– Достоинство, – жестко произнес Шеллар III и рывком распахнул дверцу шкафа, у которого так и стоял до сих пор, чтобы зареванная, стоящая на коленях Дориана могла увидеть себя в большом зеркале. – У королевы должно быть хоть немного достоинства. Ступай вон и жди моего решения у себя.

– Ваше величество, – засмеялся Костас, когда за ней закрылась дверь. – Зачем вам понадобился этот трюк с зеркалом?

– Чтобы до нее дошло хоть что-нибудь, – сердито проворчал король, забираясь снова в свое кресло. – Чтобы она хоть что-то поняла и передала другим. Чтобы они больше не думали, что я женюсь хоть на одной из них. Дура, вот же дура, мозгов, что у плюта… Спасибо, господин Костас.

– Да не за что, в общем-то. Как я и ожидал, никаких улик, кроме показаний, мы не получили. Графиня ее не запугивала и не шантажировала, а просто обманывала, причем явной лжи я не замечаю, имела место аккуратная подтасовка фактов и удобное их толкование. А семья Монкар достаточно влиятельна, чтобы отмазать единственную дочь, даже если бы улики были. Будете пробовать что-то еще, или я вам больше не нужен?

– Нет, не буду, – вздохнул король. – Закрывайте дело Леста, доклад Флавиус спрячет в архив, а этих двух мерзавок я выгоню к хренам собачьим, и пусть живут, как хотят. Дориану по крайней мере папаша выпорет, может ума добавится. А вот Ольгу жалко.

– А вы действительно имели на нее виды, или это только слухи? – поинтересовался господин Костас.

– Только слухи. Да и то, их специально распустила Алиса. Если бы не она, никто бы и не заметил, насколько часто я гуляю с Ольгой. Пойду я, наверное, взгрею Алису, пока не остыл…

– А это вы в гневе? Ну-ну…

– Уж как умею, – проворчал король и поднялся. – До встречи, господин Костас.

Он стремительными шагами пересек гостиную, на ходу приказав его подождать, и скрылся за дверью.

– Подождем, – вздохнул Элмар. – А что нам еще остается делать?

– Ну она и вопила… – покачала головой Ольга, имея в виду виконтессу Бефолин. – Можно было подумать, ее там убивают.

– Ты Шеллара не знаешь, – хмыкнул Элмар. – Уж что-что, а напугать он умеет. Особенно на пару со старым Костасом. Однажды, лет десять назад, мне случайно довелось видеть, как Шеллар ведет допрос. Не знаю, как его подследственный, а я точно перепугался.

– Элмар, а почему он так по-разному с ними обращается?

– С кем?

– С Флавиусом – на «ты» и запросто, а с Костасом – почтительно, даже кланялся.

– Ну а как же еще? С Флавиусом они вместе учились в разведшколе, за одной партой сидели, можно сказать. А Костас был его наставником, когда он изучал полицейские премудрости. А наставник – это на всю жизнь. Тем более, Шеллар к ним ко всем относился с большим почтением. Мэтра Истрана он до сих пор побаивается, насколько умеет, конечно. Мэтр его как-то выпорол в детстве.

– А, он мне рассказывал! – вспомнила Ольга.

– Когда?

– На охоте. Он рассказывал, как ты научил его смеяться, ну и про это заодно. А что, он правда так страшно улыбался?

– Тогда, в первый раз? Это надо было видеть. Мне, чтобы не перепугаться насмерть, пришлось три раза напомнить себе, что я мужчина и воин. А потом я еще некоторое время считал, что так принято у них, во дворце.

– И долго ты так считал?

– Пока моя сестрица Нона не брякнулась в обморок. Это потом мне уже объяснили, что мой кузен в первый раз в жизни попробовал улыбнуться, и у него просто не получилось. Это ничего, ты бы слышала, как он смеялся попервах! Всех призраков, наверное, распугал. С ним вообще было интересно, он столько всего знал и так доходчиво рассказывал… Я приехал к батюшке полным балбесом, ну что ты хочешь – варвар. У себя в племени я считался самым грамотным, потому что умел считать до ста и знал аж четыре руны, и был страшно потрясен, когда узнал, что их на самом деле тридцать и что даже бестолковая Нона умеет их бегло читать. А в приличное общество меня вообще нельзя было пускать. А тут такой кузен, весь из себя правильный, серьезный, и все на свете знающий, чего ни спроси. И что самое приятное, абсолютно невозмутимый, что бы я ни отмочил. Я поначалу вечно что-нибудь не так делал, и все надо мной смеялись, а Нона даже иногда в обморок падала, как например когда я, вставая из-за стола, сунул за пазуху пару кусков мяса про запас. А Шеллар всегда воспринимал все со свойственным ему пофигизмом, за что я был ему очень благодарен. Когда я вырос и отправился на подвиги, мне его очень не хватало… Эх, хороший он парень, мой кузен Шеллар, если бы еще женился – цены б ему не было.

