— Крис, — снова мамаша появляется на сцене, пытаясь слезы у себя вызвать, но вряд ли Кристина поверит в ее игру. — Подумаешь, парень поцеловать тебя захотел. Что такого? — безразлично плечами пожимает. И она туда же. Все знают, но всем пофиг.

— Пойдем отсюда, детка, — надо спасаться из этого логова монстров как можно скорее, иначе окажемся в числе их жертв. — До свидания, дорогие родственнички, — достигаем входных дверей, от которых буквально отскакивает дворецкий, дав нам возможность выйти на улицу. — Надеюсь, что вам выделят отдельный котел в аду, так как жарить вас там будут знатно.

Совершенно не обращаю внимания на слова Андрея Борисовича вперемешку с угрозами и на крики Вероники Юрьевны. Она все-таки пустила слезу, забившись, должно быть в истерике от случившегося. Мы просто как можно дальше отходим от особняка, переводим дыхание и молча, прижимаемся друг к другу. Объятья сейчас очень необходимы. Крис всю трясет, и надо полагать это не от холода, хотя она и забыла забрать кардиган в том доме. Подрагивающее тело немного успокаивается в моих руках.

У меня появляется возможность вызвать нам такси. Но едва достав телефон из кармана джинс, замечаю непрочитанное сообщение и кучу звонков от Нинет. Да что нужно этой женщине? Открываю смс-ку и чувствую, как земля уходит из-под ног. Твою мать! Вот так сюрприз мне снова судьба приготовила. Прекрасное завершение дермового дня.

Нинет: У меня для вас с Виданой есть одно задание в загородном доме одного известного человека, у которого вы погостите пару дней, сделав отменный материал. Водитель отвезет вас к нему, поэтому будь готов к девяти утра. Приятного вечера.

Сука! Какого черта нам делать материал в поместье какого-то посредственного актеришки, выбившегося в люди с помощью грязных делишек? Да к тому же мы поедем туда вдвоем. Второй раз СУКА!

1. ЧСВ — это сокращение от словосочетания «чувство собственной важности».

2. Имеется ввиду победительница Оскара 2019 в номинации "Лучшая женская роль".

3. Имеется ввиду исторический фильм "Фаворитка", где взрослые мужчины-придворные устроили в коридорах дворца гонки с утками, на которых ставят баснословные деньги.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍4. Ящик, шкатулка для хранения сигар.

5. Главный герой серии фильмов "Крестный отец" по роману Марио Пьюзо

Видана Зотова

Едва за Артуром закрывается дверь, я медленно опускаюсь на диван, схватившись за бешено бьющееся сердце. Боже! Видана, что ты творишь? Что делаешь? Он твой бывший. Б-ы-в-ш-и-й! А ты течешь как сучка во время брачного периода. Черт! Просто уму непостижимо, что я готова была сама на него наброситься и умолять трахнуть меня на столе, на полу или у стены. Да где угодно и как угодно, лишь бы мощным агрегатом своим поработал. Наваждение какое-то, которое за два года как будто бы и не испарилось. Все также перед глазами пелена, не дающая ясно мыслить. Ведь останься он тут еще минут на пять, мы бы уже пробовали на прочность стол, а-то и подоконник, что как раз был ничем не загроможден. Полная свобода в действиях.

— Блядь! — ору на весь кабинет, откинувшись на спинку диванчика и прикрыв руками глаза. Дурдом какой-то. За сутки столько событий произошло, что даже не знаешь, что ужаснее всего. Встреча с Артуром, работа с ним, предательство Нинет или же начало отношений с Раулем?

Ну, вот, правда. Я, оказывается, не могу нормально реагировать на бывшего парня, которому изменила когда-то. Либо убью его и замурую в стены, либо соблазню и пересплю с ним. Одно из двух, так как мы точно сработаться не сможем. Расстались на не очень позитивной ноте. Он услышал то, что причинило ему боль. Узнал, что его девушка оказалась той еще стервой. Да я даже останавливать его не стала, так как не было мне оправдания, не могла объяснить внятно свой поступок.

