Я отложил Грейсвандир, схватил Бенедикта под мышки и оттащил от Черной Дороги. Трава сопротивлялась изо всех сил, но я напряг мускулы и одержал верх.

Очнувшийся Ганелон, хромая, подошел ко мне и уставился на Бенедикта.

— Это — воин! — воскликнул он. — Да, это — воин! Что вы собираетесь с ним делать?

Я поднял Бенедикта на руки.

— Отнести к фургону. А ты подбери, пожалуйста, наши шпаги.

— Хорошо.

Я пошел по дороге и, поравнявшись с фургоном, бережно положил Бенедикта под высокое дерево, росшее на обочине. Слава богу, он так и не пришел в в сознание и тем избавил меня от лишних хлопот.

Когда Ганелон вернулся, я вложил шпаги в ножны, а потом попросил его развязать несколько коробок и принести мне веревки. Он отправился выполнять мое поручение, а я быстро обыскал Бенедикта и нашел то, что искал.

Мы крепко привязали Бенедикта к стволу дерева, стреножили черного коня у ближайшего куста и повесили на тот же куст шпагу, напоминавшую косу.

Затем я забрался на козлы, а Ганелон сел рядом.

— Вы решили оставить его здесь? — спросил он.

— Временно.

Я встряхнул вожжами, и мы плавно покатили по дороге. Ганелон не утерпел и оглянулся.

— Ваш брат все еще без сознания, — сообщил он и, помолчав добавил: — никто не мог так запросто меня бросить. Одной левой.

— Именно поэтому я приказал тебе ждать меня у фургона, а не лезть в драку.

— А что с ним теперь будет?

— Я позабочусь о Бенедикте.

— Значит, за него можно не беспокоиться?

Я кивнул.

— Это хорошо.

Примерно через две мили я остановил лошадей и спрыгнул на землю.

— Не удивляйся, что бы ни случилось, — сказал я Ганелону. — Я постараюсь, чтобы Бенедикту оказали помощь.

Я сошел с дороги, встал в тени деревьев и вытащил колоду карт, которую, естественно, Бенедикт всегда носил с собой. Быстро просмотрев ее, я выбрал карту Жерара, а остальные положил обратно в деревянный ящичек с инкрустацией слоновой костью на крышке и обитый изнутри шелком. Бенедикт бережно относился к вещам.

Я держал перед собой карту Жерара и смотрел на нее.

Через некоторое время она стала теплой на ощупь, изображение зашевелилось. Я почувствовал присутствие Жерара. Он был в Эмбере и шел по одной из улиц, которую я сразу узнал. Он был очень на меня похож, только подбородок чуть больше выдавался вперед, а тело казалось необычайно мощным. Я заметил, что Жерар отпустил бороду.

Он резко остановился и уставился на меня.

— Корвин!

— Да, Жерар. Ты прекрасно выглядишь.

— Твои глаза! Ты видишь!

— Да, я вижу.

— Где ты?

— Приходи в гости, узнаешь.

Он прищурился.

— Никак не могу, Корвин. Извини, но сегодня я занят.

— Речь идет о Бенедикте. Насколько я знаю, только ты можешь ему помочь.

— Бенедикту?! У него что-нибудь случилось?

— Да.

— Тогда почему он сам ко мне не обратился?

— У него нет такой возможности.

— Что ты имеешь в виду?

— Слишком долго объяснять. Поверь, Бенедикту необходима твоя помощь.

Он закусил нижнюю губу.

— А сам ты не можешь ее оказать?

— Нет.

— А я могу?

— Безусловно.

Он взялся за эфес шпаги.

— Мне бы не хотелось думать, что ты решил заманить меня в ловушку, Корвин.

— Я говорю правду. Если б я хотел тебя обмануть, то придумал бы историю куда более убедительную.

Он тяжело вздохнул.

— Хорошо.

— Жду тебя, — сказал я и протянул руку.

Он кивнул. Сделал шаг вперед. Хлопнул меня по плечу. Улыбнулся.

— Корвин. Я рад, что у тебя есть глаза.

Я отвернулся.

— Спасибо.

— Кто это в фургоне?

— Друг. Его зовут Ганелон.

— А где Бенедикт? Что случилось?

Я махнул рукой.

— Примерно в двух милях отсюда, у самой обочины. Он крепко привязан к дереву.

— Тогда почему ты здесь?

— Скрываюсь от погони.

— Кто за тобой гонится?

— Бенедикт. Это я связал Бенедикта, а его коня стреножил рядом.