– Ну что тебе так не терпится его женить! – удивилась Ольга. – Тебе это так нужно?

– Просто необходимо. Я же тебе говорил, что у него нет наследников, и случись что, мне придется напялить корону. А он всем головы морочит, а сам категорически не хочет жениться. Ну почему? Не съест же она его, эта жена. Какая ему разница?

– Элмар, как ты можешь так говорить? – возмутилась Азиль. – А тебе что, тоже нет никакой разницы, на ком жениться?

– У меня есть ты, и я тебя люблю, поэтому для меня разница есть. А у него никого нет, так какая ему разница?

– Ты считаешь, что ты человек, а он нет? Он тоже хотел бы быть счастлив. Но у него не получается. Он не может.

– Что бы с ним такое сделать, – тяжко вздохнул Элмар, – чтобы он хоть раз влюбился? Может, хоть тогда женится.

– Ничего ты с ним не сделаешь. Я могла бы, но он не хочет. Так что остается набраться терпения и ждать, пока это случится само. Как и все остальное.

Дверь распахнулась, и в комнату все тем же стремительным шагом ворвался король.

– Пошли в кабинет, – бросил он на ходу и скрылся за дверью кабинета.

– Пошли так пошли… – вздохнул Элмар, тяжко поднимаясь с кресла.

– Что случилось? – удивилась Эльвира, входя в комнату, где придворные дамы обычно собирались на утренние посиделки. – Что вы все какие-то взъерошенные?

– Ты еще спрашиваешь? – взвизгнула графиня Монкар. – Ты нас всех предала, а теперь спрашиваешь, что случилось?

– Я вас не предавала, – обиделась Эльвира. – И действительно не понимаю, в чем дело. Только что я встретила зареванную Дориану, которая ничего толком не смогла объяснить, только прорыдала, что Алиса ее подставила и ее теперь казнят… Что за чушь? За что ее казнят? Или вы все-таки убили эту бедняжку и король вас вычислил?

– Не знаю, – протянула Камилла, лениво отщипывая губами виноградину с грозди. – Но тут только что был грандиозный скандал. Пришел король, обозвал нас всякими словами нехорошими, и велел Алисе, чтобы через два часа ее духу тут не было. Без всяких объяснений. А я говорила, что это добром не кончится.

– Значит, это ты нас заложила! – обернулась к ней Алиса. – Кто-то из вас двоих!

– Не говори ерунды! – возмутилась Эльвира. – Мы даже не знали, что и когда вы с Дорианой собираетесь делать! Хотя за того волка мне бы сто раз следовало тебя заложить.

– Да ладно тебе… – примирительно заметила Камилла. – Тебе что, так плохо было? У барона Палмера вполне приличный…

– Камилла! – хором вскрикнули все. – Ешь молча!

– Что вы такого сделали, что Дориану собираются казнить? – продолжала допытываться Эльвира. – Она что, совсем рехнулась и зарезала ее при свидетелях?

– Да она жива и здорова, – подала голос Анна Дварри. – я ее сегодня видела, они с Элмаром шли к королю в кабинет. Там потом еще Костас и Флавиус бегали туда-сюда…

– Так вот в чем дело! – догадалась Эльвира. – Алиса, ты зря на нас думала. Это Дориана тебя сдала. Ее на чем-то поймали, припугнули, как следует, она и рассказала им все. А на самом деле никто ее казнить не будет. Пойду утешу, а то она там со страху с ума сходит.

Графиня Монкар с ненавистью посмотрела вслед Эльвире и в отчаянии бросила об пол чашечку.

– Он не смеет! Он ни на чем меня не поймал! У него ничего на меня нет, кроме соплей Дорианы! Ни одного факта! Как он смел так со мной разговаривать!

Маркиза Ванчир посмотрела на нее с сожалением и сказала: