Я поднялась на ноги и зашагала в сторону домика, на который указала девушка. Эвон поспешила за мной. Отойдя на несколько метров, я услышала тихий шепот:

— Что ты сказал ей?

Не дожидаясь ответа, я ускорила шаг. В то мгновение я не хотела знать, что сказал Глен. Он застрял где-то между тем, кому я хотела доверять, и тем, кого стоило бояться, и сказанное могло окончательно внести ясность в происходящее, но я испугалась, что ответ мне не понравится, и сбежала. Так я не обязана была выбирать.

***

В небольшом домике меня ждал накрытый стол, стакан коровьего молока и дружественная компания. Мистер и миссис Морец оказались приятными собеседниками, а их сын Киген, которому едва исполнилось восемь, трещал без умолку о времени, когда его возьмут в Академию Джулианы Томпсон. Я хотела закричать, чтобы мальчик никогда не покидал родных краев, но тот был так воодушевлен, что я одернула себя, не позволив словам вырваться наружу. Я видела во взгляде его родителей ту же боль, что переживала сама, но они улыбались и делали вид, что счастливы за сына.

Тени остались за пределами домика, предпочитая не ввязываться в светские беседы, и оставив семейство Морец одаривать нас гостеприимством. Миссис Хоффман следила за каждым словом, сказанным за столом, словно коршун. Я чувствовала, что они все скрывали тайну, знать которую нам с Хибики было не положено. Даже находясь вдалеке от влияния Сената я ощущала его длинную руку, покоящуюся на шеях жителей деревни. Она ожидала мгновения, когда можно будет сдавить пальцы, убивая неугодных граждан. Провалив экзамен и будучи сосланным в Исландию, каждый в поселке оставался частью Мортема и должен был следовать четырем законам.

Я то и дело поглядывала на Хибики. Девушка потеряно ковырялась вилкой в тарелке, так и не притронувшись к еде, и бормотала что-то под нос. Бен гладил ее по голове, шепча на ухо ободряющие слова, разобрать которые я не могла, но на японку это не действовало. Стеклянным взглядом она сверлила столешницу, и я видела, как дрожали ее руки. Что-то определенно было не так. И Тени не имели никакого отношения к происходящему.

— Айви, — окликнула меня Эбигейл, привлекая внимание. Я оторвалась от оценивания состояния Хибики и перевела взгляд на женщину. — Может, ты хочешь что-нибудь спросить?

Я перехватила взгляд миссис Морец, в котором проскользнула паника, умело скрытая уже через мгновение. О чем я могла спросить, что не вызвало бы никаких подозрений? Где начинались рамки, за которые жители колонии не имели права выходить? Как много скрывал Сенат и для чего на самом деле к нам приставили Теней?

Я прожевала картофелину и запила ее молоком.

— Вам нравится здесь? Ну, то есть, почему колонию не сделали в каком-то городе? Почему именно луг и горы?

Мистер Морец тепло улыбнулся.

— Я люблю это место. Конечно, вряд ли кто из мортов мечтает оказаться здесь, но мы счастливы. Здесь наш дом, наше место. Я рощу сына и, надеюсь, когда-нибудь он станет полноценным членом нашего общества. У меня есть работа, жена, дом. Чего еще можно желать?

Я чувствовала, что мужчина говорил искренне. Каждое его слово было пропитано любовью к этому месту и желанием уберечь себя и свою семью от любой беды. Пусть он не смог стать тем, кем был рожден, он стал счастлив в месте, далеком от мрака и тьмы.

Звон лопнувшего стакана напугал меня. Я резко обернулась. Хибики подорвалась с места и сжимала в руке осколки. Ее потерянный взгляд в панике блуждал, не найдя, за что бы зацепиться.

— Неправильно! Это все неправильно, — кричала она. — Неправильно!

— Милая, что с тобой? — миссис Хоффман отложила столовые приборы и попыталась приблизиться к девушке.

Хибики взревела и кинулась в угол, будто бы стараясь вжаться в стену. Ее глаза закатились, словно при приступе. По руке стекала кровь и капала на пол, но девушка не замечала этого.

— Все не должно быть так. Куда они делись? Что вы с ними сделали?!

