Звонок моего мобильного резко возвращает нас к реальности.

– Эле, извини, что так поздно. Ты спишь? Это Гайя.

– Нет, нет…

Волшебство момента улетучилось, я в спешке стараюсь надеть босоножки. Пока я их застегиваю, кидаю взгляд на Филиппо: он кажется разочарованным. Наверное, я тоже. Но ничего не поделаешь. Гайя старается привлечь мое внимание:

– Эле, ты меня слышишь? Ты где?

– Да, извини, я еще иду…

– Слушай, у меня дерьмовая ситуация. Я поругалась с Франком из «Пикколо Мондо»… Он вообще больной, вызвал меня к себе в офис и начал кричать, что в последний раз я ему привела отморозков в клуб. Я ушла, хлопнув дверью, только ключи и все остальное осталось у него на столе.

– Ну так вернись и забери их.

– Нет, Эле. Я вообще больше не хочу видеть этого придурка. Зайду завтра, когда дискотека будет закрыта и его там не будет. А сегодня вечером… можно я у тебя переночую?

– Конечно, жду тебя дома, до скорого.

– Я буду через две минуты.

Две минуты? Значит, она уже знала, что я ей не откажу.

Кладу трубку и поворачиваюсь к Филиппо.

– Извини, но Гайя едет ко мне, потеряла ключи.

Он улыбается, но в его глазах заметно легкое смятение.

– Ничего страшного, Эле. Я провожу тебя до вапоретто[14].

Мы ждем его минут пятнадцать почти в полном молчании, все еще ощущая неловкость из-за неслучившегося поцелуя. Перешучиваемся, стремясь сгладить напряжение. Когда подходит вапоретто, он кажется мне сказочным принцем, приехавшим спасти меня, и я вхожу на него с радостью, чуть не бегом.

– Биби, мы ведь еще увидимся, правда? – спрашивает Филиппо.

– Конечно, до скорого, – отвечаю и машу ему рукой.

И ускользаю вдаль по воде.

У двери подъезда меня ждет Гайя, все еще злая. Поднимаясь по лестнице, она подробно рассказывает мне все, что произошло с Франком, и это отвлекает меня ненадолго от происшествия с Филиппо. Иногда она слишком горячится, и я напоминаю ей, чтобы говорила потише: уже поздно и все в доме спят.

Умываясь в ванной, ловлю на себе взгляд Гайи, которая наблюдает за мной в зеркале.

– Ты ведь ничего от меня не скрываешь?

Ну вот, она опять вошла в роль Великого инквизитора!

– А что мне от тебя скрывать? – бурчу, чистя зубы.

– Ну, не знаю, ты и Филиппо – что-то между вами происходит. Я чему-то помешала?

– Гайя, мы просто друзья.

Но она мне не верит.

– Ммм… Мне кажется, ты ему нравишься. Всегда нравилась!

Пожимаю плечами.

– А тебе он нравится?

– Не знаю. Я никогда об этом всерьез не задумывалась, – и я говорю правду. По крайней мере, не задумывалась до сегодняшнего вечера…

Мы забираемся под одеяло в мою двуспальную кровать, и почему-то внезапно нас это очень веселит. Гайя бросает мне в лицо подушку, и сразу же вспоминаются домашние вечеринки, которые мы устраивали подростками. Смеемся над тем, какими мы были тогда и какими стали сейчас. Выключаю ночник и желаю ей спокойной ночи.

Я уже засыпаю, когда голос Гайи снова будит меня:

– Эле…

– А? – отвечаю я спросонок.

– А этот Леонардо… Ты говорила, что он живет в палаццо. Это там, где ты работаешь, да?

– Ну да.

– А где это?

– Завтра объясню, спи уже.

^— Эле!

Кто-то трясет меня за плечо.

– Давай, Эле, просыпайся! – Голос Гайи возвращает меня к реальности.

– Что такое?.. – бормочу я заспанным голосом.

– Черт, я вспомнила, что надо ехать в аэропорт, встречать Контини… режиссера… У него встреча в ателье Николао – просмотр костюмов для следующего фильма.

