Я очень люблю детей. Теперь я понимаю, что тот, кто любит детей, не должен жениться на актрисе. Они, чтобы не загубить свою артистическую карьеру, могут родить тебе одного ребёнка, и то это чудо. С нормальной женщиной у меня, конечно, было бы много детей.
С рождением Емельяна жизнь стала серьёзней, осмысленней, интересней, мучительней. Галя превратилась в философа, более целеустремлённого, чем мать Тереза. Все реже и реже раздавался её звонкий смех. Она разрабатывала методы воспитания для Емельяна до глубокой старости.
Началось с закалки. Емелюшка ходил во все времена года голым, даже когда у него появилась одежда. Все наше богатство, включая продукты, принадлежало одному Емельяну. Стоило мне взять из холодильника кефир, как был слышен Галин голос из загробного мира:
— Борис, не трогай кефир, это для Емелюшки. Я покупал десять бутылок кефира — все равно лучше к нему не прикасаться. Я покупатель оптовый, и если находил апельсины, то покупал пудами. Но стоило мне взять апельсин, как тут же раздавался голос «Командора»:
— Борис, не ешь апельсины — это для Емелюшки. В моём распоряжении оставался только водопровод, но зато им я мог пользоваться круглосуточно.
При таком оригинальном воспитании Емельян должен был вырасти эгоистом и таким жадным, как «композитор» Фрадкин. Но, к счастью, Бог миловал.
Весь смысл и лейтмотив Галиной жизни сосредоточились в одной фразе:
— Борис, давай сядем и спокойно поговорим о нашем сыне. Я тысячу раз садился и спокойно говорил о сыне. Потом я уже неспокойно садился и говорил. Со временем при упоминании: «Давай сядем и спокойно…», — я хватался за кинжал. В самых невероятных обстоятельствах Галя просила меня сесть и спокойно… Представьте себе, в дом лезут воры. Вы думаете, Галя скажет, позвони в полицию? Галя скажет:
— Борис, давай сядем и спокойно поговорим о нашем сыне. Я меньше думал о родине, а больше о сексе. Чтобы перейти к сексу, мне нужно было дипломатично уйти от темы о сыне.
— Галя, вот я люблю, когда тихо, никого нет. Мы можем раздеться догола, это же прекрасно. Галя:
— Хорошо. Давай разденемся догола, сядем и спокойно поговорим о нашем сыне. Это же можно сойти с ума! Я как-то сказал Гале:
— Емельян по возрасту приближается к Рабиндранату Тагору.
— Какое это имеет значение? — возразила Галя. — Для нас он ребёнок. Наша жизнь кончилась, мы должны жить только для Емельяна.
— Галя, запомни, я не умру, пока не рассчитаюсь со своими долгами. Галя долго на меня смотрела, как на бессмертного, потом сказала:
— Паяц ты, Борис, тебе лишь бы паясничать. Я уверен, что если бы Галя меня застала в постели с другой женщиной, и я бы ей сказал:
— Галя, давай сядем и спокойно поговорим о нашем сыне… — она тут же плюхнулась бы на пол.
Я по-настоящему влюблён ещё в одно Галино качество. Я советуюсь с ней, скажем, о покупке машины: о сумме, размере машины, марке и т.д. Галя вся сосредоточена, внимательно на меня смотрит. Потом говорит:
— Бобчик, тебе хуже, когда волосы прилизаны. Распуши волосы на макушке. Ей говорят, что может быть сильное землетрясение, может, стоит уехать. Галя:
— Бобчик, если бы тебе немного похудеть, ты был бы в форме.
ЕМЕЛЬЯН
Емельян был ангелочком. Я не мог с ним расстаться ни на один день. Не видеть его — не жить. Когда Емелюшке было шесть месяцев, и он лежал в коляске, артист-иллюзионист Константин Зайцев рассказывал мне:
— Понимаешь, Борис, я подошёл к твоему Емелюшке, начал ему строить рожки, всякие там тюсеньки-мусеньки… Он не улыбнулся, а посмотрел на меня осмысленным и презрительным взглядом, мол, что ты, старый дурак, выпендриваешься. Мне стало неловко, и я сбежал.
В два года Емелюшка не хотел, чтобы его тётя Рона уходила из дома.
— Емелюшка, мне нужно идти на работу.
— Не ходи на работу, не бойся, я убью твою работу.
Когда ему было четыре года, мы летом снимали дачу под Москвой. Как-то вечером, сойдя с электрички, мы шли по направлению к даче; невдалеке стояла группа подвыпившей местной шпаны. Внезапно Емельян зашлёпал к ним и, подойдя, спросил:
— Ну что, колхозные дурачки, морду набить?
