— Хорошо… Вот здесь вы пишите о неком «законе Мура». Про Гордона Мура я слышал от западных коллег, этот ученый вроде бы работает с кремниевыми транзисторами. Но про какой-то «закон» я лично слышу в первый раз.
Еще бы! Об этом вообще никто пока не слышал. Статья-то в научном журнале выйдет только в следующем апреле. Это я пытаюсь хоть как-то ускорить события и «взбодрить» всех, кто может повлиять на ситуацию. Вот и лезу в пекло вперед батьки.
— Виктор Михайлович, я не так хорошо разбираюсь в этом, так что могу лишь дословно процитировать американского специалиста, от которого об этом и услышал. Мур по его словам недавно вывел четкую закономерность: количество транзисторов, размещаемых на кристалле интегральной схемы, удваивается каждый год. Статьи в научном журнале еще не было, но она, по словам американца, Муром готовится, так что скоро вы сможете сами все прочесть. Американец с жаром заверял меня, что открытие этой закономерности крайне важно, и со временем это станет основополагающим принципом создания всё более мощных микросхем со всё более низкой себестоимостью. А это основа развития микроэлектроники и прямой путь к созданию персональных компьютеров.
На самом деле Гордон Мур, конечно, говорил больше об экономических издержках производства чипов, а не о научных достижениях в их производстве. Будущий основатель корпорации Intel считал, что затраты на производство чипов будут сокращаться вдвое в течение следующих 10 лет и оказался прав. В 75-м, правда, он поправил временную составляющую своего закона, увеличив ее до двух лет. Но до этого еще дожить бы надо.
— Персональных компьютеров…? — офигивает от моих речей академик — Что вы имеете в виду? Персональную ЭВМ, уменьшенную до размера обычного шкафа?
— Не шкафа, Виктор Михайлович. Персональный компьютер через несколько лет будет уже помещаться на рабочем столе. А со временем он станет еще меньше размером и стоить будет столько, что купить его сможет практически каждый.
— Ну, это ты загнул, братец! — смеется Глушков, в запале незаметно переходя на «ты» — Думаешь, этот «каждый» сможет освоить сложный язык программирования?
— А зачем его простому пользователю осваивать? — пожимаю я плечами — Это работа программиста — написать для компьютера толковые программы. А пользователь будет взаимодействовать со своей ЭВМ путем набора текста и простейших команд с клавиатуры. Результат этого взаимодействия моментально отразится на индикаторе или на экране. А если пользователю нужен готовый документ в бумажном варианте, его можно будет вывести на печатающее устройство. Или отправить на другую персональную ЭВМ по линии связи.
Глушков смотрит на меня, как на пришельца из космоса. На ум почему-то сразу приходит рекламный ролик сыра Хохланд: «Нет, сынок, это фантастика…!»
— Виктор Михайлович, вы так удивляетесь, словно у нас в Ленинграде учеными Старосом и Бергом не разработана УМ-1НХ. А ее ведь тоже можно считать настольной мини ЭВМ.
— Ну, ты сравнил! — возмущается академик — УМ-1НХ — это простая инженерная машина для решения конкретных производственных задач, а мы сейчас говорим о сложнейшей ЭВМ для трудоемких экономических расчетов.
И опять мне остается только вздохнуть.
— Здесь мы неизбежно возвращаемся к тому, что среди советских ученых до сих пор нет единства в вопросе понимания дальнейшего развития вычислительной техники. Для каждой отдельной задачи вы раз за разом создаете узкоспециализированные ЭВМ, не совместимые друг с другом. И все никак не хотите признать очевидный факт, что любая ЭВМ — это всего лишь инструмент. Да, технически крайне сложный, но все же инструмент. Машина. Логическое продолжение прежней цепочки: абак — счеты — логарифмическая линейка — арифмометр — электронный калькулятор. А на первом месте всегда был и будет человек. И магистральный путь развития ЭВМ лично для меня, как для будущего пользователя персональной ЭВМ, абсолютно ясен — на ней должно быть удобно работать любому грамотному человеку. Даже школьнику.
— Школьнику?! На ЭВМ?!!
Глушков засмеялся, даже вытащил платок из кармана вытереть слезы.