Нос улавливает заманчивый аромат свежесваренного кофе.

– А который час?

– Уже семь пятнадцать. Вся надежда лишь на то, что рейс из Рима опоздает…

Протираю глаза, чтобы лучше видеть. Гайя уже оделась и накрасилась. Не понимаю, как она еще может ходить во вчерашних сапожках на высоких каблуках.

– Мне пора бежать. Кофе уже готов в кофеварке, – она чмокает мня в щеку, – спасибо, что приютила.

– Не за что, – ворчу я, поворачиваясь на другой бок. – Мне нравится, когда меня пинают ногами всю ночь.

Гайя ворошит мне волосы и выходит, прикрыв дверь, оставляя меня в одиночестве бороться со сном. Я представляю, как она сбегает по лестнице и как, приложив к уху свой стильный блэкберри, уже вовсю обсуждает всевозможные шмотки, побрякушки и прочую модную чепуху.

С почти нечеловеческим усилием опираюсь на изголовье кровати. Все мое тело похрустывает; наверное, мне стоит послушать Гайю и записаться в спортзал. По ней уж точно не скажешь, что ей 29 лет, – она просто заряд бесконечной энергии.

Воображаю себя облаченной в цветные легинсы и ритмично пританцовывающей вместе с другими под музыку перед зеркалом. И этот образ сразу отбивает у меня весь спортивный энтузиазм. Пожалуй, придется смириться со скрипящими суставами.

Слезаю с кровати и погружаюсь в недра шкафа, откуда выуживаю наугад юбку и спортивный свитер, а потом ускользаю в ванную.

Первые лучи октябрьского солнца застают меня уже за дверями дома. Этот мягкий свет согревает меня. Сегодня я не сяду на вапоретто – от Сан-Вио до Ка’Реззонико десять минут пешком, и я собираюсь насладиться небольшой прогулкой.

Постепенно начинаю привыкать к солнечному свету. Глаза не должны подвести меня, только не сегодня! Нынче я решила полностью посвятить себя тому самому гранату: найти идеальный оттенок – это мой вызов.

Иду спокойным медленным шагом; может быть, причина тому – ноющие после вчерашнего вечера ноги или дело в том, что трудно не заразиться спокойствием Венеции.

Первый же мост как бы напоминает мне своим присутствием, что душа этих мест – вода, а вовсе не гранит. Мне нравится останавливаться на минутку, чтобы понаблюдать за течением жизни отсюда, сверху. Подо мной Рио-Сан-Во. Это странный узенький канальчик, он соединяет Гранд-канал с Заттере, разделяя надвое район. Отсюда прекрасно видны две стороны Венеции: и Сан-Марко, и Джудекка[15] – Венеция для туристов и для венецианцев.

Колокол на башне церкви Святой Анезе бьет девять часов. Ускоряю шаг, я уже опаздываю. Проходя мимо Галареи Академии, встречаю полную блондинку, которая на английском просит меня сфотографировать ее с женихом. Мне не хочется этого делать – надо поспешить, но все равно соглашаюсь, и она передает мне фотоаппарат, объясняя, на какую кнопку нужно нажимать. Поправляю сумку на плече и расставляю пошире ноги для устойчивости. Выражение их счастливых лиц застывает в фокусе объектива – клик.

Снова навожу объектив. Клик: парочка позирует с улыбками в тридцать два зуба и панорамой как на открытке – возможно, этот снимок они выберут потом для своего альбома. Клик. Третья фотография, неожиданная, когда они перестают позировать, – получается самая лучшая. Влюбленные размыкают объятья и безгранично благодарят меня. Как и большинство туристов, они приехали не просто посмотреть на Венецию, а воплотить в реальность свою романтическую мечту. И у них есть на это полное право, по крайней мере так думаю я.

Улыбаюсь и убегаю. Легкий ветерок растрепал мне волосы, он еще не обжигает холодом, но становится первым предвестником наступающей осени.