Емельяну четыре года. Я разговариваю по телефону. В какой-то фразе произношу:
— Да я готов все вам отдать… Емельян синхронно: …включая долги.
В Москве один мой знакомый в присутствии Емелюшки говорил:
— Я живу на свою зарплату и сплю спокойно. Емелюшка:
— Со снотворным…
Емельяну было пять лет. Мы все лето отдыхали с ним на Чёрном море. Он постоянно видел перед собой весёлых, отдыхающих людей. И когда его спросили, кем он хочет быть, когда вырастет, Емельян ответил:
— Отдыхающим.
Емельяну пять лет. Мы отдыхали в Анапе. Я объясняю, что драться не нужно, надо стараться уходить от драки. Но если уж ситуация безвыходная — бей первым, после первого удара сразу же ударь ещё два раза. Он очень внимательно все выслушал, ушёл и вернулся через час, весь исцарапанный и в песке.
— Что случилось?
— Я сделал все, как ты говорил. Первый раз ударил, а два остальных не успел. Они меня уже топтали ногами.
Мы на даче у наших друзей, семьи академика Лебедева. Они два дня сажали деревья, потом Емелюшка сыграл на рояле Моцарта, и мы взяли стулья, чтобы перенести их в столовую для ужина. Емельян взялся за стул тоже.
— Емелюшка, не надо, — остановила его Алиса Григорьевна, жена академика. — Ты так хорошо играешь, но ты ещё очень слабенький, ты можешь натрудить себе ручки.
Емельян ничего не ответил и незаметно ушёл. Вскоре он крикнул из сада:
— Алиса Григорьевна, идите посмотрите, слабенький я? Алиса Григорьевна вышла и остолбенела. Емельян с победоносным видом показал ей шесть вырванных молодых деревьев, все, которые она два дня сажала. Она была в ужасе, академик смеялся.
В школе Емельян был круглым отличником. Но однажды он в чём-то провинился, и мама взяла ремень.
— Товарищи, идите посмотрите, как отличника будут бить! — крикнул Емельян. Экзекуцию отменили.
Меня вызвали в школу, потому что Емельян на уроке мяукал и отказался извиниться. Я пришёл в школу и уговорил Емельяна извиниться, хотя он отрицал, что мяукал. Емельян подошёл к учительнице:
— Марья Николаевна, я хочу перед вами извиниться. Извините, что я НЕ мяукал на уроке.
Емелюшка всегда говорил правду. Прихожу домой и спрашиваю, как он вёл себя с бабушкой.
— Папуля, я был непослушный, убегал от бабушки, топал ногами, отказывался есть. Был ужасен.
— Ты понимаешь, что так нельзя себя вести, бабуся старенькая, её надо жалеть. Ты больше так делать не будешь?
— Я так больше делать не буду, я буду хорошим. На следующий день спрашиваю Емелюшку:
— Ну, как сегодня прошёл день?
— Я был ещё хуже, чем вчера. Я дёргал бабусю за юбку, не хотел идти домой, я был отвратительным.
Ну как его, этого отвратительного мальчика, не поцеловать? Конечно, после всяких извинений и обещаний.
Емельяну было шесть, и мы решили обучать его иностранному языку. Я считал, что необходим английский. Но Галя возразила:
— Борис, о чём ты говоришь? Вся балетная терминология на французском языке. Тут крыть нечем. Довод сногсшибательный. По рекомендации мы пригласили бонну-француженку. Звали бонну — Динабур. Перед гастрольной поездкой мы сняли коттедж под городом Таращей и отправили на отдых Емелюшку и француженку Динабур. По приезде мы устроили званый обед, пригласили местную знать. Среди них была женщина — профессор французского языка. Галя:
— А сейчас Емелюшка будет говорить по-французски.
Женщина-профессор вдохновенно произнесла целую тираду по-французски, глядя на Емельяна. Емельян на неё смотрел, как на сумасшедшую.
— Емелюшка, почему ты не отвечаешь по-французски? — спросила Галя.
— Потому что я понятия не имею об этом языке. Галя:
— Емелюшка, а разве мадам Динабур тебя не обучала французскому языку? Емельян:
— Кто-кто?… А… Дина Петровна не обучала меня никакому языку. Она учила меня воровать. Галя открыла рот, вероятно, хотела что-то сказать, и осталась сидеть с открытым ртом. А я приободрился: