Когда шел к воротам, заметил много всякого. Поодаль человек в защитном костюме контролировал протектрона, собирающего в специальные стальные бочонки землю, пропитанную активными осадками. Снаружи вдоль забора протянулся ряд свежих могил.

— Вот что, лейтенант, — сходу взял быка за рога Инграм, — Не хочешь присоединиться?

Предложение интересное, если за горсткой облученных солдат стоит военная база с ее запасами оружия и еды. Но у меня есть своя цель.

— Не могу бросить тех гражданских.

— Так веди их сюда, — рубанул капитан.

Пришлось многозначительно промолчать. У нашей общины постъядерное выживание получалось не в пример лучше.

— Ладно-ладно, — вдруг сбавил обороты Инграм, — Осмотрись. Подумай.

— Да вот, собственно, и пришел осмотреться. И подумать, как дальше жить. Что слышно из Бостона?

Штурмовой карабин в руках капитана вызвал закономерную зависть.

— В городе остатки армейских частей, резервистов и полиции пытаются сдержать обезумевших гражданских. Взяли под контроль объекты, держат посты. Но каждый день перестрелки. Связь нестабильная.

— Ясно. Так я осмотрюсь?

— Валяй! — выпустил меня из палатки капитан, — В бывшем офисе действует что-то вроде черного рынка. Если есть лишние медикаменты, тебе будут рады. Но ты подумай над моим предложением, лейтенант!

Чтобы не оттолкнуть полезного человека, пришлось вежливо пообещать.

Сетчатый забор, ограждающий территорию, уцелел и неплохо защищал от всяких тварей. При внимательном взгляде стало заметно, что в лагере потрудилась организующая сила. Огромный склад из листового железа и фуры приспособили для проживания беженцев. В одном из грузовиков обустроили госпиталь, судя по красному кресту, грубо нарисованному на борту. По территории расставили вскрытые транспортные контейнеры с навесами из подручных материалов между ними. Получились кабинки для ночлега, плотно набитые гражданскими. Для себя военные установили армейскую палатку, обложив, как предписано уставом, бруствером из мешков с землей. Навскидку здесь нашли приют до сотни беженцев. Интересно, где они все пережидают бури? На складе?

Люди со следами сильных радиационных ожогов и гулификации составляли треть обитателей. Множество больных, страдающих от последствий сильного облучения, бросались в глаза на каждом шагу. В день, когда упали бомбы, удача повернулась спиной к этим американцам. Вместо надежного герметичного бункера они выживали две недели в городских подземных коммуникациях и подвалах разрушенных домов.

Вся территория лагеря провоняла мертвечиной и нечистотами. Плохой знак.

Практически сразу заметил группки крепких ребят с холодным оружием в виде бит, свинцовых труб и тесаков. Разумные гули и «гладкокожие» держались по отдельности, а это еще более нехороший признак. У этой общины и так слабенькие перспективы в плане выживания, а тут еще внутренний раскол.

Прежде, чем отправляться за покупками, неплохо раздобыть еще денег. Выгадав момент, когда местная публика потеряла ко мне интерес, поднялся по груде ящиков на крышу гаража.

Там действительно валялся старый труп, но не один, а в компании с сумкой, набитой наличными. Морщась от смрада, принялся за дело. За поясом у покойного нашелся пистолет без патронов. Еще мне достался стандартный набор бостонского жулика: нож, часы, зажигалка, несколько шпилек. Крыша главного склада от взрывов не пострадала и попасть на второй этаж я не смог. Зато и его обитатели не увидели лежащего на гараже довоенного мертвеца. Сработало мое знание игровых реалий, внезапно пришедшее из глубин сознания. Особой радости не испытал, как конфетку у ребенка отобрал. Но моим «ребенкам» эта конфетка сейчас нужнее.

Магазин обозначала надпись «General store» на куске гофрированной жести над дверью. В офисе транспортной компании действительно организовали лавку по продаже всего и сразу. Держал ее пронырливый тип с лицом типичного успешного американского бизнесмена и, вот же совпадение! — с библейским именем Дэвид. Такие люди порой заставляли непоколебимого Ника Айронсайда задумываться, за что он поливал своей кровью холодную землю Канады. Китайские коммуняки бы без колебаний поставили подобных спекулянтов к стенке и данная мысль не вызывала в душе ветерана особого сопротивления. Только раздражение: какого хрена наше дерьмо лезут убирать эти узкоглазые альтруисты?

