– Извини, – смягчилась Ольга. – Я знаю, что ты не такой. Но я слышала, что бывает с людьми после травмы головы. Изменения в характере, припадки агрессии, психические отклонения… Мне надо было только проверить.

– Да разве ты не знала, что я и раньше был не совсем здоров на голову? – Диего вдруг тихо засмеялся, и в его глазах опять мелькнула искорка того, прежнего Кантора. – Ольга, оставь свои страхи. Все будет хорошо. Твоему трусу ничто не угрожает, пусть живет спокойно. У тебя другая жизнь и другой мужчина – что ж, я не стану тебе мешать и лезть со своими претензиями. У меня тоже будет своя жизнь и, может быть, другая женщина. Но все те недоразумения, что произошли между нами, – это же не повод становиться врагами?

– Нет, конечно нет, – торопливо согласилась Ольга. – Я даже рада, что мы договорились без скандалов и нервотрепки, как нормальные люди. Диего, а ты уже решил, что будешь делать дальше? Война вроде бы закончилась… Король не звал тебя обратно в дворцовую охрану?

Он улыбнулся, горько и устало:

– Нет. Король умен и понимает, что я не соглашусь. И зачем ты задаешь глупые вопросы? По перепуганной рожице Жака с одного взгляда понятно, что он доложил тебе все о моем потрепанном здоровье. Потому ты и посматриваешь на меня так сочувственно, потому и ругаться особенно не стала. Но спрашиваешь о дворцовой охране, как будто искренне веришь, что такой охранник кому-то понадобится.

– Может, тебе стоит к доктору сходить? Дело не в том, что мне сказал Жак. Ты очень плохо выглядишь.

– Я просто устал. Не слушай Жака, он вечно все преувеличивает. Ничего смертельного со мной не случилось, но вот путь воина придется оставить. Может быть, подамся в барды. Может, в маги. Пусть школа нетрадиционная и очень редкая, но не может же такого быть, чтобы я был единственным обладателем этой странной Силы. Если поискать, должен найтись еще хоть один. Может, из меня и мистик получится, если правильно выбрать храм. А может, судьба сама подбросит мне подсказку. Не зря же, в конце концов, я опять оказался в этом городе.

– Гарри сказал, что у тебя идеальный слух.

– Гарри был пьян, вот ему и показалось, что идеальный. Нормальный у меня слух. Хотя если он столь высокого мнения о моих музыкальных способностях, то, может быть, стоит напроситься к нему в ученики?

– Не знаю… – Ольга вдруг вспомнила, что единственная гостевая комната в доме Жака – это комната для переселенцев и сейчас она занята. – Диего, а где ты собираешься жить? У Жака ведь негде…

– Да не волнуйся, неужели в городе проблема с квартирами? Где-нибудь поселюсь, не пропаду.

– Послушай… – Она схватила сумочку, безуспешно попыталась найти в ней старые ключи, затем в порыве энтузиазма вывалила содержимое горой на стол. – Я тут подумала… Моя старая квартира стоит пустая, я ее сдуру оплатила до конца года, а сама в ней не живу… ну чего она будет зря пустовать? Ага, вот они! Я же помню, что где-то в сумочке валялись! Вот, возьми. Хозяин тебя помнит и возникать не посмеет. Квартиру ты еще неизвестно когда найдешь, а у Жака на диване в гостиной жить – одно неудобство.

– Спасибо. – Диего благодарно улыбнулся и оглядел кучу всевозможного хлама, рассыпанного по столу. – Твоя сумочка по-прежнему напоминает лавку старьевщика. В ней можно найти что угодно, от сломанного карандаша до золотых часов. Если хорошенько поискать, то там, наверное, найдется и дюжина пропавших артефактов древности.

Ольга вспомнила о часах, заглянула в них и спохватилась, что Артуро, наверное, уже беспокоится и представляет себе кровавую сцену из «Дона Тенорио».

– Ой, мне пора бежать… – Она торопливо сгребла в сумочку свое имущество и вскочила. – Не скучай, я как-нибудь забегу.

– Давай я тебя провожу.

– Не надо, ты и так устал. Отдыхай, я уже привыкла бегать без провожатых.

