Их приговорили к смертной казни, но выпустили на «Черное кумитэ», пообещав по истечении десяти боев отпустить на свободу. Мы как раз были их десятыми соперниками.

Эх, знал бы я, что у нас один общий недруг…

И что? Если бы и знал, то вряд ли выпустил этих ребят с арены!

— Что это за особенность? — спросил я Шакко.

— А ты смотри и увидишь, — прошипела та в ответ.

Братья отступили друг от друга на шаг, быстро сделали кудзи-кири и начали… Они начали погружаться в песок. Да-да, вот прямо на месте начали уходить в песок почти также, как это делал жидкий Терминатор, растворяясь каплей на полу. Хотя нет, скорее как Песочный человек в Человеке-пауке. Да, точно — прямо брали и уходили вниз.

— Подумаешь, — фыркнул я, когда от братьев остались только половины туловищ. — И не таким пиздюлей давали.

— Опасайся за свой тыл, — бросила Шакко и быстро-быстро сплела оммёдо.

Огненная птица размером с орла вырвалась из её рук и понеслась по направлению правого брата. Тот лучезарно улыбнулся и…

И рассыпался песчаной кучей, стоило только птице коснуться его лба. Тысячи песчинок взлетели в воздух, чтобы через миг соединиться с братьями и сестрами на поверхности арены. Второй брат только приветственно помахал нам рукой перед тем, как полностью раствориться в песке.

Сказать, что воцарилась тишина, означало бы ничего не сказать. Только наше с Шакко дыхание и еле слышный шорох песка. Не знаете, как шуршит песок? Попробуйте пересыпать в полной тишине горсть из одной руки в другую, тогда услышите.

Зловещий шорох… Как будто змея подползает ближе, а вы её не видите.

— Где они? — задал я глупый вопрос.

Почему задал? Потому что молчать надоело. Стоим, молчим, осматриваемся.

— Где-где, в п… — поджала губы Шакко, а потом проглотила невысказанное слово и ответила. — В песке. Они обожают выскакивать незаметно, так что следи за всем, что движется под ногами.

Следи… Так просто сказать, а вот как выполнить? Смотришь в песок и видишь песок. Ничего, кроме песка. Мелкого, словно просеянного через сито.

— Как с ними сражаться?

— Я сама не знаю. Видел же, что они от оммёдо просто разлетаются.

Я покачал головой и в этот момент возле моей правой ноги что-то дернулось.

Тут же отскакиваю в сторону, а в воздух взлетает копьё из песка. Невысоко взлетает, всего на полметра, а потом от наконечника в сторону отходит песчаное лезвие, похожее на изгиб косы, и копьё снова пропадает в песке. Если бы там оставалась моя ступня, то я мог бы потом подбирать правый кроссовок на пару размеров меньше.

— Земляной Меч! — выкрикиваю я, создавая то, что мне лучше всего удавалось.

Когда знакомая рукоять появляется в ладони, то тут же направляю острие вниз. Туда, куда ушло копьё. И ничего…

Лезвие Земляного меча втыкается в песок, застывает там на пару секунд, а потом, повинуясь моему движению, вылетает обратно. Никаких фонтанов крови, бьющих из арены, не предвидится.

— Хорошая попытка, — кивает Шакко. — Пробуй ещё, может быть и полу…

Она не успевает договорить — из песка между её ногами выпархивает очередное копьё. Только сверхскорость спасает Шакко — она танцевальным пируэтом уворачивается от острия, а потом хватается за древко. Мускулы напрягаются на тонких руках, когда она пытается вырвать копьё из земли.

Копьё выскальзывает, как будто тот, кто был снизу, решил расстаться со своим оружием. Впрочем, через секунду казавшееся твердым предметом копьё распадается на тысячи песчинок.

Глядя на всё это, я едва не прозевал удар по мне. Только рефлексы помогли отскочить в сторону, когда новое остриё вырвалось из земли.

— Беги-и-и! — слышу крик Шакко, а в следующую секунду мои ноги сами начинают отскакивать от выпрыгивающих из песка наконечников.

Конечно же я бегу, не настолько я дурак, чтобы оставаться на месте и ждать, пока меня превратят в подушечку для иголочек. Наконечники выпрыгивают в различных местах, да так неожиданно, что я пару раз не успеваю отскочить и мне даже распарывают штанину на ноге.