Зато приятно удивил ассортимент товаров. Различные боеприпасы, армейские пайки и чистые довоенные продукты: макароны «Бламко», «Солсбери-стейки», ветчина «Крэм», фаршированные яйца, сладости и жвачка. Как там говорил Черный Джек? «Джентльмены, эту страну погубит коррупция». Ничего удивительного, что часть военного снабжения попала в продажу. На прилавках присутствовала «Ядер-кола» и радиоактивные консервы, по всей видимости, принесенные из руин. Прочий товар составляли вещи беженцев, чистящее средство «Абраксо» и различный хлам.

Торгаш охотно принимал довоенные банкноты Содружества, правда, цены чрезвычайно кусались. Моих денег хватило на шесть армейских пайков, а в остальном выручил бартер. Алкоголь, ножи, дорогие часы ушли в обмен на десяток порций лапши и макарон. Найденный недавно и разряженный револьвер обменял на полный магазин 5,56-мм патронов к штурмовому карабину. Пусть у меня пока его нет, но боезапас лучше накопить заранее. За пистолет покойника с крыши торговались долго, и мне удалось получить дюжину 10-мм патронов и столько же к дробовику. Еда, конечно, крайне важна, но у моих соплеменников боезапас на две минуты активного боя.

— Воду брать будешь? — довольный сделкой продавец махнул рукой в сторону разномастных бутылок, наполненных подозрительной жидкостью.

— Нет, такой сам из ручья наберу.

— Зря! — притворно обиделся торговец, — Это очищенная через хороший фильтр и кипяченая.

К слову, пачки с «Абраксо» он отдавал почти даром. Невиданная щедрость имела простое объяснение — на складе занимали место несколько контейнеров этой бытовой химии. Выторговал себе десять упаковок в обмен на рецепт очистки воды. А чего жадничать? Пусть местные пьют водичку с дрянным вкусом, зато меньше облучаются.

Дэвид расплатился за науку честь по чести, наклонился ко мне, чтобы придать своему вопросу оттенок доверительности:

— Как дела в убежище?

Эх, все же выдает меня комбез и броня охраны.

— Без понятия, приятель. Пришел после закрытия.

— Да ладно, приятель! — воскликнул Давид, — Я же просто хочу помочь людям!

— Дверь в убежище запечатали в момент взрыва, и часть охраны осталась на поверхности. Можешь спросить у капитана Инграма, он там был.

Давид мне, конечно же, не поверил. Хотя какой смысл в противоатомном бункере, если из него необходимо выбираться через две недели на поверхность за едой? Провожая меня, продавец нацепил на лицо надменную ухмылочку. Мол, хочу посмотреть, как ты попробуешь унести все это добро.

На выходе из лагеря обратился к своему знакомому:

— Капитан, сэр. Ребята на броне, что участвовали в эвакуации поселка. Их машина в ручье и они все погибли.

— Хреново, лейтенант. Мы тогда многих недосчитались.

— Радиация там зашкаливает, может, отправите бойца с роботом, чтобы похоронить их?

— У меня мало людей. Лучше поступим так, — он достал скатку с защитным костюмом, — Вот тебе подходящий наряд и завтра получишь пару пайков за работу. Годится?

Два армейских рациона — это сутки сытой жизни для двоих человек. А если костюмчик удастся присвоить… Конечно, годится!

Долго ждать за толстым стволом поваленного дерева мне не пришлось. Реакция местных лихих людишек — слишком предсказуемая. От ворот лагеря беженцев меня вел неумелый соглядатай. За оврагом к нему присоединились еще четверо вооруженных мужиков, вышедших с противоположной стороны «Викед Шиппинг». Эта калитка людьми капитана не охранялась за недостатком сил. И вся банда бодро потопала по моему следу в сторону горы через горелый лес.

Прошелся оптическим прицелом по чумазым лицам. В этот раз противниками выступали обычные люди. Двоих точно видел у входа в лавку торговца. Никаких сомнений, что идут конкретно за мной. Жаль, что пока не нашел верстак, чтобы установить оптику на карабин. Задача бы упростилась.