Может, попытаться растянуть её?

Я осторожно прикоснулся к груди Этьена, пытаясь развести сухие складки. Но это было бесполезно. Мёртвое тело оказалось твёрдым и неподатливым.

Так дела не пойдут. В груди уже нарастало раздражение.

И тут меня больше всего поразила Дая. Она неосознанно нанесла удар своим вопросом, будто даже не поняла, насколько глубоко ранила меня:

– Так вот зачем тебе понадобилось это тело?!

Я замер и поднял голову. В её голубых глазах мелькнуло понимание, как будто сейчас она, наконец, осознала, что тело действительно важно. Что оно не просто останки – это нечто большее.

– Это не так… – думал объяснить, но осёкся.

Ведь даже без этой печати на груди я всё помнил. Я был там, видел всё своими глазами. Но объяснять это? Доказывать?

Не имело смысла. Вместо этого я просто сказал, что это не важно, и аккуратно завернул тело обратно в покрывало.

Его нужно будет похоронить. Это моя цель. И я надеюсь, что в конце концов все это поймут.

Пора было заняться вратами и печатью на них. Рукой дотронулся до десятого круга – самого внешнего. И всё показалось таким запутанным…

Может, начать с центра печати?

Там был всего один знак – череп, лежащий на боку. Он должен был стоять прямо.

Круть. Круть.

Исправив его, я перешёл ко второму кругу: пять звёзд и письмена, которые тоже были не на своих местах.

Поставил звезду над черепом, затем остальные звёзды одна за другой заняли свои позиции.

Отлично. Теперь к следующему.

Каждый круг становился всё сложнее.

Сначала можно было угадать, как всё должно выглядеть, но на четвёртом круге догадки больше не помогали.

Без точного знания я мог бы просидеть здесь бесконечно, пытаясь сложить миллионы вариантов. И неудивительно, что у Франсуа ничего не вышло.

Девушки стояли рядом и внимательно следили за мной, не произнося ни слова, но я чувствовал их присутствие.

Их дыхание казалось слишком громким, как будто даже оно отвлекало меня. Но сказать им уйти я не мог – свет фонаря, который нас окружал, был нашим единственным спасением от полной тьмы.

Щелчок.

Когда последний круг встал на своё место, я услышал еле заметный щелчок. Это был тихий, словно нажатие по клавиатуре – как будто я не открываю врата Ада, а взламываю сейф в банке.

Ощущение было схожее: напряжение и предвкушение чего-то неизвестного, но важного.

Надеюсь, что меня там ждёт нечто интересное. На моём лице появилась лёгкая усмешка, когда сделал шаг назад.

Как только последняя деталь замкнулась, из врат вырвались тёмные волны, одна за другой.

Чего?

Их сила была как у ураганного ветра, порывы достигали двадцати метров в секунду.

Какого лешего происходит?

Как будто кто-то подхватил меня под руки и оттащил от выхода. В одно мгновение. Я даже не успел понять, как быстро изменилась ситуация.

Нас буквально разбросало в разные стороны, словно лёгкие куклы. В ушах стояли крики девушек:

– Ааааа!

– Алексей?! Помоги!

Их голоса разносились вокруг, и я отчаянно пытался понять, откуда они звучат.

Главное, что я тоже оказался во тьме – без света, без ориентира.

Оглядевшись, я не увидел ровным счётом ничего. Фонарь держала Айгуль, а её поблизости не было.

И без него было очень страшно, будто тьма нашёптывала: «Сдайся… Умри тут…»

Полный мрак обволакивал меня, как плотное одеяло, лишая всякой надежды. Без стойкого духа, слабый человек, давно бы тут сошёл с ума.

И вдруг перед глазами вспыхнула подсказка:

[Ваш фонарь ↑.]

Она сработала в тот момент, когда это было нужно больше всего. Удивительно, но когда меня буквально ткнули носом, я наконец заметил очертания фонаря.

Что это?

Видимо, это был эффект от моего Духовного зрения. Оказалось, что мне вовсе не нужно было бояться – достаточно было сосредоточиться.

Топ. Топ. Топ.

Сразу же пошёл на очертания. Довольно быстро нахожу Айгуль. Она сидела на полу, испуганно прижимая фонарь обеими руками. Её лицо было бледным, в глазах застыл ужас.