Стоило миссис Хоффман сделать шаг в сторону, как Хибики сорвалась с места и вылетела прочь из домика. Дверь ударилась о стену, издав глухой звук, и супруги Морец дернулись от неожиданности. Они со страхом переглядывались, боясь сказать хоть слово, сделать что-то лишнее.

— Прошу прощения. Я должна найти свою ученицу прежде, чем с ней что-то случится, — губы Эбигейл дернулись в нервной усмешке. — Спасибо за вкусный завтрак. Айви, — женщина многозначительно посмотрела на меня.

Конечно, я не имела права оставаться в доме без ее присутствия. Секреты тянулись плохо пахнущим шлейфом за Сенатом, оседая в местах, куда он дотянулся своей властной рукой. Во мне все больше росли сомнения в безоговорочной преданности Древним. Слишком много тайн и нестыковок, запуганных мортов и пропущенных через мясорубку сознаний, чтобы продолжать слепо следовать правилам.

— Спасибо вам, — я кивнула хозяевам и вслед за миссис Хоффман покинула дом.

Хибики мы нашли на окраине поселка. Девушка сидела на корточках и вырывала травинки из земли по одной, складывая их в кучку. Рана на ее ладони постепенно затягивалась. Японка раскачивалась из стороны в сторону и приговаривала, что все неправильно, все не так.

— Что случилось? — я присела рядом с ней и дотронулась ее руки.

Девушка взяла мои руки в свои и сложила лодочкой, подняла вырванные травинки и переложила в мои ладони, не отводя взгляда от земли. После вновь принялась ковыряться пальцами в земле, выискивая что-то.

— Хибики, что не так? Что неправильно?

Но девушка упорно игнорировала мои слова, погруженная в свои мысли. Она выкапывала ямку руками. Грязь забилась под ногти, но та все продолжала рыть, собирая землю неподалеку от углубления.

— Здесь нет душ, — ответил за японку Бенджамин. Мужчина сидел рядом, поглаживая девушку по спине. Его вовсе не беспокоило происходящее. — Здесь слишком много мортов, но нет ни одной души. Хибики просто испугалась. Она не понимает, куда они делись, ведь все души должны быть рядом с теми, к кому привязаны.

— К тем, кто не сдал экзамен, души не привязаны.

Слова миссис Хоффман оглушили меня. Я подняла на нее непонимающий взгляд в надежде, что услышанное было шуткой. Но женщина не улыбалась. Из сигареты, зажатой между ее пальцев, струился дым. Над нами постепенно темнело небо, закрытое нависшими грозовыми тучами, готовыми разразиться дождем.

— Как это?.. — я запнулась, неспособная закончить фразу.

— Если морт не сдает экзамен, он лишается души. Все просто. Зачем душа тому, кто не умеет ее извлекать?

***

Прежде, чем мы успели еще хоть что-то узнать, нам на глаза нацепили повязки и утащили из поселка. Збигнев перекинул Хибики через плечо и убежал первым. Девушка все еще находилась в прострации, чему я глубоко в душе была рада, ведь она испугалась бы, будь в сознании. Как только мои глаза заволокло тьмой, Глен подхватил меня на руки и понесся прочь, уводя как можно дальше от секретов.

Я не слышала ни рева машин, ни голосов, ничего. Лишь всплески воды. Миссис Хоффман решила не рисковать и выбрала безопасный путь океаном, где не с чем было сталкиваться. Я прижималась ближе к Глену, ища защиты, не желая понимать, что он так же, как и все остальные, представлял опасность, храня тайны. Это было выше моих сил.

Когда мы добрались до острова, Глен опустил меня на мокрый песок. Я тут же сорвала повязку с глаз и бросила ее в океан. Злость и растерянность сплелись воедино, приводя меня в замешательство. Я было раскрыла рот, чтобы спросить парня о происходящем, но одернула себя. Он не расскажет. Даже если захочет, а о таком повороте событий не могло быть и речи, все равно не предаст свой народ, не предаст Сенат. Не ради любопытной запутавшейся девчонки.

— Я могу остаться здесь ненадолго? — спросила я миссис Хоффман прежде, чем она скрылась в лесу.

Женщина устало посмотрела на меня. Я видела борьбу внутри нее, многолетнюю и нескончаемую борьбу, в которой все никак не мог определиться победитель. Борьбу, которая измотала ее настолько, что Эбигейл больше не различала правильность сторон.