— И это все? — разочарованно проговорил Арес. Что это за битва, которую я могу закончить по щелчку пальцев, подумал он и поднял свой клинок. Тот за пару мгновений покраснел, после чего бог взмахнул им, и волна пламени устремилась вперед. Но вместо ожидаемой вспышки пламени и пепла Арес увидел, как яркая полоса, достигнув дерева прошла сквозь него, не оставив и следа.

— Хм, интересно, — произнес подошедший к тому самому дереву бог, после чего вновь попробовал испепелить его. Но и во второй раз ничего не изменилось. Кора, как была холодна и влажна, такой и осталась. Ясно, значит, придется все делать привычным путем, подумал бог и, вновь подняв меч, нанес удар.

В очередной раз он ударил дерево своим клинком, но в этот раз вместо того, чтобы разлететься в щепки, клинок уперся во что-то твердое. Удивленно посмотрев на это, Арес приложил чуть больше силы и все же смог разрубить дерево напополам, но так же, как и раньше, не успела отрезанная часть упасть, как на новом месте образовались сотни веток и напали Ареса. Но не только дерево у земли было живо. Как только верхняя часть ствола коснулась земли, ее ветки тут же согнулись и полопались с противным сухим хрустом, затем, громко шелестя листьями, обрубленный ствол поднялся над землей и, словно насекомое, стал быстро перебирать своими ветками по черной, жирной земле.

Эта тварь была неимоверно быстра и при каждом движении из нее капала на землю смола, заполняя все вокруг запахом полыни. Резко повернув, оно направилось в сторону к Аресу, но тот одним ударом ноги впечатал кусок дерева в землю. Не обращая внимания на ветки, Арес взял и разорвал ствол надвое. Но сейчас у него появилась идея. Тут же в его руке образовалась коса. Ну что ж, значит, полынь, подумал он и резко ударил косой по ближайшему дереву. Как только чёрная коса дотронулась до нее, сквозь кору стал литься темно зеленый сок. А через мгновение дерево буквально разорвало на части.

— Не думал я, что коса барона пригодится, — проговорил Арес и вновь взмахнул ею.

Деревья разрывались пред ним в щепки, и бог войны с легкостью проходил вперед, чего нельзя было сказать о других богах. Не у каждого была коса барона, а деревья прибывали все быстрее и быстрее, разделяя отряд богов. Вырастая из голой земли, побеги деревьев за пару мгновений становились молодыми деревцами, а вскоре и вовсе столетними деревьями, которые беззвучно шли на богов непроходимой, темной и сырой чащей, словно воины, исполняющие чей-то приказ.

Но Аресу было плевать на такие мелочи, он лишь желал найти того бога, который не являлся богом, и убив его, наконец, устремиться в настоящую битву, а не в то непонятное, что было вокруг. Вскоре, когда он больше не слышал звуки ударов других богов, а монолитных стволов деревьев и словно железных прутов их веток стало настолько много, что Арес не мог ничего сделать и просто шагал, коса оказалась полностью оплетена ветками, кроме самого лезвия. Бог войны стал постепенно раздражаться от понимания, что тут он не найдет даже подобия битвы, и что он просто теряет время. Это был не тот день. Напрягая свои мышцы, Арес вырвал руку вместе с косой из плена деревьев и ударил лезвием ближайший ствол. Тот разорвало, отчего в лицо Ареса понеслись щепки. Но он добился того, чего хотел. Средь древесных корней, плотно оплетавших все вокруг, он увидел просвет и черную, жирную землю за ним.

Быстро развернув косу, Арес с силой ударил по земле. Тут же вокруг нее по земле пошли трещины, превращая почву в сухой камень, а деревья скручивая и сгибая, отчего те превращались в жуткие для смертных, фигуры кривых, скрученных и словно бьющихся то ли от боли, то ли от ужаса существ. Но Арес не был смертным, и потому ему было наплевать на кривые деревья, которые ломались от собственного веса, опадая на землю сухой щепой. И когда он, наконец, вынул лезвие косы из земли, Арес уже стоял на небольшой поляне, устланной сухой щепой, закрывающей высушенную и убитую землю.

Посмотрев по сторонам, он никого не увидел в лунном свете, но услышал разносившиеся то тут, то там звуки борьбы и чьи-то крики. Вы что, с деревьями без криков справиться не можете, презрительно подумал Арес, не испытывая к тем богам, что были с ним, даже капли уважения. Почему он должен кого-то уважать, если тот всего лишь родился богом? Но Геракл вызывал в нем другое чувство. Но даже оно не было уважением, а скорее интересом. Арес хотел узнать, как же сильно опустился Геракл и опустился ли вообще. Но тут он услышал, как слева от него, примерно через пару десятков деревьев, прозвучал хруст веток и злобное рычание, и на поляну буквально ворвался Геракл, опутанный пнями и ветками деревьев полностью, и лишь его блеснувший от лунного света глаз мог разглядеть средь веток Арес.

