– Кое-кто из наших собирается устроить анти-поминальную демонстрацию – черные знамена и все такое. Зачем нужен праздник в честь войны? – Лу принялся сортировать карты, которые были у него в руке. – А ты разве не собираешься позвонить Хелен? По-моему, ей просто не терпелось увидеть тебя.

– Я позвоню ей завтра утром, – безразлично ответил Барри.

Лу присвистнул.

– У тебя что, крыша поехала, или, может ты на солнышке перегрелся? – Он взмахнул рукой, указывая на письменный стол. – Ты разуй глаза и хорошенько взгляни на эту фотографию! Ребята, вот вы скажите, разве кто-нибудь из вас стал бы отшивать вот такую телочку?

За этим последовал взрыв смеха и несколько довольно двусмысленных, однако беззлобных замечаний со стороны других игроков. На какое-то время фотография Хелен стала предметом всеобщего изучения.

– Послушай, если она тебе надоела, – сказал один парень, – то просто раздай людям ее телефон. Здесь много желающих.

– Может быть, я так и поступлю, – проговорил Барри.

Он тоже взглянул на фотографию, продолжая разглядывать ее и после того, как остальные вернулись к игре. Это была фотография, сделанная Хелен на еще в школе, та самая, которую она послала на конкурс на титул Золотой Девушки, и которая по ее просьбе была покрашена и подретуширована специально для него. Теперь ее волосы казались чересчур золотистыми, а глаза стали еще более выразительными, чем в действительности. В нижнем правом углу Хелен написала своим по-детски круглым почерком: "С любовью – Хелли". Это был подарок со значением, но теперь эта фотокарточка стала всего лишь одной из безделушек, украшавшей его стол, заняв достойное место рядом со шкатулкой, в которой он держал всякие мелочи, расческой и несколькими другими вещицами. Он редко смотрел на нее, однако не мог не признать, что это один из самых красивых экспонатов в его коллекции редкостей.

То же самое можно было сказать и о самой Хелен, и именно по этой причине он все еще был с ней. Прежде он не мог даже предположить, что их отношения будут продолжаться и после окончания школы. И честно говоря, прежде он никогда даже вообразить себе не мог, что между ними вообще могут возникнуть какие-либо "отношения".

Просто как-то раз он ехал домой из школы, а она шла по тротуару своей летящей походкой и при этом слегка покачивая бедрами. Фигура у нее была просто сногсшибательная. Ему было достаточно лишь однажды увидеть ее со спины, чтобы безошибочно определить это. А уж когда он подъехал поближе, то увидел, что вид спереди и вовсе превосходил все его ожидания.

То первое свидание было сиюминутным решением. Ей хотелось приключений, она была свободна – да и у него как раз не было никаких планов на тот вечер.

А затем в дело вмешалась его мать.

– Девушка с такими формами, – сказала она, – могла бы по крайней мере, хотя бы носить бюстгальтер. И вообще, цвет волос у нее какой-то неестественный. Такого золотистого оттенка просто не существует в природе. Барри, дорогой, ведь вокруг так много милых, хороших девочек – взять хотя бы Энн Стентон или младшую дочку Уэберов – неужели тебе действительно хочется тратить свое время и деньги на столь вызывающую особу?

И это, естественно, лишь ускорило дальнейшее развитие событий.

– Конечно, – убежденно сказал Барри. – Она мне нравится. – Хотя до того момента он никогда не задумывался об этом. – Она клевая, – добавил он, отчего мать надолго лишилась дара речи. После этого пути назад уже не было. Хелен Риверс стала его девушкой.

Вообще-то изначально он собирался положить конец этому роману еще до поступления в колледж, справедливо полагая, что все закончится само собой, когда он уедет из города, чтобы продолжить учебу в университете другого города, а может, и другого штата. Но это не сработало. Сколь-нибудь заманчивых предложений или приглашений на футбольную стипендию в более или менее приличную команду он так и не получил, и тогда мать решила, что он должен учиться в местном университете.

– И уезжать никуда не надо, – сказала она ему. – Ты даже сможешь жить дома, если захочешь. Но даже если тебе больше по душе студенческое общежитие, то, по крайней мере, ты сможешь приезжать домой по выходным.

