Правая нога, левая нога…

Затем я вдруг оказался за пределами мрака, и Грейсвандир снова свободно взлетел в моей руке, огни частично уменьшились, не знаю, то ли по контрасту с вновь освещенной перспективой, то ли по каким-то иным причинам.

Оглядевшись, я увидел, что Бранд приближается к Великой Кривой. Что же касается меня, то я прокладывал себе путь ко второй Вуали. В последующие несколько минут мы оба будем прилагать напряженные усилия, связанные с их прохождением. Но Великая Кривая была труднее и продолжительнее. Я вновь буду свободен и буду передвигаться быстрее, прежде чем он преодолеет свой барьер.

Затем мне придется во второй раз пересечь поврежденный участок.

Он может к тому времени освободиться, но двигаться будет медленнее, чем я, потому что будет находиться на участке, где идти станет даже еще труднее.

Постоянное статическое электричество поднималось при каждом сделанном мною шаге, и все мое тело пронизало ощущение щекотки. Искры поднимались до бедер при моем продвижении.

Это было все равно, что шагать по полю электрической ржи.

Волосы мои к тому времени частично приподнялись. Я чувствовал, как они шевелятся. Один раз я быстро оглянулся и увидел Фиону, все еще на коне, неподвижную и следящую за нами.

Я заторопился ко второй Вуали.

Углы, короткие резкие повороты. Сила все поднимается и поднимается против меня, так что все мое внимание, вся моя энергия были теперь заняты борьбой с ней. Снова пришло знакомое ощущение безвременности, как будто я занимался только этим, лишь этим всегда и занимался. И воля, сфокусировавшая желания до такой интенсивности: Бранд, Фиона, Эмбер, мое личное отождествление. Искры поднимались до еще больших высот, когда я боролся, поворачивая, трудился, с каждым шагом, требовавшим больших усилий, чем предыдущий.

Я пробивался снова в черный район.

Рефлекторно я опустил вновь Грейсвандир и выдвинул его вперед. Снова скорость, одноцветный туман, разрезаемый голубизной моего клинка, открывавшего передо мной дорогу, словно хирургический надрез.

Когда я вышел на нормальный свет, я поискал взглядом Бранда.

Он все еще находился в западном квадрате, борясь с Великой Кривой, пройдя примерно две трети пути через нее. Если я поднажму как следует, то может быть, сумею настичь его как раз тогда, когда он из нее выйдет. Я бросил все свои силы на продвижение с как можно большей скоростью.

Когда я добрался до северного конца Лабиринта и до виража, ведущего назад, до меня вдруг дошло, что я собирался делать.

Я мчался пролить на Лабиринт еще больше крови.

Если бы дело дошло до простого выбора между дальнейшим повреждением Лабиринта и полным уничтожением его Брандом, то я знал бы, что мне надо делать. И все же я чувствовал, что должен существовать другой способ. Да…

Я лишь чуточку замедлили шаг. Все будет зависеть от своевременности. В тот момент ему будет проходить гораздо тяжелее, чем мне, так что в этом отношении я имел преимущество. Вся моя новая стратегия требовала организации нашей встречи точно на нужном месте. По иронии судьбы, я в этот момент вспомнил заботу Бранда о своем коврике. Проблема сохранения в чистоте этого места была, однако, намного сложней.

Он приближался к концу Великой Кривой, и я ему позволил это, вычислив расстояние до черноты. Я решил устроить ему кровопускание над уже поврежденным участком.

Единственное преимущество, каким он, казалось, обладал, заключалось в том, что я буду расположен справа от него. Чтобы свести к минимуму выгоду, получаемую им от этого, когда мы скрестим клинки, мне придется оставаться немного позади.

Бранд боролся и шел вперед. Все его движения были как при ускоренной съемке. Я тоже боролся, но не так сильно. Я сохранял прежний темп.

Проходя Лабиринт, я раздумывал о Камне, о близости, разделяемой нами с момента настройки.

Я чувствовал его присутствие слева, даже хотя теперь я не видел его на груди у Бранда.