Эх, ещё бы чуть-чуть, и мои бубенчики превратились бы в подобие такояки на шпажке… А так… Так только царапнуло кожу на бедре и чуть пощекотало волоски. Правда, штанина перешла из разряда трубообразной полосы ткани в подобие шарфика, и начала болтаться широким запорожским кушаком.

Я пытаюсь отбиться. Пытаюсь ударить Земляным мечом вниз, но куда там… Из песка продолжают выскакивать наконечники, причем направления ударов всегда меняется, поэтому приходится на время забыть о контратаке и сосредоточиться на защите.

Защита… Сильно сказано. Скорее это было просто бегство. Причем моя грациозная пробежка почему-то отчаянно напоминала попытка прорваться сквозь кусты крапивы, да к тому же ещё и без штанов. Если вы ни разу не бегали по крапиве, когда она выросла по колено, то вряд ли сможете прочувствовать всю прелесть этой страусиной пробежки.

Точно также бежит и Шакко. Правда, она ещё успевает посылать в песок огненные шары, которые только взрываются и разбрасывают песок в разные стороны, но вряд ли наносят ущерб нападающему.

Мы описываем полный круг по арене, второй, третий, а наши противники так и не показываются на свет. Причем наконечники копий не соприкасаются, как будто братья договорились между собой о порядке действий. Нас…

— Нас выматывают! — кричу я Шакко, когда мы сближаемся.

— Береги дыхание! — кричит Шакко и снова шмаляет огнем по песку.

Опять выстрел проходит без результата. Эти ушлёпки очень хорошо скрыты под песком, чтобы их выкурить оттуда. Или они сами являются песком? Это тогда что получается — надо привозить экскаватор и раскидывать их частями?

Да, вот такая вот дурь приходит в голову на бегу, когда спасаешь жопу от острых песчаных кольев. Я в очередной раз проношусь мимо Шакко. Пот уже начинает понемногу выступать бисеринками на коже лба.

Шурх! Шурх! Шурх!

Копья вылетают и вылетают. Я поначалу даже пытался их отбивать Земляным Мечом, но всё было бесполезно. Песка много — острия стремятся поразить из разных мест.

— Они нас так загоняют! — кричу Шакко, когда в очередной раз пролетаю мимо.

— Они тоже устают! Береги дыхание! — на бегу произносит она и ловко уклоняется от очередного вынырнувшего из песка острия.

Берегу. Вдыхаю ртом, выдыхаю носом. Но что самое противное — нет возможности выполнить нормальное оммёдо. Я бы тоже мог полыхать огнём, бить земляными волнами, хлестать молниями, но на бегу не сделать жесты кудзи-кири.

Шурх! Шурх! Шурх!

Ай, блин!

Копья вылетают в опасной близости. Ещё одно прорывает уже другую штанину — они полощутся, как штандарты на ветру и хлопают по ногам.

— Бе-ре-ги ды-ха-ни-е! — снова выдает Шакко. — Скоро, совсем скоро…

Мы заходим на новый круг. И в самом деле — я замечаю, что копья начинают вылетать всё реже и реже из песка. Словно братья устали и теперь им нужна передышка. А где передышка у них, там будет отдых и у нас…

Копья останавливаются. Мы по инерции пробегаем ещё пару десятков метров и тоже встаем.

Капли пота лезут в глаза, они стараются выжечь роговицу едкой кислотой. Я смахиваю ладонью целую пригоршню воды. Капли темными кляксами расплываются по песку.

На другой стороне арены вспучиваются два песочных пузыря. Они с легким шорохом лопаются, открывая нам братьев Рику. Оба брата с легкими улыбками разгибаются. В их руках из песка формируются катаны.

Вот только дышат они тяжело. Явно подустали.

— Ну вот, это по-пацански, а то тыкали из-под земли, как два ухлебанца, — хмыкаю я.

— А вы не такие простые, как кажетесь, — заявляет один из братьев.

— Да мы вообще крутые. Так-то с виду простые. Но мы крутые, ребята вообще злые, — бабахаю я рэп из своего мира.

— Тогда давайте сразимся в открытую? Дети императора тоже не пальцем деланы, — отвечает второй.

— Да как два легко, — хмыкаю я в ответ. — Мы же завсегда за честный бой. Мы не ползаем крысами по подземным ходам.