— Какого черта ты тут делаешь, Полин? — Рауль поворачивается к младшей сестре, окидывает ее оценивающим взглядом и складывает руки на груди. — Я же тебе уже все по телефону сказал. Что не выполню твою просьбу по поводу самолета. Это твоя очередная блажь мне порядком надоедает, — молча, стою неподалеку от брата с сестрой и наблюдаю за ними.

Ну как же они отличаются друг от друга. Как небо и земля. Добрый, милый парень и стервозная, дрянная сука. Рыжий и черноволосая. Он знает цену деньгам и зарабатывает их собственным трудом. Она лишь тратит их, так как ни дня не работала в своей жизни. Ведь для девчонки это будет подобно смерти. Да и друзья тут же от бедной, несостоятельной девушки отвернутся. Никогда такого не бывает, чтобы кто-то из богатого окружения поддерживал человека, в миг все потерявшего.

— Приехала к своему любимому братику, — как фальшиво и в тоже время противно. Настоящая дрянь. — А застала его в компании какой-то рыжей девки, — практически вплотную ко мне подходит, разглядывая с ног до головы. Должно быть, отмечает дороговизну или дешевизну моей одежды. Даю ей возможность на меня полюбоваться, даже подмигиваю по окончанию пристального осмотра. Полин Клеман явно не нравится такое к ней отношение. Ох, девочка, это я еще милая с тобой. — А ты кто такая? Что-то лицо твое мне знакомо. Ты случайно не прислуживала на вечеринке в доме Абеля?

Тихонько посмеиваюсь над ее предположением. Облизываю пересохшие губы, смеряю ее презрительным взглядом и смотрю прямо в глаза, которые она через несколько секунд в сторону отводит. Довольно усмехаюсь от ее реакции. А девочка не любит, когда не нее так пристально смотрят. Есть в ней слабое место. Запомню-ка я о нем. Нужно же воспользоваться как-нибудь знанием о своем потенциальном враге. Не будет эта мадемуазель Клеман в служанки меня записывать. Профессию я, конечно же, не считаю какой-то унизительной, но просто ее мнение о людях из себя способно вывести.

— Меня Видана Зотова зовут, — протягиваю ей руку в качестве приветствия. Девчонка же как на опасное насекомое смотрит на нее. Как будто это змея, готовая ее ужалить в тощий зад. — Я журналистка в журнале «Калипсо», — уж это-то она должна знать.

— Та скандальная журналистка, пишущая разоблачающие статьи о знаменитостях и богатеях? — глаза у нее сейчас из орбит вылезут и покатятся по полу как мячики. Боже! Она сейчас мне мультяшку напоминает, пребывающую в некотором шоке. — Рауль, с кем ты связался? — морщит свой носик, словно чем-то невкусным здесь пахнет. Ведет себя как ребенок, не думая, что может задеть чувства других людей. Малолетка безмозглая, которую в детстве не пороли за плохое поведение.

Явно она и в углу ни разу не стояла. Ее точно не наказывали за провинность, лишив телевизора или прогулок с друзьями. Родители точно потакали любым ее требованиям, превращая малышку в отъявленную стерву, считающую себя королевой Франции. Так и хочется сбить с нее спесь ремнем по попе, а потом уже определить в качестве наказания какой-нибудь угол, где она несколько часов бы простояла. Воспитания в ней никакого нет. А еще нос кверху задирает, не боясь, что корона с башки слетит. Сбить бы ее лопатой.

— Я также про вечеринки зажравшейся молодежи люблю писать, — язвлю, замечая сменяющиеся на ее лице эмоции. От презрения и шока до злости и ненависти. — Хочешь, и тебя упомяну на страницах своей будущей статьи? — люблю дразнить таких пигалиц, как она. Они же быстро из себя выходят, совершая одну ошибку за ошибкой.

— Да как ты смеешь так со мной разговаривать, мерзавка? — вот теперь мы переходим на оскорбления. Это первая стадия их бешенства. — Да мой отчим по судам тебя затаскает за оскорбления в мой адрес, — вторая стадия посвящена угрозам. — Ты же обыкновенная корреспондентка, пишущая свои статейки за деньги, которые помогают тебе свести концы с концами, — и третья стадия под названием «Лишь я здесь королева». — С моим братом связалась для присвоения его денег, да?

