Изомира в отчаянии обернулась к выходу из пещеры, обернувшейся ловушкой.

– Только моему народу назначено добывать камень, – продолжал подземец. – Так было испокон веку. Только мы, замфераи, наделены знанием, нам дано дозволение самих камней. Мы знаем, как извлекать их нежно, не повреждая ни сердцевины их, ни духа, мы знаем, как исцелять нанесенную рану. Если камень отказывается покидать свое место, мы не настаиваем. Доступно ли вам подобное?

Изомира покачала головой.

– Простите. Но я здесь не по своей воле. Я не знала…

Личико карлы исказила гримаса, и Изомира заметила, что его белые зубки заострены. Глаза подземца горели злобой.

– Все вы преступники! Мой народ добывал каменья для всех Девяти Царств – покуда вас, людей, не обуяли жадность и нетерпение. К нам явились вестники от вашего царя. Они требовали самоцветов и медового мрамора для какого-то памятника – но они хотели слишком многого. Не снесла бы земля такого поругания. Всегда прежде люди смирялись с нашим словом – но не теперь! Не было в них терпения ждать, или желания возместить ущерб. Вместо того они решили ограбить и нас и землю, нарушить договор, которому уже не один век. Когда мы отказались вести с нами дела, они явились в холмы с армией рабов и забрали все, чего желали. Они насилуют нас! Насилуют землю! Бьют в самое сердце Праматери! – Обернувшись, он ткнул в Изомиру серебряным пальчиком. – Вы насилуете нас. И за это… кара.

Он поднял взгляд к сверкающему потолку, будто прислушиваясь. Изомира дернулась было к выходу, но подземец бросил ей:

– Стой, если хочешь жить!

И тогда грянул взрыв.

Словно дальний раскат грома донесся из туннеля, и ударила по ушам воздушная волна. Пещера содрогнулась. Изомиру сбило с ног, лицо ей оцарапали острые грани аметистов. Фонарь погас. Где-то в недрах горы зародился, стих и прокатился вновь зловещий рокот, а потом в пещеру ворвался пыльный ветер, пахнувший гарью, землей и чем-то незнакомо-мерзким. Девушка лежала, кашляя, не в силах шевельнуться.

– Опасные это рудники, – донесся до нее голосок серебряного карлы. – В камне скапливается дурной горючий воздух. Кому опасности земли неведомы, тот и не спускайся под землю, ибо замфераи обратят против преступившего черту гнев недр, покуда все вы не сгинете. Теперь уходи! И переда это своим.

Голос отдалился и смолк. Изомира осталась одна в кромешной тьме.

– Эй! Ты здесь?

Нет ответа. Перепуганная, потрясенная девушка поднялась на ноги и попыталась наощупь отыскать выход. Темнота душила ее, ей казалось, что она навеки останется под землей и задохнется. Вот, наверное, что уготовил ей подземец.

И никакой Беорвин не защитит ее теперь.

Она медленно поднималась по тесному ходу, перед каждым шагом ощупывая стены и пол.

– Есть тут кто-нибудь? Помогите!

Ей показалось, что она слышит голоса, шепот где-то на уровне пояса, и девушка прижалась к стене. Голоса смолкли, и остался только шелест – будто шел дождь. Но это падали с потолка песчинки, покалывая ей руки и макушку.

При мысли о том, что ее может засыпать живьем, у Изомиры едва не отнялись ноги. Она бросилась бежать, уже не думая о том, что может подстерегать ее впереди. По крайней мере, здесь, несмотря на вонь, было чем дышать – откуда то дул холодный чистый ветерок, и впереди пробивался свет.

Наконец, переход закончился, Изомира выбрела в главный туннель. Она нашла обратную дорогу! Сердце ее захолонуло от облегчения. Потом она завернула за поворот, где работала вместе с Серенией, и увидела, откуда исходит свет.

Там, где прежде трудились ее товарищи, громоздилась куча камней и глинистых комьев, и над головой зиял огромный провал, через который виднелось зимнее небо. Взрывом снесло часть склона, завалив туннель.

Изомира взирала на ужасное зрелище, закрыв рот руками, не в силах сдвинуться с места.

Когда голос вернулся к ней, Имми принялась звать товарищей. Она выкликала их имена снова и снова, она разбирала завал руками, ломая ногти, но не находила ничего.