– То есть как? Твой приятель даже не провожает тебя?

– Да провожает, только он у меня недавно, а привыкнуть я успела еще до его появления. Нет, Диего, действительно не надо.

– Тогда до свидания. – Он поднялся и сделал шаг к ней.

Ольга поспешно помахала рукой, сделав вид, будто не заметила, и вышмыгнула из кухни. Может, Диего ничего такого и не хотел, может, просто руку собирался пожать. Но она совершенно точно чувствовала, что стоит им только соприкоснуться, пусть даже в самом обычном рукопожатии, и она уже не сможет уйти. Что возникшая между ними стена отчуждения слишком хрупка, чтобы пробовать ее на прочность. Любой, самый легкий толчок – и развалится эта хилая преграда, и что тогда?

Нет, оказаться в роли прославленного барашка меж двух стожков Ольге совсем не хотелось.

С некоторых пор по четным дням жизнь Кантора стала особо насыщенной и динамичной, временами доходя до полной суматохи. Кое-как приспособившись жить с новеньким проклятием, Кантор старался как можно меньше дел оставлять на следующий, нечетный, день, так как уже знал по опыту, что в день приступа ничего толком сделать не сможет.

Нынешний четверг, как и большинство четных дней, прошел очень продуктивно. С утра Кантор перетащил свои вещи в Ольгину старую квартиру и совершил великий поход по рынку и городским лавкам. Прикупил кое-какой домашней утвари и продуктов на первое время. Приобрел новую куртку, чтобы не светить дырами в приличном обществе и не вызывать вопросов, что с ним случилось. (После подробного обсуждения дырявой куртки с королем Кантор был готов прибить следующего, кто его об этом спросит.) Обновил запас лекарств, поболтал с симпатичной аптекаршей и между делом наслушался полезных советов. Навестил Элмара и договорился с Азиль насчет рекомендации. Прямо оттуда сходил вместе с нимфой к хореографу, показал, что умеет, и получил приглашение приходить завтра на репетицию. Вот тут хорошее настроение Кантора здорово испортилось. Он рассчитывал, что начнет новую жизнь с понедельника, но судьба в который раз по-свински скорректировала его планы. Первый день на новом пути получался нечетным, и оставалось только надеяться, что очередной приступ погодит хотя бы до обеда и не испортит первую же репетицию.

Когда же голодный и уставший Кантор добрался до дому, надеясь быстро перекусить и уделить хоть пару часиков музыкальным упражнениям, в квартире обнаружились гости. На столе пристроился серьезный и сосредоточенный Мафей, занятый изучением очередного тома из библиотеки наставника. А в кресле у камина…

Кантор остановился в дверях, не веря своим глазам. Полузабытое видение детства робко трепыхнулось где-то на дальней окраине памяти – узкая черная мантия с разрезами по бокам, отороченная красной тесьмой, широкий пояс, белый воротничок… Вечно растрепанная коса, хитрые добрые глаза, на самом дне которых затаилась Сила островных колдунов… И обязательно что-нибудь интересное в кармане – занятная игрушка, книжка с картинками или просто горсть конфет, свистнутых с королевского стола… Почему-то маленькому Диего было особенно важно, чтобы сласти происходили именно с королевского стола и чтобы папа их непременно спер каким-нибудь замысловато-магическим способом…

– Папа… – растерянно выдохнул Кантор, понимая, что вопрос «а что ты мне принес?» уже четверть века неактуален, а ничего умнее в голову не приходит. – Здравствуй…

– Здравствуй, сынок. – Папа обрадовался так, будто не чаял увидеть блудного сына живым. – Мы уже часа два здесь дожидаемся, я уж начал опасаться, что ты и ночевать не придешь.

– Это я могу… – невольно улыбнулся Кантор. – Но не в первый же день! Папа, как здорово, что ты вернулся!

– Может быть, – согласился отец. – Но еще более здорово будет, когда вернешься и ты.

– Нет. Не сейчас.

– Но хоть матери ты мог бы показаться? Ведь был в Лютеции!

– Я покажусь. Только надо сначала как-то предупредить ее, подготовить… Чтобы она меня Ольге не выдала.