Яйцо на утесе было примерно одного размера с наименьшим из находящихся здесь, и отличалось грубостью поверхности, походя на обычный булыжник. Эти же полностью гладкие, я бы даже сказал, отполированные. Вернувшись к меньшему, бирюзовому, я уже с опаской уставился на него. Ведь одно дело просто осматривать, а решиться прикоснуться - совсем другое, я прекрасно помню прошлый сеанс на утесе, не факт, что переживу еще один. А есть выбор? Нет, ну и хрен с ним! Рука коснулась поверхности. И свет исчез. Что за? Мне это очень не понравилось. Тьма была сродни той, когда самый громкий звук издает собственное сердце, когда любой посторонний шорох неизвестного происхождения воспринимается как угроза и пугает до дрожи. Я стоял, дыша через раз, вслушиваясь и вглядываясь во мрак, пытался вызвать состояние отрешенности, и не мог. Только улавливал начало и сразу же происходил сбой, будто что-то специально срывало мои попытки. Странная мысль, а я все пытался и пытался.
Неожиданно появилось ощущения полета, тянущее чувство в районе живота все усиливалось и усиливалось, в душу стал закрадываться страх. Он еще не достиг уровня, когда его можно назвать липким и холодным, но все к этому шло. Мозг уже рисовал картины пропасти и множество кошмарных тварей внизу, в нетерпении ждущих падающий к ним кусок мяса. Это конец! Эта мысль хлестнула подобно кнуту и взъярила не хуже!
Плевать, сдохну, разобьюсь, но упаду на саму здоровью и прибью своим весом. Не сдохну, так буду рвать и метать, грызть глотки, захлебываясь чужой кровью и топя их в своей. Холодная ярость заполнила сознание, я стал предельно собран и в ближайшие секунды готов был не дороже продать свою жизнь, а отнимать чужие, чем больше, тем лучше, я собрался не умирать, а нести смерть. Отрешенность, полнейшая и безмятежная, четкие, лаконичные мысли в своей легкости уже не были теми неспешными рыбками в стоячей воде, они были хищными, быстрыми и собранными для единой цели. Падение все ускорялось, а я сжимался, словно пружина, напряженный до предела и готовый при первом же прикосновении хоть к чему-либо вцепиться и уничтожить. А когда снизу послышался множественный шелест, будто тысячи чешуек терлись друг о друга, расставил руки в стороны и, падая, заорал:
- Молитесь, суки, я иду!
По-прежнему стою во мраке, но под ногами уже круг света, разгоняющий тьму на отвоеванном им пятачке. Выше пояса я все равно почти ничего не вижу, похоже, возможности светового пятна не велики и не простираются так далеко. Но уже хоть что-то. Неожиданные переходы, галлюцинации - бред, или шутки хозяев? Очень все странно. Вдруг, со стороны послышались шаги, так может ходить кто угодно, но не человек. Тяжелые, медленные, они неприятно играли на нервах, заставляя еще больше напрягать зрение и слух, тем не менее, я был собран и готов отразить любую опасность. Уши четко улавливали любой звук, глаза пытались выловить мельчайшую смену оттенков мрака, дыхание было ровное, а тело готово к броску.
Нечто остановилось в полной недосягаемости для глаз, но в том, что я сам как на ладони, не было сомнений. Тишина затянулась. Потом над головой раздалось сопение и в шею ударило чужое, горячее дыхание, обдав все тело приторно сладкой волной. Я сжался в пружину, мышцы напряглись, готовые в любой момент кинуть тело в сторону и обратно, к уже видимому обидчику. То, что чужак как минимум с дом размером, меня не останавливало, я просчитывал возможные варианты. Во всех из них в конце была моя смерть, просто некоторые заканчивались быстрее, некоторые давали фору во времени. Сопение раздалось еще раз, теперь уже ближе. Страх, он был со мной с самого начала, был тем чувством, что отрезвляет от безрассудной атаки и сдерживает героические порывы, награждающиеся посмертно. Но он же и обессиливал, а посему был лишь вспомогательным чувством, дополняющим отрешенность, да и не воспринимался как страх таковой, своего рода предохранитель. Поэтому, когда сверху вниз ринулось нечто массивное и стремительное, мышцы бросили тело в сторону и резко швырнули обратно, уже в прыжке. Неизвестный враг, обрушившись вниз, полностью закрыл световое пятно и прыгнул я абсолютно не видя куда. Но прыгнул. Удар от столкновения на миг ошеломил, из разбитых губ побежала кровь, а руки уже шарили в возможности хоть за что-нибудь уцепиться. И нашли. Поверхность, горячая и влажная, лишь усугубляла неприятные ощущения. Кожа, или шкура, была бугристой и твердой, за что удалось зацепиться, мог лишь гадать, какие-то наросты, позволившие упереться в них ногами и схватиться руками. И все это вздрагивало, шевелилось. Неожиданно меня с силой вжало в тварь, а потом руки и ноги оторвались от опор и я ощутил полет. Меня просто подбросили и поймают внизу, мозг продолжал работать, анализируя любое изменение ситуации. Но поделать я ничего не мог. Сгруппировавшись, камнем полетел вниз, почувствовав на себе сначала горячее дыхание, а потом что-то шершавое и липкое ударило в спину. От неожиданности я раскрылся, и тут же левую руку и обе ноги обожгло невыносимым огнем боли, я дико заорал, не чувствуя ничего, кроме продолжающейся пытки. Отрешенность слетела мигом, мыслей не было, были только крик и мука. Липкая поверхность вдруг пошла вверх и вжала меня лицом в жесткие, мелкие пластины, ломая нос и заставляя захлебнуться кровью. Потом отошла назад и снова вмяла, словно тисками. До меня дошло, меня жуют, я в пасти этой твари. Сил не было, все тело было смято, огрызки конечностей просто вопили о переносимых муках, и любые движения, а они были постоянными, лишь усиливало все это. Захлебываясь кровью и содрогаясь в конвульсиях, я сделал единственное, на что еще был способен: "Что б ты подавилась, сука!"
