коллеги тихонько хихикают, обсуждая мой помятый вид и красные глаза.

– Что, Марьяш, жених за выходные совсем измотал? Ночами спать вообще не дает? Ну да, судя по фото, он у тебя горячий красавчик, хотеть должен постоянно. Еще и при должности хорошей, зарабатывает, не пьет, сама ты умница-красавица. Говорят, скоро тебя на руководящую должность будут выдвигать, если в декрет резко не соберешься. Блин, везет же тебе, Мар.

Угу, везет как утопленнице. Может, сглазили меня? Так кто-то обзавидовался счастливой невесте?

Не-а, нет здесь никакой мистики. Только непорядочные люди вокруг. Рано или поздно до коллег дойдет, что замуж не выхожу, может, и про сестру подробности. Будут смотреть с жалостью и сочувствием. Меня прям заранее тошнить начинает. Еще так смешно про руководящую должность прозвучало. Да, я на хорошем счету, работать начала еще с первого курса университета. Сначала неполный рабочий день, затем взяли на постоянку. Да, продвигали, но и работы соответственно прибавилось, а с ней ответственности и нервов. И вот мне уже ближе к тридцатнику, а этой руководящей должностью все манят как морковкой, но давать не торопятся. Правильно, кто еще только за призрачное обещание на моей нынешней должности за троих работать будет?

Может уволиться пока никто ничего не знает? Но тогда родственники посчитают, что я совсем в разнос от переживаний пошла, а дальше лицемерное сочувствие, безденежье, пока новую работу не найду, а я же вроде как ипотеку собираюсь брать.

День идет кое-как. Меня даже хотели отпустить домой пораньше, заметив, что выгляжу я неважно. Начальник еще так вкрадчиво поинтересовался, не беременна ли я. Выдохнул облегченно, когда ответила, что точно нет, и беременность не предвидится. Конечно, большая часть его обязанностей сейчас на мне, не готов так резко меня терять. Уходить с работы отказываюсь, куда мне идти? Дома-то нет.

В обед начинают в два раза активнее названивать родственники, даже сестра вдруг. Что-то пишут и пишут, но я не читаю, чтобы не отвлекаться, потом. Сегодня же должны были квартиру осматривать ехать. Коллеги то и дело на меня с тревогой оглядываются, когда я без видимых причин злорадно похмыкиваю.

Ближе к концу рабочего дня все-таки взяла в руки телефон. У-у, сообщениями меня просто завалили. Сестра пишет, какая я гадюка, мама записала кучу слезливых аудио, что сестре сегодня стало плохо, когда она зашла в квартиру, зачем я так, почему такая злая, ведь сестра мне зла не хотела, что им теперь делать, ведь молодая семья теперь не сможет быстро переехать, а значит непонятно, как мне домой возвращаться. Родня с разных сторон тоже понаписала. Как во мне разочарованы, что такого от меня не ожидали, что мне с таким характером суждено остаться старой девой и вообще я неудачница по жизни.

Читая весь этот бред и обтекая, попутно выхожу с работы на улицу. В планах заехать к какой-то старинной подруге бабушки, забрать копии ключей от ворот и дома на участке, что ба решила мне подарить. Нет, ну ты посмотри, родители Макса требуют, чтобы я ремонт оплатила, судом грозятся, а такие милые были, ворковали раньше со мной.

– Марианна! – вдруг окликает меня до боли знакомый мамин голос, звенящий злостью и суровостью.

Оборачиваюсь. Надо же, даже на работу ко мне приехали, лишь бы достать. Мало, что ли, было до этого? Окончательно довести хотят? Мама вместе с тетей возле машины. За рулем отец, выходить не стал.

– Зачем ты испортила все в квартире?! – первой нападает тетя, бросаясь ко мне. Ее за руку хватает мама, останавливая. – Это что, твоя квартира, что ты там распоряжаешься?

– Никто не был против, когда я там распоряжалась и вкладывала в эту квартиру свое время и силы, – произношу холодно. – А в чем дело? Ко мне какие-то претензии?