И тогда он принял решение порвать с Хелен в конце лета.

Однако до тех пор произошло два знаменательных события. Первым был тот дурацкий инцидент на дороге. Хелен тогда стеной встала на его защиту – Барри понимал, что вряд ли Рей и Джулия согласились бы на тот уговор, если бы только на этом не настояла Хелен. Так что в какой-то мере он был в долгу перед ней, и прекрасно понимая это, решил отложить разрыв еще на какое-то время.

А потом как гром среди ясного неба эта победа Хелен в конкурсе на титул Золотой Девушки. И он должен был признать, что это произвело на него большое впечатление. А вся эта общественная огласка и возможность погреться в лучах чужой славы, будучи возлюбленным девушки, которая внезапно попала на телевидение, став немедленно известной во всем городе. К тому же было довольно приятно показываться на людях под ручку с Золотой Девушкой Пятого канала. Завидев ее, окружающие начинали перешептываться и даже подходили, чтобы поинтересоваться, неужели она на самом деле и есть та самая Хелен Риверс.

Но сейчас вся эта эпопея зашла слишком уж далеко. Девушка с такой потрясающей внешностью, как у нее, по логике вещей, должна была бы быть самостоятельной и уверенной в себе. Однако, Хелен, похоже, оказалась исключением из общего правила. Временами ему начинало казаться, что она не может и шагу ступить без его одобрения – "Барри, тебе нравится это платье? Как ты думаешь, если я сделаю вот такую прическу, будет красиво? А тебе не кажется, что я немного поправилась за этот год?"

И что еще хуже, она начала заводить разговоры о женитьбе. Ну вот, приехали! Жениться, это в девятнадцать-то лет, когда он ровным счетом еще ничего не добился в жизни и даже мира толком не видел.

– Ну что, Хелен, – урезонивал он ее, – мне еще нужно целых три года учиться в университете, прежде, чем я смогу даже подумать об этом.

– Все это ерунда, – не унималась она. – Очень многие женятся еще во время учебы в колледже. К тому же я могу работать. Это даже здорово, мне нравится моя работа.

– Еще чего! Я не хочу, чтобы моя жена работала.

Это было первое, что тогда пришло ему в голову, и даже для него самого подобное заявление прозвучало просто смехотворно.

В душе он проклинал себя за такое малодушие. Ему следовало бы просто сказать ей: "Мне еще нужно многого добиться в жизни, прежде, чем я, наконец, решу остепениться и пустить корни. Но даже если я когда-нибудь на ком-то и женюсь, то уж точно не на тебе". Иногда Хелен напоминала ему его мать, что было, конечно, полнейшей нелепицей, потому что на всей земле, пожалуй, невозможно было найти двух более непохожих друг на друга женщин. И все же, когда он находился в обществе той или другой, у него неизменно возникало одно и то же чувство – ощущение несвободы, ему не хватало воздуха, и он начинал задыхаться.

Вот Рей Бронсон взял и уехал на целый год, бросил колледж и просто отправился на благодатное Калифорнийское побережье, лишь изредка посылая домой скупые веточки в несколько строк. Последнее время все чаще и чаще при одном лишь воспоминании о Рее душа Барри переполнялась жгучей завистью. Подумать только, как это здорово, оказаться где-нибудь подальше от дома, там, где никто тебя не пилит и не достает! Но затем в игру ступала рациональная часть его сознания; конечно, это довольно романтично, но какой нормальный человек станет перебиваться случайными заработками, убирая грязную посуду со столов в придорожных забегаловках, моя чужие машины и вкалывая на рыболовецких суденышках лишь ради того, чтобы заработать себе на кусок хлеба и ночлег!

Неутешительная правда жизни состояла в том, что если ты хочешь, чтобы родители оплачивали за тебя счета, то и вести себя приходится соответственно, то есть так, как они требуют того от тебя. Но вот Хелен... это был совсем другой случай. На отношения с Хелен это золотое правило, слава Богу, не распространялось. Конечно, одно время им и в самом деле было неплохо вместе, но всему хорошему когда-то приходит конец, вот и сейчас настал тот момент, когда эти отношения стали для него обузой, и было бы правильно прекратить их раз и навсегда.