Тело еще жило пережитой болью и я, повалившись на пол, сжался в позу эмбриона, периодически сотрясаясь в судорогах. Круг света был теперь значительно больше. Иллюзия, это была всего лишь иллюзия, проверка, но на что? На вшивость? Я прошел? Медленно встаю, ноги и руки целы, но мозг помнит боль, помнит кошмар пережитого. Оглядываюсь, что дальше? Третий раунд? Закрываю глаза и через силу вызываю отрешенность, не сразу, тяжело сосредоточиться, но у меня получается, все, я готов, поехали дальше. Но ничего не происходит. Проходит минута, две, а все как было, так и остается неизменным.
- Хозяева, я готов, - стараюсь придать голосу почтение, но без подобострастия.
Нет ответа, все та же тишина и стук собственного сердца. Стою и жду, неизвестно чего. Как же я устал, только сейчас это понял, выжат морально, досуха. Опустился на пол, устроился удобнее, прикрыл глаза. Все та же тишина, давящая, лезущая в уши, естественно, это только так кажется. Но круг света так мал по сравнению с необъятным мраком вокруг, что поневоле начинают лезть в голову всякие мысли. Так, прочь, вон все ненужное, сосредотачиваюсь на полной пустоте в голове, никаких размышлений, никакой активности. Но не думать ни о чем слишком сложно, нет-нет, да и проскакивает какая-то мыслишка. Открыл глаза, поморгал, встряхнул головой, в шее хрустнуло, затекла, что ли? Повел плечами, разминая. Как там назывался тот эффект, когда люди якобы чувствовали потерянную конечность? Вот и сейчас смотрю я на ноги, ведь абсолютно целы, но ноют, как и рука, как и нос. Мозг воспринял все это за реальность, так что ли? Тогда иллюзии могут убивать. Эта мысль меня не обрадовала. Надеюсь, эта проверка не поломалась на середине пути, а то будет печально. Или останусь тут сидеть навечно, или следующая иллюзия откусит мне голову.
Снова закрываю глаза, отрешенность дается почти мгновенно, выравниваю дыхание и начинаю заново разгонять мысли, прочь, нечего роится, прочь. Постепенно они затихли, не исчезли, нет, такого просто не может быть, а отошли на задний план, стали незаметны, перестали акцентировать на себе внимания, проскакивая как бы вскользь сознания, не мешая, не отвлекая. А на границе восприятия стали проскакивать обрывки чьих-то голосов, ощущаемые не слухом, нет, я по-прежнему слышал только биение своего сердца. Но будто появляющиеся у меня прямо в голове, похожие на отдаленное эхо, то приближаясь, то отдаляясь. Как только я попытался сконцентрироваться на них, вслушаться, понять хоть часть брошенного ними, голоса исчезли. Что за? Я пребывал в недоумении. И сколько я не вслушивался, так ничего и не добился. А зачем вслушиваться? Мысль показалась настолько простой, что чуть не рассмеялся. И точно, буквально несколько минут спустя я уже опять воспринимал чей-то хор. Именно хор, мужские голоса стали отчетливее и громче, повторяя все вместе на незнакомом мне языке что свое, почти не повторяющееся, но монотонное и довольно красиво звучащее. И чем дальше, тем громче они звучали, вскоре стало казаться, что они сидят вокруг, я ровно в центре, и выводят свой речитатив только ради меня одного. Потом стало жутковато, хор стал подобен громовым раскатам, казалось, еще немного, и в моей голове начнут сверкать молнии, испепеляя все на своем пути. На пике буйства речитатив достиг такой высоты и силы, что я уже не мог сдерживаться, и состояние отрешенности слетело с меня, я застонал, обхватив голову руками. Но ничего не прекратилось. Теперь хор гремел повсюду. Это было и жутко, и прекрасно одновременно, мощь, это была такая мощь и сила, способная, казалось, дробить скалы и испарять моря. И в итоге, слабая букашка вроде меня, просто не выдержала.