Наконец, сверху донесся чей-то голос:

– Кончай вопить, дуреха! Вылезай, пока и тебя не засыпало!

Подняв голову, она увидела, как по склону завала карабкается, останавливаясь, только чтоб окликнуть ее, хрупкая фигурка. Это был Лат. Земля дрогнула под ногами, шелест падающего песка все нарастал, и, бросив напрасный труд, Изомира ринулась вверх по крутому откосу.

Камни выскальзывали из-под ног, страшно болели плечи и бедра, но над головой разливался бледный, морозный свет, и девушка рвалась к нему, покуда, измазанная с ног до головы и задыхающаяся, не выбралась из разрушенной шахты.

У провала уже собралось изрядно народу. Лат помог девушке отойти подальше – земля колебалась и дыбилась под ногами. Они не успели отойти далеко, как края провала начали рушиться, земля осыпалась, забивая шахту, и заполняя зияющую дыру, подобно пасти, пожирающей самое себя.

– Нет! – выдавила девушка между всхлипами. Она озиралась, но не видела знакомых лиц. – Разве большое никто не выбрался?

– Только мы с тобой, – прошептал Лат. Он вырвал ладонь из ее пальцев, и сел на грязную землю, зарывшись лицом в ладони. Изомира была слишком потрясена, чтобы утешить его.

– Может, Серения не попала под обвал, – проговорила она в пустоту, и никто не ответил. – Она пошла к выходу, она могла уцелеть…

Изомира побрела, петляя, через толпу, надеясь каким-то чудом натолкнуться на подругу. Прошла мимо группки стражников, в том числе Тезейны и старшего, но те не заметили ее.

– Уже в третий раз! – яростно выговаривал кому-то старшой. – Это все работа проклятых червяков! Если б вы, лежебоки, не зевали…

– Вон он! – воскликнула Тезейна.

Изомира обернулась. Из-за валуна подглядывал за стражниками серебряно-серый черногривый карла. Пришел поглумиться? Вроде бы не тот, что заманил ее в пещеру, но разве издали скажешь? На фоне заснеженной грязи подземец был едва виден, но двое стражников ринулись к нему, обнажая мечи. Карла попытался бежать – поздно. Стражник ухватил его за плечи, поднял в воздух и грянул оземь к ногам командира. Подземец не успел даже подняться, когда меч старшого рубанул его по шее.

Изомира отвернуться не успела. Она видела, как клинок вошел в плоть, слышала мерзкий хруст костей, видела, как отлетает лохматая голова, и хлещет кровь, и опадает мертвое тело. Девушку едва не стошнило от омерзения, и она поспешно отошла. Как может эта жестокость смыть преступление замфераев?

– Все до последнего! – рычал старшой за ее спиной. – Каждого клятого червяка, что заметите – убейте! – Он распрямился, тяжело дыша. – Так. Наряды на раскопку. Чтобы через два дня этот участок, – он ткнул пальцем в сторону завала, – снова работал. Эти червяки нас не остановят!

Несколько часов спустя, когда последние тела были извлечены из-под завала, Изомира еще бродила по склону. Почти все работники помогали разбирать груды камней, но теперь все разошлись по баракам. Лата отвели в лазарет. Шел дождь со снегом, но холода девушка уже не чувствовала. Она бродила взад и вперед по разрытой земле, пока дождь смывал грязь с мертвых лиц. Там она и нашла Серению.

Изомира опустилась на колени у холодного лета подруги. Слезы ее лились ручьем.

– Ну почему я не могла спасти тебя? Что я без тебя буду делать? Серения, Серения, не оставляй меня…

Пальцы ее нащупали драгоценный медальон, и Изомира сняла его с шеи подруги. Наверное, кристалл, из которого выточены створки, был извлечен из земли нежными и мудрыми пальцами замфераев. Как после этого можно смотреть на самоцветы? Открыв медальон, она увидела возлюбленного Серении, который никогда больше не увидит своей подруги. Он был немного похож на Линдена. Совсем чуть-чуть.

– Я сохраню это для тебя, Серения, – прошептала она, пряча медальон в карман. – Сохраню. Это все, что от тебя осталось. Пойду, скажу Лату, что я тебя нашла. Он, наверное, уже знает, но я все равно скажу. Прощай, милая. Пусть Маха отведет тебя в объятия Нут. И благословят тебя Брейида и Антар…