— Ну, уж это ты лучше меня знаешь, дорогая Полин, — краснеет как помидор, а уж как надувается, подобно воздушному шарику. Надо взять иголочку и проткнуть ее щеку, точно лопнет. — Сама же просишь деньги у Рауля, так своих не заработала. Живешь за чужой счет. Настоящая иждивенка.

— Послушай сюда, — поднимает указательный палец вверх, как будто передо мной строгий родитель стоит. Сейчас начнет меня ругать за небольшую провинность, — ты, сучка рыжая. Да я тебя… Ай! Больно! — орет на весь дом из-за того, что Рауль схватил ее за локоть и потащил в сторону гостиной. — Пусти меня!

— Если не заткнешься, хуже будет, моя милая сестренка, — дверь вот они не удосужились закрыть, поэтому я, как и слуги, явно притаившиеся по углам, слышат их разговор. Вот так тема для сплетен у них будет новая. Хозяин ссорится со своей младшей сестрой. — Ты ведешь себя, как сука. Кто дал тебе право оскорблять незнакомого человека? Сильвия не воспитала тебя должным образом? — должно быть он имеет в виду ее мать.

— Не тебе меня учить, Рауль, — дерзко отвечает, наверняка подняв подбородок кверху. — Я всего лишь просила подарок мне на День Рождения сделать, а ты отказал по какой-то непонятной мне причине.

О Господи! Ну, снова она заводит тему про свое торжество. Об этом я точно слушать ничего не хочу. Уж лучше вернуться к Артуру и его невесте, чем ухо греть около гостиной с разговаривающими там братом и сестрой. Не обращая внимания на громкий визг Полин, чем-то недовольной, направляюсь в сторону двери, выходящей в сад. Да только не успеваю даже дойти до нее, тут же оказываюсь прижата к крепкому мужскому телу. Ладонь накрывает рот, руки тянут в сторону какой-то комнаты, где в кромешной темноте меня прижимают к стене и нависают надо мной. Лишь вижу, как ярко горят кофейного цвета глаза, наполненные дикой яростью.

Видана Зотова

— Ну и что же это за замашки первобытного человека, Парфенов? — пытаюсь оттолкнуть его и продвинуться к выходу, но он меня останавливает, практически впечатав в стену. — У тебя мозги на солнце выгорели? Последняя извилина вдруг покинула твою головешку? — еще одна попытка выбраться остается безуспешной.

— Да отвали ты от меня, наконец! — это его молчание и грубость совсем из себя выводит. — Что тебе нужно от меня? Да, мы с тобой вдоволь… — понижаю голос до шепота, — …потрахались. Вспомнили старые, добрые времена, когда нам было хорошо. На этом же все. Нас должна связывать лишь работа. К тому же у тебя такая чудесная невеста есть, — аж зубы сводит от ее упоминания.

Боже! Что же я несу? Почему не могла заткнуться сразу же после слов о работе? Зачем выставляю себя полной идиоткой, не способной язык за зубами держать? Ведь наверняка, Артур решит, что это ревность чистой воды. Что мне не по душе такое положение дел, где он может стать мужем Кристины Князевой. Этой мажорки, что не вызывает во мне каких-то светлых чувств, лишь один сплошной негатив. К тому же я журналист, глаз наметан на ложь и обман. Поэтому и считаю, что этой дамочке есть, что скрывать даже от своего любимого парня, который решил связать с ней жизнь.

— Неужели, ты меня ревнуешь? — слова Парфенова являются для меня как гром среди ясного неба. Вот не было дождевых тучек, а потом за минуту они смогли появиться. Также и с моим состоянием. Полное вроде бы спокойствие оборачивается бурей огромной силы внутри.

Он что сейчас так шутит или же говорит на полном серьезе, глядя мне в глаза? Слегка наклоняю голову вправо, чтобы разглядеть намек на что-то смешное, но вместо этого вижу лишь холодную решимость. Парень серьезен и даже не думает шутить по этому поводу. Уверен в своей догадке.

— Чего? — все-таки удается сдвинуть его с места и сделать шаг вперед, прямо к заветной двери. — Ты с ума сошел! — только дотрагиваюсь до ручки двери, как меня живо хватают за талию, прижимают к крепкой мужской груди и одной рукой слегка сжимают горло. Растрепавшиеся волосы лезут прямо в лицо, и я пытаюсь сдуть их потоком воздуха. — Да что ты все строишь из себя Алешандре Тициано из «Тайных истин»? — ну как-то сразу пришла в голову сцена именно из этого сериала.