Внезапно сплетение веток и стволов остановилось, и те тут же стали извиваться, словно змеи, все сильнее и сильнее сдавливая Геракла, но тот и не думал отступать. Чуть присев, Геракл с силой развел руки в стороны, отчего часть деревьев, которые опутывали его, разлетелась в стороны, а он остался на месте, тяжело дыша, и то и дело потирая свой левый глаз. Разорвав оставшиеся ветки, он отбросил их в стороны и стал часто вертеть головой.

Внезапно послышался чей — то скрипучий смех, и взгляд Ареса зацепился за противоположный край поляны. Там кто-то был средь деревьев, которые словно расступались в стороны, пролагая путь темной фигуре. Присмотревшись, Арес с удивлением понял, что не может разглядеть, кто же идет к нему и Гераклу. Потому он, выхватив факел, кинул его вперед. Тот, упав на землю, тут же зажег сухие щепки, отчего те, вспыхнув, осветили темную фигуру. Это была мерзкая старуха, с серыми, грязными волосами, слипшимися в комки, которые падали на огромный горб, мерзко выпячивающийся из-под одежды. Руки ее были огромны и кривы, словно были сломаны и раздроблены не одну сотню раз.

Старуха, медленно хромая, приближалась к богам. Посмотрев на ее лицо, Арес не увидел ничего, кроме безумной улыбки, и того, что одного глаза у нее не было. На его месте виднелась лишь чернота, в которой можно было при свете огня разглядеть блеск хитина сколопендры. Присмотревшись к ее ногам, Арес понял, почему она хромала. Вместо одной ноги у нее был острый, блестящий костяной кол, который впивался в землю и вырывал из нее целые куски, а видневшиеся на нем грязные обрывки вен и сухожилий несли на себе высохшую траву и несколько больших, жирных мух, нескончаемо передвигающихся по чуть желтоватой кости.

— Кто? А ну, говори, пока я тебе голову не отсек! — прокричал Геракл, размахивая своим клинком, готовый в любой момент наброситься на старуху. Но Арес не спешил делать это. В отличие от Геракла и многих других богов Олимпа, которые веками наслаждались яствами, вином и девами, он воевал, воевал каждый день, и он понял одно.

Нельзя нападать на врага, не зная, чего от него можно ожидать. От людей он знал, чего ожидать, это люди, а не боги. Но эта старуха… И бог и не бог, вспомнились слова низших богов, сказанные Аресу, но он все еще не мог понять, почему старуху, которую как ему думалось, можно убить одним ударом копья, назвали богом и не богом. Внезапно старуха подняла руку, и звездное небо пропало, даже раразраставшееся пламя резко потухло, погрузив всю поляну во мрак, через который все же можно было разглядеть очертания Геракла, который, смотря на Ареса, не решался напасть первым на старуху. Та же остановилась, и ее стало трясти. Внезапно из земли вверх взметнулись стальные черные цепи с острыми шипами, которые, дойдя до крон деревьев, стремительно свернули направление и параллельно земле поспешили друг другу навстречу.

Геракл, видя это, попытался выйти из ловушки цепей, перепрыгнув их. Но как только он пересек невидимую линию над землей, цепи резко ускорились и, сплетясь в прочную и опасную сеть, втянули бога обратно. И как только они сошлись в центре поляны, послышалось шипение и цепи стали буквально сплавляться в единое целое. Бабка же все это время стояла на месте, безумно улыбаясь, не приближаясь к богам. Но внезапно она рассмеялась своим скрипучим и сухим смехом, похожим на треск дров в костре и растворилась в воздухе, а через секунду она оказалась прямо у ног Геракла. Тот, испугавшись, выронил свое оружие и, не придумав ничего лучше, уже, было, сжал кулак для удара, но ударить не успел, и старуха скрылась в земле. А на ее месте из все той же земли появилась и она и не она. Словно белесый волк, она резко упала на четвереньки и как та тварь, что была убита Гераклом, стала носиться по земле и проскользнув меж ног бога понеслась к стене цепей, ловко перебирая своими кривыми конечностями. И как только она достигла черной стены, не замечая черных шипов, она принялась носиться по ней словно обезумевший паук по своей паутине. Но тогда, значит, мы мухи, подумал Арес, и такая ситуация ему не понравилась. Геракл же непонимающе смотрел то на старуху, пляшущую по цепям, то на бога войны, ожидая команды или совета. Но Арес не был намерен помогать богу. Богу не нужна помощь другого бога, но, если она тебе нужна, то какой же из тебя бог. Бросив меч, Арес призвал из своей коллекции очередное оружие. Это был серп. Спокойно подойдя к цепям, он, было, взмахнул им, чтобы нанести удар, но тут же новые цепи вырвались из земли и опутали кисть бога, впившись в нее своими шипами, но не способные проколоть кожу.