— Виктор Михайлович, чему вы удивляетесь, а? — я начал распаляться. Ну сколько эту стену еще прошибать надо??!! — Еще пятьдесят лет назад той же логарифмической линейкой пользовались единицы — в основном ученые и инженеры. А сейчас ее уже каждый старшеклассник освоил. Теперь на очереди калькулятор, который стараниями японцев скоро будет умещаться в кармане — я уже такие видел в Токио — и станет повседневностью не только для бухгалтеров и экономистов, но и для самого обычного человека. Так чем ЭВМ-то хуже?
— Алексей, ну, нельзя же полноценную ЭВМ приравнивать к калькулятору! — маститый ученый качает головой
— А мечтать по-быстрому наделить искусственным интеллектом железку и превратить ее в предмет поклонения можно?! — я так конкретно завожусь
— Ты что, противник создания искусственного интеллекта?! — изумляется академик
— Нет. Но это дело весьма и весьма отдаленного будущего. А я предлагаю спуститься с небес и поскорее заняться первоочередными задачами: выбрать единый стандарт, чтобы унифицировать ЭВМ и сделать их совместимыми. Затем создать сеть, объединяющую все крупные научно-образовательные центры страны, занимающиеся разработкой ЭВМ. О достижениях коллег и важных прорывах в исследованиях советские ученые сейчас узнают раз в год на научных конференциях. А должны постоянно держать руку на пульсе и вовремя внедрять передовые разработки коллег в своих собственных проектах. Прогресс то во всем мире ускоряется!
— Но как же научная конкуренция?!
— Конкуренцию между коллегами никто не отменял, только она должна носить здоровый характер. Тиснуть статью в научный журнал и утереть нос коллегам — может и весьма приятно, но, извините, вы все делаете общее дело. И деньги на исследования вам всем выдают из бюджета страны, т. е. из народного кармана. Вот прямо из моего — я оттопыриваю карман на пиджаке — А все ли знают, с каким трудом эти средства народом зарабатываются? В чем он, народ, себе ежедневно отказывает??
Хотел как-то мягко намекнуть академику, что он в своем научном рвении хочет объять необъятное: и искусственный интеллект создать, и супермощную ЭВМ, и систему ОГАС внедрить, и много еще чего, не уступающего перечисленному по уровню сложности. Но чувствую, он даже не услышит меня. Витает в своих эмпиреях. По воспоминаниям современников академик Глушков был человеком эмоциональным, импульсивным и увлекающимся. Но до личного знакомства с ним я даже и не представлял себе, до какой степени увлекающимся. Планы у академика, скажем прямо, наполеоновские. И может все бы ничего, но финансы на воплощение этих грандиозных планов требуются тоже грандиозные — подумаешь, всего каких-то двадцать миллиардов!
Вот так и живет страна родная — одним гениям на Луну до зарезу полететь приспичило, другим северные реки вспять повернуть, третьим — покрыть территорию страны тысячами ЭВМ размером с рефрижератор. А самые нетерпеливые уже и яблони на Марсе сажать собрались. И чем дальше, тем больше я начинаю сочувствовать Косыгину. Тем лучше я понимаю его настороженное отношение к нашим гениям, и причину его решения пойти по более легкому, понятному пути, предложенному Либерманом.
Получается: одна крайность — это ресурсо расточительное прожектерство советских гениев, которое в перспективе может, и принесет стране выгоду, но это еще под большим вопросом. Другая крайность — реформы Евсея Либермана, с их вредной и ущербной псевдо экономичностью. Но стране-то, замученной бесконечными метаниями Хрущева, нужна золотая середина! И хоть немного времени, чтобы прийти в себя и вернуться к разумному стилю руководства страной. Ведь именно восстановление отраслевой системы управления дало всплеск в первые два года предстоящей «золотой» 8-й пятилетки, а вовсе не экономические реформы по сомнительным рецептам Либермана.
Есть еще другая проблема: Глушков, как и ранее его соратник Китов, своим нездоровым энтузиазмом откровенно пугает чиновников высшего ранга, от которых зависит принятие решений. Сначала Китов обрушился с резкой критикой на руководство Министерства обороны в 59-м, за что был исключен из КПСС и выперт с работы. Теперь его «дело» успешно продолжил академик, умудрившийся восстановить против себя руководство ЦСУ, Госплана и некоторых министерств. Можно, конечно обвинить всех этих чиновников в том, что они ретрограды, жмоты и демагоги. Но, к сожалению, и сам ученый дал повод для критики своим неуемным прожектерством.