Поэтому и решила все на этом закончить, оставить прошлое в родном городе и уехать далеко-далеко. Туда, где мы никогда не встретимся. НИКОГДА! Но, похоже, судьба любит играть с нашими жизнями, подкидывая совсем уж неожиданные сюрпризы. Новый год у семейки Соболевых, тот крышесносящий поцелуй под чертовой омелой, способный перерасти в совместную ночь (но этого не случилось), неожиданное появление на приеме в Париже, а теперь еще и совместная работа.

Твою же мать! Как? Ну, вот как мне находится с ним бок о бок чуть ли не каждый день, если я после всего лишь пяти минут на шалости готова? Недаром же трусики намокли, а киска требует к себе немедленного внимания, соски ноют под тканью топика и пиджака, а шея до сих пор помнит его легкое удушье. Некоторая грубость в наших отношениях только разжигала страсть с огромной силой.

— Блядь! — снова матерюсь, теперь уже встав с кожаной мебели. Делаю круги по кабинету, собираюсь с мыслями, снимаю, чертов пиджак, в котором жутко жарко вдруг стало, кидаю его на стол и выхожу к своим «любимым коллегам».

Курицы и немногочисленные цыплята (петухи им не подходит) сначала головы от рабочего места поднимают, чтобы посмотреть секунд десять на меня, а потом снова как страусы в песок утыкаются в свои ноутбуки, бумаги, возможно журналы. Ну и правильно. Нечего им глазеть, отрываясь от непосредственных обязанностей, посплетничают во время обеда. Тогда мне косточки перемоют, обсуждая прошедший прием. Наверняка, версий моего побега у них полно будет. Что же, потом узнаю их все. Все равно каждая дойдет до моих ушей. А пока немного бы охладиться не помешало в туалете, плеснув на лицо немного воды.

Уборная в черно-белый мрамор, раньше всегда была местом сборища сплетниц, отлынивающих от работы. Тут они собирались во время перерыва, делясь подробностями из жизни прочих сотрудников и придумывая небольшие пакости новым стажерам. Нинет на это закрывала глаза до поры до времени, пока однажды одна из новеньких журналисток не подслушала их…нелицеприятный разговор про собственную начальницу. Она ей доложила, поспособствовав двум увольнениям, трем штрафам и…о Господи…шести лишениям премии на несколько месяцев. Птички разлетелись по своим гнездам, превратившись в долбанных ворон, готовых выклевать тебе глаза.

Захожу в туалет, радуясь отсутствию своих коллег. Хоть сегодня спокойно все пройдет безо всяких конфликтов. Иначе мне придется кому-то голову открутить и сыграть ей в футбол. Подношу ладошки к автоматическому крану, набираю воды и умываю ею лицо, слегка охлаждая горящие щеки. Как же хорошо, что косметика водостойкая, а-то пришлось бы заново накладывать весь этот макияж. Упираюсь руками в раковину и, немного приподняв голову, смотрю на отражение в зеркале.

Уверенная в себе, дерзкая девушка, построившая всех этих мымр за каких-то три-четыре месяца. Смелый, иногда пугающий взгляд. Немногие могут прямо мне в глаза смотреть. На спиной называют «ведьмой» за такую от них реакцию. Наивные идиоты. Сексуальная красотка, добившаяся-таки своего места в жизни. Сама себя на пьедестал воздвигла и не посмею какому-то бывшему меня оттуда сбросить. Я ему еще покажу, где раки зимуют. Он не знает теперешнюю Видану Зотову. Ту, что изменилась до неузнаваемости, превратившись в отъявленную стерву. Мымры из редакции прекрасно об этом знают. Каждый день же наблюдают за моими передвижениями по зданию. Они завидуют, а я все больше радуюсь от их никчемности.

Тяжело вздохнув, решаю немного постоять у открытого окна, при этом спрятавшись за большим растением в черном кашпо. Он как раз за одной из кабинок находится, поэтому никто не увидит человека в углу. Выглянув на улицу, почему-то вспоминаю о своей вредной привычке, продлившейся целый год. Курение тонких сигарет. Нет, не с ментолом или с другим вкусом, а обычных, марки Winston, спасавших меня от рутины собственной жизни.