- Вов, а он не затечет весь? – осведомился я. – Как потом его в чувство приводить будем?

- Его проблемы, - отрезал напарник. – Я его не заставлял в Мигеля стрелять, а спиной к нему теперь ни за какие шиши не повернусь. Пусть радуется, что не грохнул нафиг.

- Жестоко, но справедливо! – заключил я. – А как ты его взять умудрился, да еще живьем?

- Перехвалили этого урода, - осклабился Вова. – Купился, попытался меня подстрелить из засады. Да только с патронами у него туго было, все хотел наверняка. Пока позицию искал, я его засек. И сам обстрелял. Он смотаться попытался, но я его огнем прижал, а потом гранатой угостил. Он под деревом схоронился, я прямо в ствол попал. Его и оглушило. Голыми руками потом взял.

- Ну, ты, блин, даешь! – поразился я Вовиному мастерству. – Может, и волокушу так же запросто соорудишь?

- Вот уж нет! – отперся напарник. – Я Аугусто сторожить буду. На мачете, принимайся за дело.

Вооружившись тесаком, я вломился в ближайшие заросли и через несколько минут стал обладателем пары длинных жердей и нескольких коротких. Мелькнула мысль о носилках, но тут же отступила под натиском контраргументов: их нужно вдвоем нести, а кто пленного конвоировать будет? Так что остановился на варианте с волокушами. Соорудил каркас, воспользовавшись плоскогубцами и мотком вязальной проволоки из набора взломщика. Закрепил на нем пару охапок камыша из протоки, сверху набросил кусок брезента, отрезанный от полотнища, прикрывавшего штабель ящичков с золотыми слитками. Кстати, не очень большой – всего шесть штук. Если верить надписям, в каждом по пять килограммов золота. Итого триста тысяч экю. Чудовищная сумма, по крайней мере, для меня. И оружия тут горы – как бы еще не на полмиллиона. Вознамерился было парочку желтых брусков сунуть в карман, но отвлекся – Мигель очнулся и застонал.

- Профессор, быстрее давай! – подал голос Вова. – Я ему сейчас еще промедола вколю, но все равно торопиться надо.

А я что, я ничего... тем более, уже готово все. Осталось лишь погрузить раненного на волокушу, не забыв зафиксировать широкой брезентовой полосой, добытой из того же источника.

Перед самым выходом напарник нырнул в лаз. Вернулся подозрительно быстро, и пяти минут не прошло.

- Растяжку на дверь поставил, - объяснил он. – И рядом ящик гранат. Если рванет, мало не покажется. Пусть будет нашим маленьким секретом.

- Хорошо. Вов, а ты точно уверен, что его транспортировать можно? – кивнул я на Мигеля.

- Даже если нельзя, выбора нет. Будем надеяться, что выдержит, - отозвался напарник, колдуя над пленным.

Пинком заставив Аугусто подняться на ноги, он ткнул его стволом автомата в спину:

- Vamos, cabron! (идем, козел)

Я впрягся в волокушу и побрел следом, стараясь обходить крупные неровности. Нечего Мигеля трясти, ему и так досталось.

Дорога до пляжика с яликом (который уже раз за сегодня – четвертый?) слегка затянулась. Волокушу тащить приходилось с оглядкой, выискивая путь поровнее, да и Аугусто в себя никак прийти не мог, видать, здорово его контузило. Хорошая игрушка – маньяк-Вова с гранатометом расстаться категорически отказался, так и тащил на себе, пополнив боезапас. Солнце уже клонилось к горизонту, когда мы остановились у ялика.

- Как переправляться будем? – поинтересовался я, чуть отдышавшись.

- На ялике, - отозвался Вова. – Только, боюсь, в два захода придется.

- Сейчас у нас загадка получается про волка, козу и капусту. Никак в два захода не выйдет, - подзадорил я напарника. – Всем вместе придется. Только бы движок завести.

- Тут тебе флаг в руки! – мгновенно сориентировался Вова. – Ты главный механик.

- Кто бы сомневался, - усмехнулся я.