Жерар нахмурился.

— Не понимаю.

Я покачал головой.

— Произошло какое-то недоразумение. Бенедикт не пожелал меня выслушать, и мы скрестили шпаги. Мне удалось оглушить его и привязать к дереву. Я не мог поступить иначе, потому что, придя в сознание, он тут же накинулся бы на меня еще раз. Но в беспомощном состоянии его тоже нельзя оставить, поэтому я позвал тебя. Пожалуйста, освободи Бенедикта и отведи его домой.

— А ты что собираешься делать?

— Убраться отсюда как можно скорее и скрыться на отражениях. Ты окажешь нам обоим большую услугу, если уговоришь Бенедикта прекратить преследование. Я не хочу с ним драться.

— Понятно. Может, все-таки расскажешь мне, что случилось?

— Сам не пойму. Он назвал меня убийцей. Даю тебе честное слово, что за все время пребывания в Авалоне я никого не убивал. Пожалуйста, передай это Бенедикту. У меня нет причин тебе лгать, и я клянусь, что говорю правду. Есть еще одно обстоятельство, из-за которого он мог меня возненавидеть. Если Бенедикт упомянет о нем, скажи, чтобы он серьезно поговорил с Дарой. Она все ему объяснит.

— Что именно?

Я пожал плечами.

— Если Бенедикт заведет этот разговор, ты все узнаешь. Если нет, позабудь о том, что я тебе рассказал.

— Значит, с Дарой?

— Да.

— Хорошо, я выполню твою просьбу… Послушай, как тебе удалось бежать из Эмбера?

Я улыбнулся.

— Праздное любопытство? Или ты готовишься к худшему?

Он ухмыльнулся.

— Хотелось бы знать, на всякий случай.

— Увы, брат мой! Мир не подготовлен к этому знанию. Если б я кому сказал, то только тебе, но ты ничего не выиграешь, а мне оно может пригодиться в будущем.

— Иными словами, ты нашел способ появляться в Эмбере и исчезать из него, когда тебе вздумается. Что ты намерен предпринять, Корвин?

— А ты как думаешь?

— Ответ, естественно, напрашивается сам собой. Не знаю, что и сказать. Я в растерянности.

— Почему?

Он указал в сторону Черной Дороги.

— Она доходит уже до подножья Колвира. Разнообразные твари используют ее для нападения на Эмбер. Мы защищаемся и всегда побеждаем, но они атакуют все чаще, все яростнее. Сейчас не время думать о троне, Корвин.

— Наоборот. Самое время о нем подумать.

— Ты говоришь о себе, а я — о благополучии Эмбера.

— Эрик справляется со своими обязанностями?

— Безусловно. Я же сказал, что мы всегда побеждаем.

— Я не о том. Он пытался выяснить причину возникновения Черной Дороги?

— Я и сам прошел по ней довольно большое расстояние.

— И?…

— Мне не удалось дойти до конца. Ты ведь знаешь, что чем дальше от Эмбера, тем непонятнее становятся отражения?

— Да.

— …А потом ты теряешь над ними контроль и постепенно сходишь с ума?

— Да.

— …За этими отражениями лежит царство хаоса. Я убежден, что дорога ведет туда, Корвин.

— Значит, мои опасения подтверждаются, — сказал я.

— Вот почему, независимо от того, склоняюсь я на твою сторону или нет, мне хочется, чтобы ты отказался от осуществления своих планов. Безопасность государства — прежде всего.

— Понятно. Будем считать, что наш разговор закончен.

— Какое решение ты принял?

— Ты ведь не знал моих планов, поэтому нет смысла говорить, что они остались неизменными. И тем не менее они остались неизменными.

— Я не уверен, что хочу пожелать тебе удачи, но счастья желаю от всей души. Я рад, что ты снова видишь. — Он крепко пожал мне руку. — А теперь пойду к Бенедикту. Я правильно тебя понял? С ним все в порядке?

— Безусловно. Я лишь оглушил его. Не забудь передать то, о чем просил.

— Не забуду.

— И отведи его в Авалон.

— Постараюсь.

— Что ж, до свидания, Жерар.

— До свидания, Корвин.

Он повернулся и пошел по дороге. Я смотрел ему вслед, пока он не скрылся за поворотом, затем положил его карту в колоду, забрался на козлы и вновь поехал по дороге, ведущей в Антверпен.

Я стоял на вершине холма, поросшего кустарником, и смотрел на дом. Настроение у меня было скверное.