Моя жизнь стала меняться в тот самый момент, как я забрала со стойки регистрации билет на самолёт до Парижа и села на свое место в салоне. Как взглянула в иллюминатор на ночные огни родного города, которые постепенно отдалялись от меня, исчезали из виду. Все это ознаменовало для меня конец прошлой жизни, побег от родных и друзей. Теперь меня, ждало будущее во французском городе, где предстояло находиться какое-то время, пока одна проблема не будет решена.

Пока Моник Видаль не родит ребёнка от моего старшего брата. Ведь это ради него я здесь оказалась, из-за его глупости живу в квартире Парижа практически год, работаю в известном журнале, где пока что занимаю не очень высокое место, но тут же есть к чему стремиться. Хотя я и не рассчитываю здесь надолго задерживаться, возможно, через какое-то время вернусь в Россию, вновь окажусь в том городе, где оставила любимого человека. И вряд ли он будет рад нашей неожиданной встречи, так как ненависть в нем очень сильна и направлена она лишь на меня. Недаром даже имени моего слышать не хочет, когда Рина упоминает про меня.

Моя милая лучшая подруга, переехавшая в Лондон и родившая чудесную девочку Майю, которую мне удалось увидеть. Должно быть, она была в бешенстве, когда обнаружила пустую комнату в их с Денисом доме. Ведь я же ушла по-английски, никому ничего не сказав. Просто уехала в другой город, чтобы тут обосноваться. Никогда не думала, что такое со мной случится. Что окажусь в Париже совсем одна. Что стану возвращаться с работы в нашу с Моник квартиру, откуда слышатся очень громкие звуки музыки и чьи-то веселящиеся голоса. Черт! Если эта сука вновь вечеринку устроила, положу её в больницу на длительное сохранение.

Не приходится даже ключ из сумки доставать, так как дверь открыта, замок вроде как выломан. Это просто «замечательно». Её дружки забрались на частную территорию и сломали то, что им не принадлежит. Зайдя внутрь, тут же нос зажимаю пальцами от неприятного запаха сигарет и ещё какой-то гадости, что распространилась по всей квартире.

На уши давит ужасная музыка из колонок, под ногами весь пол усыпан пустыми бутылками и бычками, а вокруг, словно дикие звери прыгают непонятные для меня люди. Кто-то танцует, кто-то лапает друг друга, имитируя подобие секса, а кто-то соизволил высыпать на журнальный столик пакетик какого-то белого порошка и начать его вдыхать прямо на моих глазах. Всех этих мразей даже не смущает, что хозяйка квартиры только что пришла, они так и продолжают развлекаться.

И во главе всей этой вакханалии восседает словно королева Моник Видаль в супер коротком платье синего цвета. Его подол так высоко поднят, что любой человек может увидеть цвет её трусиков. А уж находившемуся рядом с ней парню это точно нравилось, недаром он руку ей между ног положил, и начал там гладить. Аж передергивает от такого зрелища, как будто в какой-то притон попала, где может в любой момент оргия начаться. И во всем виновата эта сучка, что ухмыляться вздумала при виде меня. Я тебе сейчас покажу полнейшее веселье.

Хватаю девку за руку и, слегка вывернув локоть, поднимаю на ноги. Она смотрит на меня затуманенными, косыми глазами, явно находясь под кайфом от алкоголя или наркотиков. Да она на ногах не стоит, так и клонит её вниз. Тело все расслабленно, взгляд мутный, на нижней губе рана, а вокруг носа белый порошок. Вот же сука! Решила вернуться ко своим прошлым привычкам, наплевав на теперешнее состояние.

— Ты, чокнутая дура, — пытаюсь перекричать музыку, что, кажется, будто ещё громче становится, — роди сначала, а потом уже порти свою жизнь во всем этом дерьме! — трясу её, чтобы в себя хоть немного пришла, но она словно в неадеквате пребывает, не реагирует должным образом. — Моник!

— Эй! — парень появляется в поле моего зрения, дотрагиваясь до талии француженки и притягивая её к себе. Я же тяну сучку на себя, и чуть было не падаю на них обоих, когда она руку вырывает, прижимаясь к этому орангутангу. — Не мешай нам веселиться, милашка. Если не собираешься присоединяться, — окидывает мою фигуру похотливым взглядом, останавливаясь дольше обычного в районе груди, — то пошла вон.