Некоторое время ушло на извлечение из тайника надувнушки с веслами и возвращение на законное место свечей зажигания. После этого мы аккуратно перегрузили в ялик Мигеля – прямо на куске брезента. Получилось достаточно ловко, по крайней мере, раненый не застонал. Пристроив его поудобней на дне, мы столкнули ялик в воду. Вова усадил Аугусто на носу, пристроившись с автоматом на передней банке, я же принялся дергать тросик стартера. С пятой попытки движок весело затарахтел. Устроившись на задней скамейке, я заглубил винт в воду и поддал газу. Ялик величественно стронулся с места, заметно осев. Еще немного груза, и он начал бы черпать бортами, а так обошлось – медленно и неуклюже, но мы двигались в сторону «Тибурона».

Преодолели уже половину расстояния, когда Аугусто, до того спокойно сидевший на носу, вдруг завалился на бок и скрылся за бортом. Я от удивления чуть не выпустил рукоятку мотора, Вова подскочил, схватившись за автомат, и облегченный ялик закачался, едва не отправив моего напарника следом за беглецом. Он лишь успел упасть на колени, вцепившись в борта руками, да смачно выругался, проводив Аугусто взглядом.

- Вова, у него же руки связаны, - растерянно проговорил я. – На что он надеется?

- Пофиг ему руки! – прошипел напарник. – Он как рыба плавает. Вон, гляди уже где!

Действительно, метрах в двадцати за лодкой из воды показалась растрепанная голова и скрылась из вида, чтобы через мгновение вновь мелькнуть среди мелких волн. Хорошо идет, собака! Связанным плыть брассом, да еще с такой скоростью – силен! Хотя нет, вон руками машет, развязался перед побегом. Усыпил бдительность и освободился. Черт, он ведь на склад сунется и на Вовин сюрприз нарвется!

- Стреляй! – заорал я, сбрасывая газ. – Уйдет ведь!

- Ага, - отозвался Вова, выцеливая голову в волнах.

Его опередили на мгновение. Еще секунду назад голова Аугусто торчала среди мелкой ряби, взбитой уверенными гребками, и вот он уже скрылся под водой, издав сдавленный вопль. Вынырнул, побарахтался еще немного, и окончательно исчез из виду под бурлящей поверхностью, стремительно окрашивающейся алым.

- Твою мать! – сплюнул я за борт. – Второй раз за сегодня у меня на глазах человека съели. Сейчас сблюю...

- Пираньи, - сглотнул слюну Вова.

Даже его потрясла незавидная участь подонка Аугусто.

- Вот и не верь после этого россказням старого Пабло!

- Угу. Давай быстрее к «Тибурону», а то, не ровен час, на какую-нибудь костяную рыбу нарвемся.

Мигеля мы, не особо заморачиваясь, подняли на борт вместе с яликом, благо вся снасть для этого имелась. Затем переместили его в каюту, занимаемую им ранее, причем Вова не преминул попенять мне брошенным на самом проходе трупом капитана Гонзалеса. Я в ответ вызверился, но к покойнику прикасаться категорически отказался. Пришлось напарнику самому выволакивать убиенного шкипера из узкого коридора. За борт его отправить он не решился, пристроил под многострадальным яликом.

- Ну, ты и изверг, Олежка! – оценил он мое искусство стрельбы из пистолета. – Охренел что ли, в живого человека целый магазин высаживать? Тут теперь неделю кровь отмывать надо!..

- Мне параллельно, - отозвался я. – Корабль не наш, его наверняка кубинские власти конфискуют за пиратство. Вот пусть у них голова и болит.

- Ты, гляжу, и циничен без меры! – удивился в ответ Вова.

Однако больше эту тему не затрагивал. Ну и бог с ним.

Устроив Мигеля на узкой койке и кое-как зафиксировав его, чтобы не свалился на пол, мы посчитали свою миссию выполненной. Вова, правда, зачем-то приложил ему руку ко лбу – температуру мерил, что ли? Задумчиво постоял, слушая хриплое дыхание раненого, но все-таки решил, что больше ничем помочь не в состоянии.

- Что теперь? – поинтересовался я, когда мы вышли на палубу.

- Иди с управлением разбирайся, - отозвался Вова. – Я пока с навигацией поколдую. Потом рацию попробую реанимировать.

- Дохлый номер, кэп сказал, что антенну сорвало в шторм. Осталась УКВ, максимум пятнадцать километров. Придется до Сьенфуэгоса самим управляться.

- Доберемся, - заверил меня напарник. – Только в бухту вряд ли войдем, там проход узкий между мелями и рифами.