Та не понимала: что пошло не так? И почему за мгновение мы разъединились?

– Это ты? – спросила она дрожащим голосом.

– Да, не бойся. Всё уже позади.

Я протянул руку и забрал у неё фонарь.

– Давай, вставай. Пойдём.

Она неуверенно взялась за мою вторую руку, и мы поднялись. Тело Этьена, которое было выброшено той же волной, мы нашли недалеко, всего в нескольких метрах. Айгуль подняла его, небрежно обхватывая рукой.

Затем мы пошли искать Даю. Только бы с ней было всё хорошо. Эта тьма, боюсь, что её не спасти. Не хватало нам безумца такого же как Франсуа.

Топ. Топ.

В кромешной тьме её легко было спутать с призраком – она сидела на полу, скрестив ноги, будто медитировала. Казалось, что тьма, которая внушала страх нам, на неё не действовала.

– Внутренний покой, – тихо повторяла она себе под нос, словно пытаясь сохранить контроль. – Не поддавайся панике…

Я улыбнулся про себя, наблюдая за ней. Она изменилась. Стала сильнее. Видеть этот рост меня радовало. Когда свет фонаря осветил её лицо, она подняла взгляд и, улыбнувшись, сказала:

– Долго же ты…

Она вскочила и обняла меня, прижавшись так крепко, как будто мы не виделись несколько лет.

Я, конечно, был рад объятиям, но не стал слишком драматизировать – ведь прошло всего минут десять, может пятнадцать. Ничего страшного не случилось.

Ну, почти.

– А где Франсуа? – вдруг спросил я, замечая его отсутствие.

Дая смущённо посмотрела на меня и ответила:

– В момент волны этот засранец укусил меня за руку… Пришлось его отпустить. Извини.

Она протянула мне руку, и я увидел на ней следы от укуса, кровавые и свежие.

– Вот же сукин сын… – выругался я, взглянув на её рану. – Он направился к вратам!

Я разозлился так сильно, как никогда в жизни. Всё внутри кипело от ярости, и, казалось, если бы рядом был Франсуа, я бы его просто уничтожил. Разорвал бы на части, чтобы мокрого места не осталось.

– Ты можешь залечить её самостоятельно? – спросил я, указывая на отвратительную рану на нежной руке девушки.

– Да… почти, – нахмурившись, ответила Дая.

У неё был навык самолечения, хотя и не такой мощный, как Крылья Авриэля, но достаточный, чтобы справляться с мелкими повреждениями.

Кровь постепенно остановилась, рана начала заживать, образовав коричневатую корку.

– Молодец, так держать, – я нежно погладил её по голове. Девушка вздрогнула, всё ещё не оправившись от окружающей тьмы.

А я тем временем размышлял о том, что нужно было сразу убить этого чертового «гоблина». Правду говорят: если есть возможность, уничтожай врагов без промедления, чтобы потом не жалеть – уничтожай.

Этот маленький мерзавец давно пытался открыть врата. А теперь я, сам того не желая, выполнил за него всю работу – своими руками и с довольной улыбкой.

Это злило ещё больше.

Теперь ничто не мешает ему войти в секретную область. Почему я был в этом уверен? Три причины.

Во-первых, Франсуа открыто говорил, что пытался открыть дверь. Значит, у него был свой интерес. Тут и сомневаться не нужно.

Во-вторых, мы боялись мглы вокруг, а Франсуа – нет. Он давно не чувствовал боли и привык жить в этой тьме. Можно сказать, он подружился со своими внутренними демонами.

И, в-третьих, именно он привёл нас сюда, к вратам, хотя я до сих пор точно не знал, где они находятся. Даже навык «Всеведущий» молчал.

Я сжал кулаки от злости и, сквозь зубы, выдавил:

– Идём быстрее… Этот гоблин не должен тронуть мои вещи… то есть… наши вещи!

Девушки смутились. Они и не верили, что им что-то достанется, да и сил у них почти не осталось.

Казалось, что хуже уже некуда. Мы были разбросаны волнами в разные стороны, окружены мглой, с ощущением одиночества и близости смерти.

Они пережили за эти несколько минут все возможные эмоции.