— Ах, вон пошла, да? — меня уже порядком достала вся эта ситуация, пора уже прекращать этот цирк со второсортными клоунами.

Отталкиваю парочку, пробираюсь сквозь многочисленную толпу прямо к импровизированному месту DJ и выдергиваю из розетки провод, выключая музыку в квартире. Тут же слышатся разочарованные голоса, вздохи, чей-то свист. Все здесь недовольны окончанием вечеринки, а мне же это в радость. Хватит уже им тут развлекаться.

— Пошли нахрен отсюда, иначе полицию вызову, и всех вас заберут в отделение. Вы устроили вечеринку без разрешения хозяев. Валите отсюда! — проходит ровно одна минута, после чего вся эта чёртова толпа начинает покидать квартиру, громко переговариваясь, чем-то гремя, топая. Словно слоны с пастбища несутся по своим домам. Даже этот засранец, что крутился рядом с Видаль, пятками засверкал, оставляя нас с ней одних в расхераченной гостиной. Ну, сейчас она у меня дождётся, устрою ей разбор полёта.

— Какая же ты все-таки сука, Моник, — аж зубами скреплю, произнося эти слова. — Пока я тут горбачусь на работе, ты портишь жизнь ребёнка!

— Надо было избавиться от этого выродка ещё несколько месяцев назад! — орёт на всю комнату, держится за спинку дивана и пытается встать в полный рост. Вот посмеялась бы я над ней, будь мы в другой ситуации сейчас. — Он же отцу не нужен. Так зачем я вообще его тут, — показывает пальцем на свой пока ещё плоский живот, — берегу? Зачем себя лишаю радостей жизни?

— Лишаешь? — громкий смех вырывается из груди, издевательский такой и чуточку злобный. — А что все это тут значит? — подхожу к ней, хватаю за плечи и в глаза заглядываю. Надеюсь, увидеть там хоть что-то от настоящего человека. Но как может наркоман и шлюха выглядеть человеком?

Моник Видаль уже давно ходячий труп. За ней надо постоянно приглядывать, иначе все эти оргии повторятся вновь. Да и как это сделать, если мне работать надо? Где же деньги взять на жизнь? Её же родители давно на дочь рукой махнули, предоставив ей полную свободу. А мой брат заботу о своей любовнице поручил мне, чтобы его девушка ничего об его связи не узнала, ведь он так не хочет ее терять из-за мимолетного увлечения. Вот же угораздило Олега каким-то образом в Париж попасть и нарваться на эту шлюшку, которая тут же потащила парня в постель.

И почему мужики думают всегда членом, а не мозгами? Как кровь к этому органу прильет, так он становится самцом в брачный период, готовым трахать все, что движется, а на последствиях в такие ответственные моменты им совершенно плевать, другие же все будут расхлебывать. В данном случае сестра Олега Зотова — Видана, будет сидеть с его несостоявшейся любовницей в Париже и следить за ее состоянием, на которое ей насрать. Хотела бы быть настоящей матерью, не стала наркотики принимать и алкоголем травить ребенка.

— Я просто развлекалась немного со своими друзьями, — начинает оправдываться Моник, чуть ли не падая на пол. Надо ее срочно посадить на диван, а-то свалится на пол и обязательно голову себе разобьет. — А ты, Зотова, нам… Ай! — сгибается пополам, схватившись за живот, и кричит нечеловеческим голосом, словно ее ножом режут. — Как больно! Ааааааа! — падает на колени, раскачивается из стороны в сторону и к себе не подпускает. Едва я делаю попытки поднять ее, как матерится и руками размахивает, будто бы я ей могу навредить. Да только видит Бог, добра лишь ей желают.

— Это все из-за чертова ублюдка, что в животе моем сидит. Из-за него так страдаю, — еще больше корчится, кусает губы до крови, а потом и вовсе заваливается на бок и теряет сознание.

Не раздумывая, достаю из сумочки, которую оставила в коридоре мобильный телефон, вызываю скорую помощь, все время поглядываю на лежащую на полу Моник. Затем иду за ее документами в комнату, открываю верхний ящик стола и нахожу нужные бумаги. Звуки подъезжающей машины раздаются на улице, а значит, за девушкой уже приехали. Тут думают о жизни и здоровье людей, быстро на помощь приходят, не успеешь им позвонить.