Будет ли он действительно действовать на таком расстоянии и спасет ли он меня, если Бранд возьмет верх в нашем надвигавшемся конфликте? Чувствуя его присутствие, я почти мог в это поверить. Он вырвал меня у одного нападавшего и нашел каким-то образом у меня в голове традиционное безопасное место — мою собственную постель — и переправил меня туда.

Чувствуя его теперь, почти видя через него путь перед Брандом, я испытывал некоторую уверенность, что он снова попытается функционировать в моих интересах.

Однако, помня слова Фионы, я твердо решил не полагаться на него.

И все же я учитывал и другие его функции, прикидывая свою способность управлять им без контакта.

Бранд почти завершил Великую Кривую.

Я дотянулся с какого-то уровня своего существа я вступил в контакт с Камнем. Налагая на него свою волю, я призвал бурю типа красного торнадо, уничтожившую Яго. Я не знал, смогу ли я управлять этим конкретным явлением в этом конкретном месте, но, тем не менее, призвал его и направил к Бранду. Сразу ничего не случилось, хотя я чувствовал, что Камень функционирует, чтобы чего-то достичь. Бранд дошел до конца, приложил последние усилия и вышел из Великой Кривой.

Я был прямо там позади него.

Он тоже знал это каким-то образом.

Меч его был выхвачен в тот же миг, как исчезло давление. Он прошел пару футов быстрей, чем по моему мнению, он мог бы, поставил левую ногу вперед, повернул тело и встретил мой взор сквозь линии наших клинков.

— Провалиться мне, если ты все-таки не сошел с ума, — заявил он и коснулся острия моего меча своим собственным. — Ты никогда бы не попал сюда так быстро, если бы не эта сволочь на коне.

— Очень милая манера говорить о нашей сестричке.

Я сделал выпад и наблюдал, как он движется, парируя мой удар.

Мы оба были ограничены в том смысле, что никто из нас не мог нападать, не покидая Лабиринта. Я был еще более ограничен нежеланием пока устраивать ему кровопускание. Я сделал ложный выпад, и он отступил, скользя левой ногой по узору позади него. Затем он оттянул правую ногу, топнул ею и попытался без предисловий рубануть меня по голове. Черт побери! Я парировал удар, а затем сделал ответный выпад, чисто рефлекторно. Я не хотел попасть в него, но острие Грейсвандира прочертило ему дугу под грудью. Я услышал гудение в воздухе над нами. Однако, я не мог себе позволить оторвать взгляд от Бранда. Он взглянул вниз и снова немного отступил. Это было хорошо. Теперь там, куда попал в него мой меч, его рубашку украшала красная линия. Пока что материал, кажется, поглощал кровь. Я притоптывал, делал финты, выпады, парировал, встречал ответные удары, прыгал и отскакивал — все, что я мог придумать, чтобы заставить его отступить.

Я имел над ним психологическое преимущество в том, что обладал большей досягаемостью, и мы оба знали, что я мог применить больше приемов и сделать это быстрей. Бранд приближался к темному участку.

Еще лишь несколько шагов… Я услышал звук вроде боя единственного колокола, за которым последовал громкий рев. На нас вдруг упала тень, словно туча только что закрыла солнце.

Бранд поднял взгляд. Думаю, я в этот момент мог бы добраться до него, но он был все еще в паре футов от заданного района.

Бранд опустил глаза и опалил меня взглядом:

— Черт тебя побери, Корвин! Это же твоя работа, так ведь? — закричал он.

Затем он кинулся в атаку, отбросив всякую имевшуюся у него осторожность.

К несчастью, я был в плохом положении, так как оттеснил его, готовый давить на него весь остальной путь назад.

Я был открыт и не имел должного равновесия. Даже парируя, я понял, что этого будет недостаточно, и, вывернувшись, упал назад.

Я старался сохранить ноги на месте, когда свалился. Я приземлился на правый локоть и левую ладонь.

Я выругался, так как боль была чересчур сильной, и мой локоть скользнул вбок, свалив меня на правое плечо.

Но выпад Бранда не попал в меня и внутри голубого нимба мои ноги все еще касались линии. Я был вне досягаемости Бранда, хотя он все еще мог подрубить мне сухожилия.